Наташа, как было интересно читать твое письмо. Я до сего дня не знала о происхождении Кульяновки (это написала моя одноклассница Люба Ляне из Свердловска. Ниже ее письмо - Н.Е.)
Меня как-то сын спросил: «Мама, откуда такое название — Кульяновка? Смешное».
Оказалось, сестра Лида знает, что одноименная река берет начало где-то за Малоэтажкой и что ее, как в смирительную рубашку одели в трубу, закопали под землю и выпустили на свободу уже в сбросовом канале.
А исчезла Кульяновка, как населенный пункт, возможно, по решению каких-то головотяпов, которые и реки хотели повернуть вспять и давали «поэтические» названия улицам — Шлаковая, Зольная, Проходная...
Мы знали, что ТЭЦ строили пленные немцы. Я знаю, что в поселке жили немцы. В школе учились немецкие дети: Гейс, Негибауэр, Калтайс, Янцер...(Они сейчас живут в Германии, но Кульяновку вспоминают по доброму. Значит родители не культивировали в своих детях ненависть к ним, как фашистам -Н.Е.).
Думаю у всех с малой родиной связаны бесценные воспоминания, потому что в русском менталитете земля — явление нравственное. Из сказок помним, что когда человеку плохо, он припадает к земле, как бы прося у нее помощи.
Когда ребенок живет своей жизнью, понятной только ему, не знает проблем взрослых, мир кажется идеальным. Возможно поэтому при взрослении его и тянет в то место, где он был когда-то счастлив.
После нашего отъезда в Свердловск тоска по истокам своим была невыносимой, тянуло на Кульяновку. Наверное каждому человеку нужна духовная подпитка.
На новом месте все казалось чужим и в новой школе я так ни с кем и не подружилась.
Про Кульяновку просит рассказывать внучка сестры Сашенька. Она знает про тимуровскую команду, про наши забавы и игры. Кульяновка для Саши сказочная страна.
Нам в детстве она казалась Вселенной. Свою первую учительницу умную и добрую я очень любила. Она терпеливо учила нас и никогда никого не обижала, не унижала.
А вот у директора школы Силичева были явно другие методы обучения — одному из учеников он помогал отыскивать на карте места сражения его лбом.
До сих пор помню своих одноклассников: веселого Фад6еева Вову, примерную Олю Арсеньеву, Валю Литвяк, сосредоточенного Вову Завьялова, Колю Фомичева, Вову Чуяшова, брата и сестру Малаховых, драчуна Шуру Лимонова...
Тогда все мы ходили в формах, у девочек были косы... На переменах играли в ручеек, так как бегать по школе не разрешалось.
Как и вся страна мы жили одинаково бедно, но верили в идеалы, мечтали...
Помню длинные очереди за хлебом. Однажды я потеряла деньги — 2 рубля, и домой вернулась ни с чем. Как долго я жила с чувством вины.
Зато летом его было вволю и без всякой очереди — на теплом канале мы лепили его из глины. А когда играли в магазин, то на полках то же из глины красовались и яблоки, и груши, и конфеты — весь все это мы ели только из подарков Деда Мороза.
Игрушек? У нас троих сестер была одна кукла. Поэтому мы вырезали их из бумаги. И с такими бумажными куклами играли в школу и больницу, а вечером укладывали спать под бумажное одеяло. Наши куклы щеголяли в таких нарядах на какие хватало детской фантазии.
Я до сих пор помню свою личную куклу — красивого пупса. Не расставалась с ним ни на минуту. А однажды зимой, возвращаясь из гостей, выронила его из замерших руки Как? Даже не заметила. Сколько было слез!!!
Сейчас у меня есть коллекционные «Remeco”, а вот не забывается тот, первый.
Нас в семье было четверо и у тети — трое, уже коллектив. Нам никогда не было скучно.
Зимой наметало столько снега, что мы делали такие ходы да норы и играли в партизан и мамлюков (был такой фильм тогда на экранах - «Мамлюки»). Кидались в бой с криком: «Мамлюки! За мной!»
Любили кататься с горок на санках и по трескучему льду озера на коньках. Домой возвращались, одежда колом стояла. А в доме в печке трещали дрова и пела бабушкина прялка.
А летом купаться в Теплом канале было раздольем. А то ложились на надутые резиновые камеры от колес грузовых машин и плыли по течению. Назад катили их по тропинке вдоль берега.
Любили мы рыбачить на банки, но больше для интереса. Пересчитав улов и установив победителя отпускали мальков на волю.
В семье был порядок. Мы должны быть дома раньше, чем вернется с работы мама. Услышав заводской гудок мы летели в общей стае с гусями и утками — всех ждал ужин.
Сейчас я глазами матери смотрю на наши прежние забавы и становится страшно. Тогда мы прыгали в воду прямо с моста или водопада, ныряли с перевернутой лодки и переплывали далеко не маленькое озеро. Что это было безумство или бесстрашие? Но это нас закалило.
Весной, когда разливалась Рушпайка, она заливала всю Нахаловку. Это было бедствием. Но когда вода уходила, мы любили там бывать. Красивые поляны, кусты боярышника, маленькие озерки с лилиями и кувшинками...А необыкновенной красоты огоньки или жарки — таких я уже не видела нигде и никогда.
Бабушка, которую все называли Эмой (по эстонски мама) собирала там лекарственные травы. Очень вкусным был чай из шиповника, душицы, зверобоя. И наслаждались, и лечились.
P.S. Дальше в письме личное. Одно могу сказать, все сестры Ляне выросли. Катя работает в английской гимназии, Лида в экономическом университете, Люба — автор письма в таможне. Поездили по миру, видели много красивых мест, а Кульяновку любят и помнят до сих пор.
Фото из Интернета. Памятник клавиатуре.Свердловск.