Моя колыбельная

Владимир Николаевич Ермаков
Раздался выстрел, пуля через три канала вонзилась в грудь молодого красавца,  он вздрогнул, с уголка губ просочилась тонкая струйка крови, которая на следующем канале брызнула прямо на экран.  Через  пару каналов Джейк тяжелым взглядом осмотрел комнату, на полу в лужах крови в неестественных позах лежали Мари, Бред и его жена Сьюзи. Он с животным мычанием поднял голову к всевышнему, но уже буквально через канал Стивен Сигал молниеносным ударом воткнул в грудь Грегори ножку от стула, а следующего нападавшего через пять каналов загнал головой в стойку бара.  Лева натянул полиэтиленовый пакет на голову  капитана, привязанного к стулу, а через два канала двое дюжих врачей пытались делать искусственное дыхание женщине, ноги которой, через два щелчка дожевывал тиранозавр с Юрского периода. И наконец, через щелчок, тихая палата, кома, слезы, разговоры о прошлом, попытка напомнить о настоящем и очередная подлая подстава правоохранительных органов, пытающихся поколебать устои государства Российского, задерживая честного чиновника за добросовестной работой по поддержанию имиджа страны.

Немного задержавшись на спаривающихся львах, щелчок переносит в кровавое месиво  Джеки Чана, откуда, совсем с обезумевшими глазами, утыкаюсь в грязный пол и где-то сверху из другого канала на меня обрушивается дикий хип-хоп с залихватскими вскриками Бабкиной. Тупо пытаюсь понять бессвязную речь Петросяна и автоматически улыбаюсь ему после смеховой подсказки из Ворониных. Вот здесь немного отдыхаю, только для того чтобы вспомнить как нужно и главное где вовремя смеяться и  уже правильно плачу, когда наши загоняют первую шайбу в ворота канадцев, а через три канала чехи увеличивают разницу в счете и снижают бивалютную корзину еще на тринадцать копеек. Мощный взрыв с душераздирающими  криками переносит меня на пару каналов подальше от милицейских будней в бандитское логово Петербурга и уже, обнявши себя обеими руками, пытаюсь ногой откреститься от очаровательной Каменской, чтобы с Машенькой разглядывать милых трупиков  очередного сериала. 

В трех десятках от начала я затравленно жду появления тюремных нар новой мыльной оперы, потому что на расстоянии пяти каналов отсюда можно с определенной точностью предугадать белые палаты доктора Хауса, которые затмевают по белизне спортивный репортаж из клиники доктора Тырса.  И вот, неужели, светлый лучик умиротворения  робко зашевелился в глубине моей истерзанной души, пусть снова больничные палаты, но нежный образ доктора Селивановой хоть чуть-чуть подлечит мои расшатанные нервы. С последним сюжетом серии пульт выпадает из ослабевших рук и я безмятежно засыпаю, это моя колыбельная…