Глава 3 http://www.proza.ru/2011/01/09/422
Нас ждёт огонь смертельный,
Но всё ж бессилен он.
Сомненья прочь, - уходит в ночь отдельный
Десятый наш, десантный батальон.
Жалко,что немного таких игр есть, в которые можно играть хоть зимой, хоть летом, хоть по слякоти, хоть посуху. Вот в войнушку интереснее играть летом, когда есть возможность прятаться в густом кустарнике. Игра то для мальчишек, но когда мало игроков, то берут всех, ясное дело, кого посильнее, - в красные, остальных, - к белякам.
У мелюзги примитивные войнушки, бегают и до бесконечности стреляют, - пах-пах-пах! И мы раньше так играли, очень удобно, когда в вооружении у тебя щепка. По обстоятельствам это то пистолет, то автомат, то финка, а когда и запустишь, как гранату, главное, голосом дать противнику знать, какое оружие применяется.
У нас, у тех, что взрослее, настоящая военная амуниция, - погоны, звёзды, ремни, портупеи и пилотки, выпрошенные или заработанные у солдат. И знамя есть, правда это старый флажок от горна, ну да не в этом дело. Главное, мы уже не носимся, пыхая, и оружие на последнем месте, - на первом маскировка и тактика захвата.
Вот тут уже напролом никак, приходится включать соображалку и маленькими перебежками, петляя и таясь, как хитрая рысь, подбираться к противнику.
Заросли полыни по грудь, - то тут, то там на секунду мелькнёт чья башка для ориентации, и опять только шуршание и густой горький запах потревоженных кустов. И чёрт, а может звеневшая в голове строчка, - "Сомненья прочь, - уходит в ночь отдельный", - дёрнул меня рвануть вперёд, когда все медленно подползали. Рвануть то рванула, но поняла, что до задуманного места не успею, - заметят. Так и полетела плашмя к земле, выставив руки для упора, краем глаза успевая оценить обстановку по верху.
Лучше бы под ноги смотрела, это я потом поняла, когда обеими руками въехала в раздувшуюся тушу дохлой овцы. Что-то там чвакнуло и в нос ударила мерзкая вонь, а тело то еще летит к земле, а руки от брезгливости уже дёрнулись назад, - так и ткнулась мордой в дохлятину. Не орать же, выдав своё положение и всех, кто рядом. Откатилась чуть в сторону и замерла, тупо глядя в мутные глаза овцы и на оскал огромных желтоватых зубов.
Этот запах и страшная морда до того меня довели, что тёрлась после и мылом и содой и весь папкин одеколон на руки вылила, - не помогло. Запах то был не на руках, а в голове, вместе с видением. Попробуй, усни, когда перед глазами такое стоит. Два дня промучилась, даже конфеты в рот не лезли, потом мамка и повела меня к бабе Поле, Любкиной бабке, которая заставила меня шептать глупые слова и креститься. А я что, я ничего, с Аллахом познакомилась, можно и с Богом, только не интересный он, - обыкновенный дядька на иконе, и заклинания не завлекают совсем, - да ерунда полная.
Овца оказалась Турсенбаевых, они её несколько дней назад потеряли, - ушла глупая в заросли рожать, и не смогла сама. Вот как бывает. Хоть и сказали, что её увезли за скотный двор и закопали, я всё равно эти заросли обходила стороной, слишком уж страшный оскал у смерти, - а какие же тогда жуткие лица должны быть у людей покойников? А если война, то это трупы? Много- много изуродованных раздутых лиц? Нет, думать так нельзя, я трясла башкой, раскидывая жуткие видения от себя. И почему говорят, что война, это мужское дело, им что, приятно разглядывать трупы что ли, или они умеют не замечать их? Как это "сомненья прочь", - не получается так, если чуть подумать.
А помогла мне апайка, она ничего не шептала, она просто отвела меня в сарай и разрешила погладить маленьких ягнят. Конечно, с такими юморными то про всё плохое забудешь, но в войну больше играть расхотелось, а зачем это мне надо, - себя расстраивать?
. Продолжение следует: http://www.proza.ru/2011/01/22/952
*Автор текста (слов):
Окуджава Б.
Композитор (музыка):
Окуджава Б.