Глава шестая
(конечно же, героическая)
Последний герой
Сказать, что Гоша Сенечкин был самым обыкновенным человеком, таким как все, означало бы сделать ему большой комплимент. К нему больше подходили такие эпитеты, как неприметный, незаметный. Одним словом, Гоша Сенечкин был никакой.
Когда его в 13-летнем возрасте впервые привели на уроки танцев – это надо было видеть. Робкий и застенчивый Гоша от волнения то краснел, то бледнел, при этом сильно потел и затравленным взглядом посматривал на нарядных, искрящихся от радости девочек. Ему казалось, что эти явно довольные происходящим и непринуждённо болтающие кокетки снисходительно, с презрением поглядывают на него и ехидно хихикают, обсуждая его невзрачность, скованность и неуклюжесть.
Это становилось невыносимым – он вспыхнул как спичка и рванулся к выходу… В этот день в принадлежащий ему красочный букет, собранный из комплексов, был вплетён ещё один яркий цветок.
К 27-ми годам Сенечкин стал обладателем уникальной коллекции самых немыслимых комплексов. Он обречённо тащил эту тяжкую ношу, не имел ни семьи, ни друзей, ни собаки, ни даже любовницы. Его никто не воспринимал всерьёз, вместо величественного и звучного Георгий соседи и коллеги по работе называли просто Гошей.
Реальная жизнь, такая непредсказуемая, переполненная жестокостью, непониманием и равнодушием, всё больше пугала и отталкивала его. И когда по вечерам он приходил с работы домой, ему только и оставалось, что погружаться в созданный им свой собственный виртуальный мир. Были в этом мире большой голографический телепроектор последней модели, создаваемые им с помощью компьютера картины далёких фантастических миров… Он любил и умел мечтать. Совсем иным, не таким, как в реальной жизни, он представлял себя в сказочном мире своих грёз – сильным, храбрым, решительным, любимым…В своём виртуальном мире Гоша легко покорял самых красивых женщин, совершал самые невероятные подвиги и вкушал пьянящую сладость славы.
И каждый раз, перевоплощаясь из просто Гоши в Георгия-Победоносца, он до конца испивал подаренную ему воображением всё новую и новую чашу дивного вина. Но когда Георгий из заоблачных высот опускался на землю, всякий раз наступало похмелье. Он с тоской смотрел на постылый интерьер своей квартиры, и тогда ему не хотелось жить.
Однажды, после одного из таких путешествий в призрачный мир своих фантазий, находясь в состоянии глубокой депрессии, он вошёл в Глобальную информационную сеть и в отчаянии попросил о встрече с родственной душой, человеком, который смог бы его понять. Компьютер нисколько не удивился и лишь предложил приложить ладонь к вмонтированному в него биодатчику, снимающему показания психологического состояния. Уже через несколько секунд на дисплее возникло изображение молодого человека с выразительными и грустными глазами. Под изображением появились слова: «Это Александр Башлачёв. Бард. Жил в 20-ом веке. Он бы понял Вас. Эти стихи он назвал «Грибоедовский вальс». Вы просили о встрече с родственной душой – прочтите их»:
В отдалённом совхозе «Победа»
Был потрёпанный старенький «ЗИЛ».
И при нём был Степан Грибоедов,
И на «ЗИЛе» он воду возил.
Он справлялся с работой исправно
Был по обыкновению пьян.
Словом, был человеком обычным
Водовоз Грибоедов Степан.
После бани он бегал на танцы.
Так и щупал бы баб до сих пор.
Но случился в деревне с сеансом
Выдающийся гипнотизер.
На заплёванной маленькой сцене
Он буквально творил чудеса.
Мужики выражали сомненье,
И таращили бабы глаза.
Он над тёмным народом смеялся.
И тогда, чтоб проверить обман,
Из последнего ряда поднялся
Водовоз Грибоедов Степан.
Он спокойно взошёл на эстраду,
И мгновенно он был поражён
Гипнотическим опытным взглядом,
Словно финским точёным ножом.
И поплыли знакомые лица…
И приснился невиданный сон:
Видит он небо Аустерлица.
Он не Стёпка, а Наполеон!
Он увидел свои эскадроны,
Он услышал раскаты стрельбы
И заметил чужие знамёна
В окуляре подзорной трубы.
Он легко оценил положение
И движением властной руки
Дал приказ о начале сраженья
И отправил в атаку полки.
Опалённый горячим азартом,
Он лупил в полковой барабан.
Был неистовым он Бонапартом
Водовоз Грибоедов Степан.
Пели ядра и в пламени битвы
Доставалось своим и врагам.
Он плевался словами молитвы
Незнакомым французским богам.
Вот и всё. Бой окончен. Победа.
Враг повержен. Гвардейцы, шабаш!
Покачнулся Степан Грибоедов,
И слетела минутная блажь.
На заплёванной сцене райклуба
Он стоял, как стоял до сих пор.
А над ним скалил жёлтые зубы
Выдающийся гипнотизер.
Он домой возвратился под вечер
И глушил самогон до утра.
Всюду чудился запах картечи
И повсюду кричали «Ура».
Спохватились о нём только в среду.
Дверь сломали и в хату вошли.
А на них водовоз Грибоедов
Улыбаясь, глядел из петли.
Он смотрел голубыми глазами.
Треуголка упала из рук.
И на нём был залитый слезами
Императорский серый сюртук
Яркость и трагичность созданного неизвестным поэтом образа несчастного водовоза потрясла впечатлительного Сенечкина до глубины его чувствительной души:
– И надо же так закрутить: «… И на нём был залитый слезами императорский серый сюртук»? Этой необычной концовкой поэт явно хотел сказать, что Грибоедов, чудом вырвавшись из серой безысходной действительности и на мгновения перевоплотившись в Наполеона, уже не мог покинуть этот образ. Тело вернулось на «заплёванную сцену райклуба», а вот его душа, вкусившая сладость славы и тоскующая по высокому, уже не смогла. Она осталась «там», напоследок, как бы в утешение, передав осиротевшему умирающему телу атрибуты той Великой Мечты: треуголку и императорский серый сюртук…
От охватившего волнения на глаза легкоранимого Сенечкина навернулись слёзы. Он часто заморгал и, сбросив вставшую перед его глазами пелену, запросил у компьютера информацию о неизвестном поэте.
«Родился в 1960 году… После окончания школы работал художником… Учёба в Уральском университете на факультете журналистики… Начинает сочинять музыку и стихи к ней (первая известная песня – «Грибоедовский вальс», 1983 год)… Играет бесчисленные квартирные концерты в Москве, Питере и прочих городах… 1985 год – запись первого альбома «Третья столица»… 1986 год – наибольшая концертная активность, новые записи, всеобщее признание… 1987 год – редкие квартирные концерты, уничтожение ранее сделанных записей, отказы от съёмок в фильмах, пребывание в постоянной депрессии… 1988 год – 17 февраля на 28-ом году жизни покончил с собой, выбросившись с девятого этажа».
– Это же он написал про себя, – вспомнив только что прочитанное стихотворение и глубоко вздохнув, подумал Сенечкин. – За 5 лет до гибели он уже её предчувствовал, как бы готовил себя к ней... Тот же печальный финал, те же неудовлетворённость, неспокойная и бунтарская натура, как и у другого нашего с ним ровесника – Лермонтова, также в 27 лет ушедшего из жизни. Какой-то заколдованный проклятый возраст, – мрачная мысль холодком прошлась где-то внутри черепной коробки и сползла к сердцу, заставив его тоскливо сжаться. – Как бы мне не повторить моих именитых, так трагически ушедших ровесников. Надо чем-то отвлечься, иначе…
Завтра выходной день, а не навестить ли мне снежинский центр – это отвлечёт от мрачных мыслей. Как знать, если б эти великие мечтатели из прошлого имели возможность с помощью «Объятий Морфея» удовлетворять свои возвышенные фантазии «почти наяву» – может, и не завершились бы так трагически их короткие жизни?..
* * *
– Мне бы что-нибудь космическое, – попросил явившийся на следующий день в снежинский центр Сенечкин, – повоевать, покомандовать… И чтоб как следует встряхнуться – побольше адреналина…
– Вам наверняка подойдёт сюжет «Империя наносит удар» из совершенно новой версии «Звёздных войн», – услужливо предложил моложавый оператор-программист, перенимая непринуждённый тон общения от клиента. – Этот сценарий сочинил один чокнутый программист по прозвищу Нострадамус, вообразивший себя прорицателем. Когда-то он был неплохим космическим разведчиком. Но однажды попал в переплёт на планете Тамерлан, где воинственные аборигены обратили его в рабство. Едва унёс оттуда ноги и с тех пор подвинулся рассудком – всё время твердит о какой-то угрозе Земле, чуть ли не о конце света. В этом вся пикантность, свежесть и непредсказуемость ожидающих вас приключений. Вы будете первым, кто станет соучастником новых космических приключений. Мы можем предложить вам перевоплощение в самого императора…
– Императора? – чуть заметно усмехнулся Сенечкин, сразу вспомнив вчерашнее стихотворение. Он высоко оценил ораторское искусство программиста по части рекламы своей продукции и, не раздумывая, добавил:
– А хотя бы и в императора…
Сенечкин-император важно восседал в глубоком кресле, расположенном посреди огромного командного пункта флагманского звездолёта. Рядом стояли облачённые в отливающие сталью боевые комбинезоны военачальники. На самом императоре был… серый сюртук с множеством золотых пуговиц и жёстким стоячим воротничком.
И куда только подевались ранее терзающие Сенечкина комплексы? Император излучал железную волю, непоколебимую уверенность и даже жестокость, которую он готов был обрушить на любого, кто осмелится помешать ему добиться исполнения стоящих перед ним целей. Исходящие от верховного повелителя волны энергии приводили в трепет приближённых, готовых раболепно выполнить его любое приказание.
В течение часа Император принимал от Главного адмирала космического флота доклад с изложением генерального плана захвата и порабощения новой планеты. И сейчас армада боевых космических кораблей, ощетинившись лазерными пушками, установками для ракет и прочим оружием чудовищной мощности приближалась к ничего не подозревающей, но уже обречённой планете.
На огромном курсовом экране, на фоне чёрной, усыпанной россыпью звёзд бездны космоса начинала вырисовываться вожделённая планета. Из доклада Главного адмирала Император знал, что на этой планете процветает высокоразвитая цивилизация. Миллиарды мирных гуманоидов трудятся, отдыхают, растят детей, радуются счастливой и благополучной жизни. То, что этот огромный счастливый мир скоро будет разрушен и уничтожен, нисколько не волновало жестокого Императора. Главное: на этой планете изобилие природных ископаемых и чистой воды, мягкий климат и много, очень много гуманоидов, которые станут послушными рабами. Его необъятная империя скоро пополнится ещё одной завоёванной планетой, а столица империи – планета Тамерлан обогатится новыми несметными трофеями…
Сидящий в Императоре Сенечкин начал было протестовать: ведь погибнут многие разумные существа, другие будут превращены в рабов… Но могучая воля Императора без труда подавила эти жалкие сюсюканья, непонятные Великому Завоевателю. Предчувствие скорой и лёгкоё победы будоражило кровь. А Сенечкин, получая всё новые и новые добрые порции адреналина, которые так просил, обречённо сник, покорно ожидая дальнейшего развития событий.
Между тем, застывшая посреди курсового экрана, приближённая мощной оптикой обречённая планета всё надвигалась и увеличивалась в размере. На её укутанной в голубоватую дымку и как будто подсвеченной изнутри поверхности стали проявляться очертания континентов, рек, морей и океанов. Впечатлительный Сенечкин, завороженный фантастической картиной приближающейся планеты, не мог оторвать глаз от экрана.
В эти мгновения глубокого эмоционального потрясения он забыл обо всём на свете, даже о коварных замыслах Императора. Но тут какое-то недоброе предчувствие стало прокрадываться в его сознание – оно нарастало, переходя в чувство необъяснимой тревоги. И вдруг чудовищная догадка взрывом опалила его мозг: он начал узнавать её, эту обречённую и такую неотразимо красивую планету. Этой планетой была З Е М Л Я !!!
Сенечкин сразу же потянулся к запястью левой руки, на которое был надет браслет с блокировкой. Но натолкнулся на непреодолимую стену могучей воли Императора. И тогда он, мысленно призвав на помощь совокупную волю и силу всех людей Земли, с отчаянным криком смертельно раненного гладиатора снова рванулся к спасительному браслету. Брошенная в неравный бой правая рука, опалённая адским огнём и зажатая железной хваткой чудовищных императорских тисков, всё же прорвалась к браслету и нажала заветную кнопку блокировки программы. «Катапульта» сработала, выбросив теряющего сознание от боли Сенечкина из ненавистного императорского кресла и переместив в уютное ложе установки снежинского центра.
…Император издал мощный вопль, заставивший затрепетать стоящих рядом приближенных. Затрепетать и одновременно изумиться – в этом вопле им почудилась боль и даже обречённость, и походил он скорее на стон…
Сенечкин, с повисшей безжизненной плетью правой рукой и обезумевшими невидящими глазами, буквально выскочил из установки. Моложавый оператор-программист, опешивший от внезапного явления столь растерзанного клиента, застыл в немом недоумении, не зная, как ему в этой нештатной ситуации себя вести. Пока он приходил в себя, странный клиент шатающейся походкой двинулся к выходу, чуть не сбив с ног озадаченного хозяина кабинета.
Сенечкин сел в холле снежинского центра и, морщась от нестерпимой боли в правой руке, постепенно приходя в себя, начал рассуждать:
– Я просил адреналина. Что ж, я получил его сполна. Сам виноват – напросился…Что же это было на самом деле? Сон ли? И надо же было такое придумать этому сумасшедшему бывшему пленнику планеты Тамерлан… Тамерлан?.. Но ведь и злодей-император, кажется, с этой планеты?! – стал припоминать Сенечкин. – Что-то тут не так!..
На огромном голографическом экране холла снежинского центра полуголые красотки извивались в быстром танце под какую-то дикую музыку, которая болью отдавалась в воспалённой голове. Внезапно музыка прервалась, а на экране появилась надпись: «Внимание! Внимание! Сейчас будет передано экстренное сообщение Содружества объединённых наций».
Спустя некоторое время на экране появилось знакомое лицо Председателя Содружества. Сенечкин насторожился – напряжённое лицо Председателя выдавало растерянность, во взгляде застыл с трудом скрываемый ужас. Выдержав паузу, он заговорил:
– Люди Земли! Когда-то мы стояли на пороге большой братоубийственной атомной войны, в которой могло погибнуть всё живое. Но нам хватило воли и разума, чтобы сплотиться и избежать этой катастрофы. Нам пророчили гибель от продовольственных, экологических, этнических, энергетических и многих других проблем. Но мы выстояли. 20 лет назад наш космический флот на дальних подступах уничтожил гигантский астероид, который должен был столкнуться с Землёй. И на этот раз нам удалось избежать глобальной катастрофы. Мы всегда сплачивали наши силу, волю и неизменно побеждали.
Но вот пришёл час самого большого, сурового и тяжёлого испытания за всю историю существования человечества. 24 часа назад границы Солнечной системы пересёк боевой космический флот невиданной силы. По уточнённым данным, он принадлежит планете Тамерлан. Его правитель известен как жестокий, беспощадный завоеватель и обладатель самого мощного в нашей Галактике боевого флота. И цель у него может быть только одна – завоевать нашу Землю, разграбить наши богатства и поработить наши народы.
Сейчас, когда я говорю эти обращённые к вам слова, боевые корабли нашего космического флота срочно покидают свои базы и мчатся навстречу агрессору. Они немногочисленны, их специально не готовили – голос Председателя чуть заметно дрогнул – для ведения масштабных звёздных войн, и они больше предназначены для уничтожения других непрошеных гостей – астероидов. Пусть это будет наш последний бой, но мы его дадим. Расчётное время до начала боевого контакта – 17 часов…»
– И всё-таки это был не сон. – Какое-то необъяснимое спокойствие, столь неуместное в данной ситуации, вдруг охватило Сенечкина. Он начинал осознавать свою сопричастность с этими стремительно развивающимися судьбоносными событиями. И нет, совсем не лихорадочно – что было бы вполне объяснимо, а удивительно хладнокровно он начал искать своё место в этом гигантском водовороте надвигающейся трагедии. – Кто же ты на самом деле есть, загадочный «чокнутый программист-прорицатель по прозвищу Нострадамус»?.. И почему именно я?..
К Сенечкину приходило осознание своего великого предназначения, которое обязывало к действиям, действиям быстрым, решительным и выверенным… Он вернулся в кабинет, из которого так поспешно выскочил. Моложавый оператор-программист сидел в кресле и таращил переполненные ужасом глаза на экран телепроектора, по которому продолжали повторять экстренное сообщение. Он повернул голову в сторону вошедшего без приглашения, недавно сбежавшего от него ненормального клиента и жалобно пролепетал:
– Это опять вы? Что вам ещё от меня надо?
– Я хочу, что бы вы повторили сеанс запрограммированного сна.
Оператор выпучил на Сенечкина изумлённые глаза и визгливым, срывающимся голосом закричал:
– Вы больной человек – посмотрите, что творится. – Он жестом руки показал в сторону экрана.
– Делайте то, что я вам говорю, – сказал Сенечкин и чтобы показать теряющему самообладание оператору, что он не шутит, схватил его за ворот комбинезона и как следует встряхнул. Встряхнул и тут же встрепенулся. – Что же я такое творю? Это же насилие! Я же никогда себе такого не… – Но тут же, убедившись, что встряска произвела на оператора должное впечатление, не терпящим возражений, твёрдым голосом добавил:
– Срочно повторите сеанс, запрограммируйте меня пилотом флагманского корабля империи…
Сенечкин снова очутился на уже знакомом ему командном пункте флагманского корабля. Только сидел он уже не в императорском кресле, а в кресле пилота – прямо напротив огромного курсового экрана, большую часть которого занимала заметно увеличившаяся за время его отсутствия Земля. Внезапно мёртвую тишину командного пункта нарушил звук скрипучей тамерлановской речи. Невероятно, но землянин её понимал:
– Мой Император! Докладывает командир передового корабля. Мы обнаружили флот неприятеля.
– Покажите мне его, – громоподобным голосом дал распоряжение Император.
Земля с экрана исчезла, и вместо неё появилось изображение боевого строя кораблей землян. Их было не более двадцати – всё, чем располагала обречённая планета.
– Ха-ха-ха! – воздух командного пункта начал сотрясаться от омерзительного смеха Императора. – Эти жалкие, ничтожные червяки вообразили, что могут оказать мне сопротивление?
Затаившегося в теле тамерланского пилота землянина начало трясти от охватившего его негодования и гнева. Тихий и добрый Сенечкин раньше и не подозревал о существовании таких «неприличных» чувств. Но они пришли и требовали решительных действий. Левая рука охватывала штурвал, правая лежала на пульте управления кораблём. Каждый палец правой руки ощущал прикосновение каких-то датчиков, клавиш, кнопок. Сенечкин растерялся – как же он сможет осуществить задуманное, если не знает предназначение штурвала, всех этих клавиш и кнопок… Но сконцентрированный на поиске решения мозг подсказывал: ты же с тамерланским пилотом одно целое, и поэтому сможешь воспользоваться заложенными в нём знаниями и навыками. Землянин, полностью отдавшись интуиции, левой рукой резко повернул штурвал вправо и одновременно уверенно начал совершать сложные манипуляции пальцами правой руки, как будто занимался этим всю свою жизнь. Он сразу же почувствовал отчаянное сопротивление хозяина своего временного тела – тамерланского пилота. «Но куда ему, простому пилоту, тягаться с ним, победившим самого Императора!» – усмехнулся Сенечкин, ощущая, что гигантский космический корабль начинает повиноваться ему.
Флагманский крейсер встряхнуло – он резко накренился и начал описывать дугу крутого поворота. Сенечкин услышал вой сирены и грохот падающих сзади него тамерланцев. Но все эти звуки перекрыл яростный вопль Императора: «Остановите этого безумца!».
Вскоре он почувствовал, как кто-то мёртвой хваткой вцепился в его плечи и попытался сбросить с кресла.
Но было уже поздно: вошедший в крутой вираж флагманский крейсер неотвратимо приближался к махине летящего рядом боевого корабля. Ещё мгновение… и они столкнуться. Сначала взорвутся обычные боевые заряды, затем сдетонируют силовые установки обоих кораблей и хранилища с ядерными боеголовками. И тогда неминуемо адский взрыв со скоростью цепной реакции разорвёт и превратит в космическую пыль некогда самый могучий боевой флот Галактики…
* * *
…Какая необычная тишина! Когда-то очень давно он уже «слушал» точно такую необыкновенную, абсолютную тишину. Когда же это было? И где? Ну конечно же, в Крыму, когда он лежал на лужайке, что рядом с бабушкиным домом, и смотрел в бескрайнее ночное звёздное небо. А почему так тихо? И отчего так болит всё тело? Он пошевелился и почувствовал, как тишину нарушил его тихий стон.
Чьи-то руки легко прикоснулись к голове и бережно приподняли её. Он почувствовал, как те же самые лёгкие руки осторожно начали что-то с неё снимать, совершая круговые движения.
– Моя голова что… забинтована?.. Что со мной? Где я? – Тревожные мысли лихорадочно заметались в пробуждающемся сознании.
Последний слой бинта был снят с глаз, которые сначала были ослеплёны ярким светом, но постепенно стали адаптироваться и с любопытством рассматривать окружающее. Он лежал на кровати, стоящей посреди большой светлой комнаты, заставленной какими-то, скорее всего, медицинскими аппаратами.
Рядом с кроватью, на придвинутом стуле сидела молодая, его лет, женщина, судя по одежде – врач или медсестра. Он успел заметить, что женщина привлекательна, а ещё у неё красивое и доброе лицо. Она смотрела ему прямо в глаза и улыбалась. От этой улыбки стало как-то легче и спокойней – тревога стала уходить.
– Здравствуйте, Георгий Александрович! Как вы себя чувствуете? – у женщины с красивым и добрым лицом обнаружился приятный и мелодичный голос.
В ответ он озвучил сидящий в нём зудящей занозой вопрос:
– Что со мной? Где я?
– Для начала давайте знакомиться. Кто вы, я уже знаю. А вот я – медицинская сестра городского ожогового центра. Меня зовут Ириной Николаевной. Вас доставили к нам три дня назад. Ничего страшного – ожоги оказались неопасными. Обошлось даже без пересадки донорской кожи. Ваш организм сам должен со всем справиться. Нас больше беспокоит ваше общее состояние: все эти три дня вы не приходили в сознание – видимо, последствия перенесённого шока…
– Где же меня так угораздило? – явно взбодрённый привлекательной внешностью медсестры, шутливо спросил больной.
– Случай ваш, надо сказать, уникальный. Внезапно загорелась установка снежинского центра, в которой вы находились. Как утверждают специалисты Глобальной сети «Приютов Морфея», такой инцидент у них произошёл впервые за всю историю её существования. Они уже перечислили на ваш счёт довольно крупную денежную компенсацию. Кроме того, вы получите кругленькую сумму и от страховой компании. Так что вы теперь довольно состоятельный человек и… завидный жених. – Она тихо рассмеялась.
На душе у больного сразу стало как-то легче и светлее. И не от свалившихся на него внезапно больших денег, а от этого тихого смеха и доброго, тёплого отношения со стороны этой незнакомой красивой и такой искренней женщины.
– А вы знаете, снежинские специалисты, проводившие расследование, всё сетовали, что в ходе пожара была уничтожена какая-то уникальная программа новой версии «Звёздных войн», по которой вы имели неосторожность развлекаться. Говорили, что она могла бы раскрыть секрет этого загадочного пожара. А ещё им не удалось сохранить запись ваших сновидений – они тоже сгорели. Как жаль! Ведь кому-то было бы очень интересно понаблюдать за тем, как вы, одну за другой, покоряете знойных инопланетянок. – Она снова чудно рассмеялась и даже подмигнула. – Но знаете, что самое удивительное, пожар произошёл одновременно с Большим Взрывом. Надо же - такое совпадение!
– Какой ещё Большой Взрыв? – насторожился больной.
– Ну конечно же, вы о нём не могли ничего знать. – Ирина Николаевна присела на край кровати. – Ведь именно в это время вы развлекались со своими инопланетными барышнями. И всё проспали, пока… не загорелись. – Она снова рассмеялась. – Если бы не этот Большой Взрыв, то ни меня, ни вас, да никого на Земле уже не было. Нас бы просто уничтожили, истребили эти людоеды с планеты Тамерлан. Их огромный боевой космический флот уже приближался к орбите Луны... И вдруг самым непостижимым образом его не стало. Огромная армада вдруг сама по себе взорвалась и растворилась в космосе. Никто ничего не может понять. Но мы существуем, мы живы – и это самое главное.
Это загадочное явление, спасшее нашу Землю, получило официальное название – Большой Взрыв. Оно сразу было названо «самым грандиозным событием за всю историю существования человеческой цивилизации». Поэтому Содружеством объединённых наций принято решение: день, когда произошёл Большой Взрыв, считать первым днём нового летосчисления. Сегодня третий день новой эры, эры Большого Взрыва! Но что же вы плачете?
Он вспомнил всё: ужасную махину надвигающегося на него грозного звездолёта, вспышку адского огня… Сенечкин, улыбаясь сквозь слёзы, пересохшими губами начал шепотом декламировать: «Он смотрел голубыми глазами, треуголка упала из рук… И на нём был залитый слезами императорский серый сюртук…».
Медсестра с изумлением смотрела на заговорившего стихами пациента. Он протянул к ней свои перебинтованные руки и, забыв о боли, сжал длинные изящные пальцы. Потом, посмотрев в её удивительные глаза, неожиданно изобразил на своём лице негодование и с наигранным высокомерием надменно произнёс:
– А почему вместо императорского сюртука – эти неуместные больничные бинты?! – И, вдруг внезапно рассмеявшись, весело добавил: – Но ведь они такие восхитительно белые – куда как торжественней серого сюртука какого-то там императора…
Э П И Л О Г
(happy end, однако)
Две генеалогические ветви рода Дроздовых, на протяжении более ста лет идущие параллельно и противоборствующие одна другой, наконец-то, объединятся. Верх возьмёт родословная, подправленная когда-то попавшей в прошлое Татьяной Дроздовой. Летопись «загадочных метаморфоз рода Дроздовых», составленная «аномальщиками» города Светлогруда, навсегда бесследно исчезнет…
Ардабах II до глубокой старости будет мудро править своей процветающей планетой. А когда придет время уходить на заслуженный отдых, охваченный порывом ностальгии, предпочтёт роскошным барабасским дворцам скромный домик, чудом сохранившийся на небольшом необитаемом острове в далёком Тихом океане, тот самый… И снова, как в былые времена, будет нянчить детёнышей обезьян, с которыми когда-то подружился…
Снежин, как и все люди планеты, ещё долго будет радоваться и удивляться феномену Большого Взрыва. Он так никогда и не узнает, что без его открытия никогда бы не было ни Последнего героя, ни его эпохального Подвига, ни самого Большого Взрыва…
Наш Последний герой – Гоша Сенечкин вместе с красивой и смешливой медсестрой по имени Ирина создадут дружную и счастливую семью, родят мальчика и двух девочек-близняшек. Сам Георгий навсегда расстанется со своими комплексами, и его уже никто и никогда больше не будет называть Гошей.
Через 15 лет после совершения своего Подвига он спасёт тонущего ребёнка, за что получит медаль «За спасение человека» – первую и единственную свою награду в жизни...