Мой дорогой гастарбайтер

               


Если коренного москвича Андрея можно было увидеть в сквере на Цветном бульваре, сидящем на скамейке в позе мыслителя Родена, можно было не сомневаться, что в семье между супругами пошла полоса непонимания.
Казалось, он уже привыкал к придиркам жены, которые возникали c периодической постоянностью. Но в последнее время, как супруге стукнуло сорок пять, упрёки с её стороны участились. Ягодкой она выглядела только внешне.
Ей не нравилось, что Андрей, по её словам, стал пассивен в жизни и потерял к ней интерес. Все знакомые, друзья давно воспользовались наплывом в Москву гастарбайтеров и сделали в своих квартирах ремонт намного дешевле, чем предлагали местные строительные фирмы. Но Андрей считал, что делать так называемый евроремонт  жилища руками приезжих азиатов, ему ни к спеху. Квартира его выглядела ещё свежей, а если  на стене появлялся какой-нибудь «прыщ», то его можно было прикрыть репродукцией картины  какого-нибудь известного художника. Андрей работал инженером в районном управлении по канализационным сетям, и всё свободное от работы время посвящал миру прекрасного, как бы  компенсируя этим заурядность своей профессии.         
Он любил посещать выставки живописи, ходить на спектакли, просматривать передачи телеканала «Культура». Такие увлечения  поначалу их совместной жизни разделяла его жена Марина. Она считала, что ей провинциалке из подмосковной области повезло, выйдя замуж за москвича с квартирой. Окончив институт, она осталась в Москве. Быстрой ходьбой, чтением литературы в метро старалась выглядеть москвичкой, но вскоре поняла, что ей незачем скрывать своё провинциальное происхождение. Москвичам и гостям столицы не было  до неё никакого дела.
Потом  появились дети, и ей  некогда было быть соратником мужа в вопросах искусства и прочего прекрасного. Тем более, что начавшаяся шоковая терапия в экономике страны больно отражалась на бюджете семьи и с каждым прожитым днём было больше неуверенности в завтрашнем. Казалось, что вся страна превратилась в сплошной муравейник, где каждая особь стремилась запастись хлебом насущным, поскольку завтра он будет дороже на порядок. А предприимчивые «стрекозы», своим роскошным житиём, всё больше доказывали несостоятельность известной басни моралиста Крылова, и слегка посмеивались над ней. Над муравьями смеяться открыто было грешно, страна называла себя демократичной.      
Но кто любил и ценил мир прекрасного, того не смутили жизненные катаклизмы смутного времени. Они продолжали ценить искусство и старались быть в курсе событий, происходящих в мире культуры и искусства. И казалось, не замечали, что их демография города с каждым годом меняется. Им было всё равно, что теперь не у кавказцев, которых теперь меньше останавливали на улицах, а у выходцев из Средней Азии стали  чаще выпрашивать документы. Очевидно, кавказцы обзавелись нужными справками, сели за личные автомобили и меньше стали показываться в людных местах.
Супруга Андрея Марина часто в пример ему приводила проворных кавказцев, трудолюбивых китайцев, выносливых таджиков, которые могли преуспевать в жизни – заработать деньги и послать их своим родным, обеспечить себя, хоть каким жильём, откупиться от милиции и даже снять девицу где-нибудь на Ленинградке или на Тверском бульваре.    
- Но мне не нужны девушки с Тверской, - отшучивался Андрей, - у меня есть ты – милая, любимая, ласковая жена.
Комплимент срабатывал поначалу. Но угомониться надолго Марина не могла. Слишком часто попадались ей на глаза  люди не московской внешности. Они торговали с уличных лотков, подметали улицы, шили, кроили, сапожничали, водили такси, и даже содержали магазины, рестораны и разные агентства. Она порой восхищалась усердием этих людей, но чаще её раздражала их предприимчивость и умение бесцеремонно договариваться с чиновниками, которые давали зелёный свет их бизнесу. Её супруг, человек с высшим образованием этого не мог делать, и её внутренний протест был направлен  не только против него, но и  против этих проворных дельцов, с которыми она невольно сравнивала своего мужа. Этот протест порой выходил наружу в виде постоянных упрёков в адрес мужа. Он, как казалось Марине, делал всё не так как надо.         
А здесь, на Цветном бульваре Андрей мог с удовольствием прогуливаться, стараясь не думать о домашних проблемах, которые каждый раз придумывала жена. Он мог сидеть на скамейке и предаваться часами созерцанию, не замечая никого вокруг, даже если мимо пройдёт его супруга.
Но сегодня он с удовольствием наблюдал, как узбек - садовник обрабатывал кудрявую прядь кустарников. Невдалеке стоял дворник, очевидно, его земляк и наблюдал за его работой, периодически собирая отрезанные ветки, сухие сучки, и относил куда-то на кучу.   
Садовник работал с любовью, перебирая ветки, он рассматривал их так внимательно как врач, осматривающий рану больного. Несколько раз дворник ему предлагал перекурить, но настойчивый в своём труде, садовник продолжал работу. Судя по его аристократическим движениям, он создавал, он творил не просто красоту из зелённой кроны кустарников, но ещё и совершал ритуал поклонения творению природы.   
До Андрея доходили обрывки фраз. Дворник о чём-то просил садовника.  И хотя узбекский язык был ему не знаком, он понимал, что русское слово перекур  также используется в речи  приезжих рабочих.   Когда дворник в разговоре со старшим по иерархии коммунальщиком, твердил часто слово «надоел», Андрей понимал, что у гастарбайтера наверняка, такие же жизненные проблемы, как и у него.       
Ему надоела не только старательность садовника, явного трудоголика, но и надоел начальник, который явно недодаёт ему зарплату, а спрашивает больше, чем платит. Наконец, Андрей понял, что и жена дворника  досаждает его через телефон, находясь за три часовых пояса от него. Он проникся сочувствием к рабочим, которые вынуждены были, в поисках заработка, разлучаться со своими семьями, друзьями и заниматься не престижной работой. Словно чувствуя благое расположение к своей персоне, дворник подошёл к Андрею и, стесняясь, попросил огня, чтобы подкурить сигарету.      
Дворник виновато улыбнулся, поблагодарил его, возвращая ему зажигалку.
«Пора бросать курить» - подумал Андрей, чувствуя начавшуюся боль в сердце.
При мысли о том, что ему придётся возвращаться домой, сердце его заныло, словно из внутренней раны в нём начала сочиться кровь. 
«Так продолжаться больше не может. Я не допущу, что она всякий раз пилила меня. Даже если бы я занялся ремонтом квартиры, этим бы она не ограничилась. У  неё постоянно рождаются новые проекты, новые идеи по перепланировке квартиры. Спокойной жизни мне не дождаться»
Андрей теперь понимает,  что раньше недооценивал обыкновенную сказку Пушкина о золотой рыбке. Сколько поучительного и глубокого смысла в этой детской сказке. Хотя её начинаешь больше понимать в зрелом возрасте, когда ту неугомонную старуху начинаешь сравнивать с собственной женой.   
Андрей вспомнил молодые годы, когда стал встречаться с Мариной. Глядя на её миловидное лицо, он и не мог тогда предположить, что с годами она может превратиться в сварливую бабу. Сколько радостей они приносили друг другу в первые месяцы их совместной жизни. Им ничего не надо было для этого делать, только улыбаться друг другу и целоваться, казалось, что такая  идиллия будет продолжаться всю жизнь. Родились дети - мальчики, и понятно, что супруги реже стали целоваться, а чаще целовали своих детей. Переживали, когда дети болели или проказничали в детсаду, затем в школе.
Как-то Андрей спросил своего дядю, когда отец семейства перестаёт волноваться за своих детей.   
- Никогда, - последовал откровенный ответ, - всю жизнь волнения преследуют тебя, если ты конечно нормальный мужчина, а не алкаш или равнодушный лентяй.  А  когда появляются внуки, то тогда ты волнуешься ещё больше, и за детей своих, и за их детей, а если доживёшь до почётной старости, то и за своих правнуков.   
Андрей жалеет, что не спросил дядю, как застраховать себя  от сварливости супруги. Но  теперь, казалось, он сам знает ответ. Жаль, что он давно  выбросил оцинкованную ванну, где купали они своих младенцев, и где Марина замачивала бельё. Теперь у него в квартире замечательная   сантехника, стиральная машина, о которой  они и не мечтали. Но в квартире должно находиться старое корыто, чтобы иногда в сравнении с ним напоминало не только о техническом прогрессе, но и о том, как неприхотливо жили их старики, но зато в мире и согласии.      
Андрей правой рукой непроизвольно начал массировать левую сторону груди. Ему становилось душно, несмотря на то, что на улице было холодно, на календаре была ранняя весна. Что бы отвлечься от грустных мыслей, так влияющих на самочувствие, он мысленно представил весенние картины  Саврасова, Поленова. Но боль в груди возрастала, дышать становилось труднее, первое, что ему пришло на ум, он умирает. Он стал покрываться  потом и хотел достать платок с левого кармана куртки, чтобы вытереться, но левая рука его не слушалась. Его взгляд встретился с взглядом дворника. Тот заметил что-то необычное в поведении человека, который минуту назад оказал ему мелкую услугу.       
Левая рука Андрея делала непонятные движения, пытаясь найти карман куртки, губы покрывались синевой, а ртом он жадно глотал воздух.
- Хаким, человеку плохо, - дворник звал на помощь садовника.
- Это тебе плохо? – с улыбкой спросил он, но, увидев озабоченное лицо земляка, бросил свою работу и подбежал к скамейке, на которой раскачивался от боли Андрей, глотая воздух, как рыба, оказавшаяся в безводном пространстве. 
Бросив быстрый и изучающий взгляд на Андрея, он уложил его на скамейку, а дворника попросил, поднять пострадавшему ноги под определённым углом. Дворник сел на скамейку, собой,  зафиксировав положение ног пострадавшего, как потребовал садовник.   
Хаким достал из своего внутреннего кармана пузырёк с таблетками.
- Как будто знал, что сегодня кому-то плохо будет.
Он достал таблетку нитроглицерина и поднёс Андрею ко рту.
- Под язык надо положить. Эта таблетка хорошая, не бойся, - успокаивающим тоном сказал садовник, - из Ташкента привёз. А там у нас фальшивка-мальшивка не бывает.
Он попросил срочно вызвать скорую помощь у прохожих,
Молодая женщина по мобильному телефону тут же позвонила в неотложку.
- Девушка, ну на вид ему  сорок пять лет, - мог расслышать Андрей, и даже подумать о том, что выглядит моложе на три года, - нет, имя не знаю, ему плохо. На Цветном бульваре, в сквере прямо напротив цирка.
Садовник, подошёл к ней и шёпотом сказал:
- Пусть приезжают быстрее, у него инфаркт миокарда.
Молодая женщина посмотрела на садовника оценивающим взглядом и продолжала говорить в трубку.
- Девушка, вот здесь подсказывают, что у мужчины инфаркт миокарда. Поняла. Спасибо.
- Уважаемая, если бы ещё таблетку аспирина достать, -  умоляюще попросил садовник молодую женщину.
Прохожих возле скамейки, где лежал Андрей, прибавилось. Это были в основном, пенсионеры, прогуливающиеся обычно на этом бульваре.
- Граждане, срочно нужен аспирин. У кого есть ацетилсалициловая кислота, - громко спросила молодая женщина.
Прохожие стали обыскивать свои карманы. Кто-то предложил цитрамон. Молодая женщина вопросительно посмотрела на садовника. Тот отрицательно покачал головой.
- Лучше аспирин!
К счастью, у одной пенсионерки в кошельке нашлась одна таблетка аспирина.
   Вскоре подъехал автомобиль скорой помощи. Андрея несли на носилках. Садовник шёл за врачом и рассказывал, что он успел предпринять для больного до приезда неотложки. Врач удивленно смотрел на садовника, так легко фехтующего медицинскими терминами. И к тому же, этот садовник своими грамотными действиями смог  сохранить  жизнь человеку. Теперь всё зависело от официальной медицины.
 Пока Андрея везли в больницу Склифосовского, его душа  несколько раз пыталась покинуть свой футляр в виде бренного Андреевского тела. Но каждый раз врачи, следя за приборами, вкалывали инъекции, массировали грудь и не давали его душе отлететь дальше кузова реанимобиля.   
В течение двух часов уже в реанимации больницы врачи не давали Андрею отойти в мир иной.
Для них это было обычным делом, но волнение сопровождало их интенсивные действия по реанимации организма.
- Жить будет, - произнёс скорее свой вердикт, чем диагноз главный специалист по кардиологии. Он как бы приказывал пациенту жить, во что бы то ни стало, несмотря ни на какие жизненные трудности.
Казалось, Андрей услышал эти слова и воспрянул духом. На экране приборов радостно проплывали синусоиды, подтверждающие слова авторитетного кардиолога. 
      
Марина к вечеру стала беспокоиться из-за отсутствия супруга и решила позвонить знакомым. Но никто понятия не имел, где может находиться Андрей. На звонки по мобильной связи он не отвечал.   
Ложась в постель, она впервые ощутила пугающую пустоту в своём доме. Мысль о том, что с ним могло что-то случиться, повергло её в панику. Она не могла и представить, что он мог просто оказаться в пьяной компании и, увлекшись какой-нибудь женщиной, проводить с ней время. Это не было похоже на него. Он моральный человек и семьянин, ни за что не допустит, что бы его близкие переживали из-за него.   
Подумав об этом, Марина стала находить в Андрее массу положительных  черт. Многие её подруги и знакомые часто изнуряли себя в поисках врачей, лечащих алкоголизм или способных хотя бы вытащить их мужей из запоев. Таких проблем она не знала.
Андрей прекрасно разбирался в живописи и мог подолгу стоять у картин и рассказывать о них интересные истории, окажись он в музее имени Пушкина или в Третьяковке. Марина любила приезжать с ним в Петербург. Здесь у него раскрывался талант историка, и она вместе с ним могла окунуться в пучину событий восстания декабристов, задержаться на том месте, где  зимой 1837 года карета Пушкина внезапно остановилась, когда секундант великого гения нарочно выронил футляры с пистолетами, чтобы как-то  предотвратить  роковую дуэль. Андрей не любил рассказывать о ленинских местах и всё, что было связано с ним. Ещё в советское время он считал Ленина крушителем русской культуры. Никогда Андрей не верил в деспотизм русских царей и был уверен, что они, как никто другие, желали своему народу благополучия и процветания.      
 Марина теперь не могла понять, что всякий раз побуждало её надоедать супруга своими беспочвенными упрёками.
Может быть, она была раздражена из-за издержек на работе, постоянной давки в вагонах метро, навязчивых торговцев фруктами из южных республик. И Андрею приходилось принимать её такую раздраженную и измотанную, какой она становилась к вечеру. 
Волнение Марины продолжало расти. Время было позднее, а Андрей не появлялся и не давал о себе знать.
Она в очередной раз набрала номер его мобильного телефона и упрямо ждала ответа.

- Что за жужжание я слышу? - спросила врач у молоденькой медсестры в палате интенсивной терапии.
- Это мобильный телефон в одежде того мужчины, - ответила медсестра, показав на Андрея, лежащего на высокой лежанке. 
Андрей приоткрыл глаза и вновь устало закрыл.
- Так ответьте на звонок. Его ведь разыскивают родные, - возмущенно приказала врач.
Медсестра смущенно достала из кармана брюк телефон и ответила.
- Я Вас слушаю, - повторила медсестра.
- Я звоню к Андрею, ведь это его телефон?! - сказала Марина, не скрывая волнения.
- А  он в больнице. Как почему?
Врач перехватила телефон.
- Алло, с Вами говорит врач отделения неотложной кардиологии института Склифосовского, - она назвала свою фамилию, - Абонент, к которому Вы звоните, находится в палате интенсивной терапии, у него инфаркт миокарда. В настоящее время  состояние среднетяжёлое.   
- Как его увидеть? Я его жена, - едва смогла выговорить Марина.
- Ну, милочка вам в такое позднее время его не обязательно беспокоить, тем более, что ему становится лучше. Дождитесь утра. Кстати, продиктуйте его имя, фамилию, возраст и так далее.   
     Через час Марина уже воочию беседовала с врачом в ординаторской отделения.
- Конечно, с Вашим мужем могло быть гораздо хуже, - врач, сочувственно посмотрела на Марину.
- Как это понять? – прищурилась она.               
- В сквере, где вашему мужу стало плохо, первую и очень важную помощь оказали, вы не поверите, дворники - таджики или узбеки. Я не стала уточнять. Мне об этом сообщил врач скорой. Причем, они это сделали так квалифицированно и своевременно, что предотвратили, если ни летальный исход, то, во всяком случае, серьёзно облегчили нам работу.      
Марина попросилась в палату, хотя бы одним глазком посмотреть на своего мужа. Врач ей позволила это сделать.
- Но только одним глазком.
Возвращаясь обратно, Марина встретилась в коридоре с врачом.
- Простите, милочка. У меня чисто профессиональный интерес. Раньше у вашего мужа были проблемы с сердцем?
- Нет! – Марина отрицательно покачала головой.
- Может быть, в последнее время были большие физические нагрузки,  длительное застолье? Он не испытывал стрессового состояния?
- Нет! – повторила она.
-Что ж милочка, мужчин надо беречь. Знали бы вы, какие они чувствительные! Доброй вам ночи!
Марина жила недалеко от Сухаревской станции метро и быстро дошла до дому. Дети так и не заметили отсутствия родителей в квартире.   
Утром следующего дня Марине разрешили встретиться с Андреем в палате. Она заметила сразу позитивную перемену в состоянии здоровья – улучшился цвет лица, глаза были открыты и скучающе глядели на потолок, увидев Марину, он виновато отворотил взгляд. 
Она взяла его ладонь в свою руку и прошептала:
- Никогда я тебя одного никуда не отпущу.
Андрей улыбнулся в ответ. Теперь перед ним сидела та самая Марина, которую он любил и старался всё свободное время быть рядом с ней. Эта была та самая Марина, которой доставляли удовольствия посещения музеев и выставок, где она, превратившись в сплошное внимание, слушала своего любимого гида.
Андрею теперь казалось, что в его жизни произойдут позитивные перемены, а вернее, всё станет вновь на прежнее место. Ведь Марина, как он понял, взглянула на жизнь по-иному, и он, как только выпишется из больницы, непременно начнёт ремонт квартиры, и во всех её полезных и вредных начинаниях, будет ей только потакать. 
 
Оказавшись дома, Андрей был очень рад, ведь в тот день на Цветном бульваре ему показалось, что он больше никогда не увидит свой дом, семью. Только не мог он вспомнить, как оказался в больнице в тот день. Кто вызывал скорую помощь?
Словно услышав мысли супруга, Марина рассказала Андрею, как врач восхищалась оперативными действиями дворников, которые по счастливой случайности оказались рядом с ним.
- Андрей, это не дворники, а с её слов - шаманы какие-то. Они никак не выходят у меня из головы. Я теперь к черненьким с уважением стала относиться.
- К людям всегда она относиться с уважением, тем более что они приезжают заработать себе на кусок хлеба. В чём их вина? Что их много оказалось в Москве? Они же между собой не договариваются ехать скопом. 

               
 Оказавшись на Цветном бульваре, Андрей сел на ту же скамейку, надеясь увидеть рабочих, которые как он понял, спасли ему жизнь.
Прошло более часу, но никто из коммунальщиков в сквере не показывался. Стоять в очереди и проводить время в ожидании, он терпеть не мог, хотя это было обычным делом для людей советской закалки. Ему хотелось закурить, но после перенесшего инфаркта, он и думать перестал о курении, не было с собой газет, чтобы как-то развлечь себя в ожидании, прошёлся по аллее и к своему сожалению заметил, что она уже подметена, хотя кое-где были брошены окурки. 
«Я всё равно Вас найду мои дорогие гастарбайтеры».
Андрей вышел из аллеи и направился в сторону цирка. Оказавшись перед зданием цирка Никулина, он именно теперь подумал, что в последний раз был с супругой в цирке, когда ещё выступал великий мэтр своего жанра  Юрий Владимирович.  Но Никулин запомнился Андрею больше по кинофильмам и по анекдотам, рассказанным  им в телепередаче «Белый попугай».  Не стало Никулина, а лет через пять не стало и передачи, такого человека заменить не возможно. 
Он улыбнулся медной скульптуре Никулина у автомобиля из знаменитой «Кавказской пленницы». Здесь в любое время можно было увидеть желающих сфотографироваться с медным памятником Ю.В.Никулина.
Почитатели клоуна стояли в стороне и с нетерпением ждали, когда дворник, в оранжевой спецовке, протрёт от пыли скульптуру.
Андрей сразу узнал его, это тот самый узбек, он подошёл к нему  и уважительно  поздоровался, не скрывая радости. На вид дворнику было около сорока.
Рабочий от неожиданного почтения замешкался, вытирая руку об тыльную сторону спецовки.
- Здрасти, здрасти, - протягивая руку, ответил дворник.
-Вы меня, не узнали? Вы мне помогли, когда мне стало плохо, в сквере.
- А-а-а, - протянул дворник, показывая рукой на сквер, - это там был.
- Да, Вы были с напарником.
Дворник изменился в лице.
- У тебя что-то пропал. Мы не брали
- Да, нет, бога ради. Вы мне тогда помогли. Я вас хотел увидеть…
-Тебе Хаким помог, он человек очень грамотный, - дворник покачал головой, - очень грамотный.
- Вы не хотите, мы сейчас в каком-нибудь кафе позавтракаем? - предложил Андрей.
Дворник отказался от предложения, ссылаясь на загруженность работы. 
- Так вот, тебя спасал ни я, - дворник удобно усаживался на скамейку, кладя ногу на ногу, - я видел, что тебе плохо был, позвал Хакима. Он дохтур. Хаким на узбекском дохтур. 
Дворник проницательно посмотрел на Андрея, пытаясь определить, как собеседник понимает его русский.   
- А имя его Рашид, мой имя Кадир.
Андрей протянул руку Кадиру и назвал своё имя.
- А как можно увидеть Рашида? – поинтересовался Андрей.
- Родина поехал. Узбекистан. Ташкент.
- Понятно, - Андрей был несколько разочарован, - значит, Рашид врач!
- Да, врач. Вообще, молодец он!
- Что же он людей не лечит?
- Лечил, много лечил. И Кагане лечил, и Бухаре лечил. Только какой-то шишка, большой человек был, мешал ему. Теперь Рашид как я, гастрономбатыр.   
- Гастарбайтер, - улыбнувшись, поправил его Андрей, - а Вы кто по профессии?
- Музыкант я. Учитель музыки.  Но деньги здесь больше получаю, чем музыка даёт.
Понимая, что у Кадира занимает время, Андрей напоследок решил поинтересоваться, когда Рашид вновь приедет в Москву. 
- Пройдёт сорок дней, как умер брат и приедет. 
- У него брат умер? – сочувственно переспросил Андрей.
Кадир покачал головой.
- Инфаркт, - безнадёжным тоном произнёс он.
Андрей побледнел, ему стало неловко. Словно он был виновным в смерти брата Рашида. Он достал свою визитку и передал Кадиру.
- Очень прошу Вас, пусть найдёт меня. 
Он передал пакет, где находились бутылка коньяка и конфеты. Тот пытался отказаться, но Андрей по-восточному прижал ладонь к сердцу и почему-то с тем же восточным акцентом сказал:
- Обижусь.
Кадир засмеялся, поблагодарив Андрея, он спешил убирать Москву.
(Дорогой читатель, который ежедневно заходит в прозу.ру со страницы этого рассказа, вы это делаете случайно или в течение месяца перечитываете этот рассказ? Хотел бы с вами познакомиться. всего Вам доброго!)