Как её убивали...

Как её убивали…

ЧАСТЬ I.

Глава I.
В эту душную июньскую ночь бабе Симе не спалось. Какое-то непонятное чувство подняло её, судя по стрелкам древнего будильника времён незабвенного Никиты Сергеевича (не Михалкова!) в три часа, прервав бабкин сон на самом интересном месте, когда покойный её супруг Михаил Фролыч деятельно употреблял её девичье тело в стогу душистого сена и сухие травинки покалывали жопу. Над столицей стояла летняя тёмная ночь, свет луны пробивался сквозь занавеску. Баба Сима, кряхтя, поднялась с кровати, сунула старческие ноги в тапочки и посеменила в туалет. Пожурчав и попердев немного, бабка вышла на кухню и выглянула в окно. На улице было пустынно, из-за выбитой местной гопотой лампочки на фонаре темнота скрадывала очертания стоящих возле дома машин, кустов и деревьев. Только во дворе школы, расположенной напротив, мелькали языки огня.
 - Ух, фулюганы, управы на вас нет! Надо милицию вызывать! – прошамкала баба Сима беззубым ртом, поскольку её челюсти мирно покоились в глубинах стакана, стоящего у изголовья. Тем не менее гражданскую сознательность проявлять не стала, а, прошлёпав обратно в комнату, снова приняла строго горизонтальное относительно пола положение.
 Но сон к бабке не шёл, и старикашка Морфей не спешил открыть ей свои объятия: то у бабки начинало сводить ногу,  то кололо в боку. Бабка промаялась до пяти утра, ворочаясь с боку на бок и поохивая, а в пять утра к её кровати подбежал пёс Пусик породы двортерьер и стал стягивать с неё одеяло, всем своим видом говоря: «Хозяйка, слышь, я сейчас, ей-богу, обоссусь, если меня не выгуляешь!»
  Старушка накинула халат на ночнушку, проковыляла в коридор, открыла дверь, выпустила мученика мочевого пузыря наружу, и вызвала лифт.
  По выходу из подъезда Пусик бодро рванул к ближайшему столбу, старательно и ревниво его обнюхал, и  задрал лапку, струёй помечая свою территорию, после чего побежал в школьный двор. Бабка потопала за ним, беззлобно поругивая «чёртова кобеля». Когда она миновала школьную спортивную площадку, то потеряла животное из виду.
«Опять какую-то сучку нашёл!» - подумала бабка, уже неоднократно ломавшая руки и ноги в погонях за ****острадальцем, не пропускавшую ни одну особь семейства псовых женского пола.
 - Пусик, Пуууусиииииииик! – затянула бабка зов ****овитого животного.
 Внезапно Пусик выскочил из кустов, как-то странно поскуливая и поджав хвост, и бросился ей под ноги.
  Любопытная бабка заглянула в кусты.
   Там, из чёрной, слегка дымящейся материи торчали чьи-то босые ступни, а в воздухе висел запах жжёной синтетики и горелой плоти… Сима заголосила, ноги у неё подкосились и бабка потеряла сознание.
* * *
Предутренний сон особенно сладок. И Максу снилась Танька, как она смеётся, кружась по комнате, а потом идёт в душ, возвращается голая и нежно прижимается губами   к его члену, начиная возвратно-поступательными движениями ласкать его, всё больше увеличивая частоту и амплитуду.
- Дежурная группа, на выезд! В полном составе! – рявкнул интерком голосом оперативного дежурного.
 Сон как рукой сняло.  Макс, стыдливо упихнув поглубже в джинсы колом стоящий член,  поправил оперативную кобуру с табельным ПМ,  и накинул ветровку.
  - Что там такое? – зевнув, спросил Сашка Щуплов, судебно-медицинский эксперт, вставая с дивана.
 - Нууууу, если в полном составе – значит, что-то серьёзное! – рассудительно прогудел криминалист Женька Журавский, протирая заспанную физиономию и подкручивая взлохмаченные усы.
   Из своей кандейки выполз помятый следователь прокуратуры, который, чтобы с пользой скоротать ночь, пригласил к себе свою помощницу, и, судя по его недовольному виду, интерком прервал его на апогее коитуса.
  В служебный «Форд» загрузились быстро, по дороге прихватили заспанного кинолога с довольно бодрым служебным кобелём.
 Несмотря на ранний час, вокруг места происшествия скопилось довольно много народа, с трудом оттесняемого тремя постовыми.
  Первыми в кусты полезли криминалист с прокурорским, через секунд десять обозначившим местоположение возгласом:
 - ****ь, в говно наступил!
 Макс тоже осторожно, стараясь ни во что не вляпаться, заглянул сквозь прореху в зарослях.
  В кустах  на спине лежал обгоревший труп женщины, волосы на половине волосистой части головы и лобке были опалены, свернувшись маленькими жгутиками, на гоже головы виднелись следы ударов чем-то тяжёлым.
  Судебный медик, проломившись, к трупу, стал его ворочать, задиктовывая следователю:
 - На голове, в правой затылочной области, отмечаются следы воздействия тупого твёрдого предмета, размером примерно два на два сантиметра, в количестве пяти штук… На шее трупа находится удавка из шнура в оплётке чёрного цвета, под которым видна странгуляционная борозда… Температура на поверхности – медикус взглянул на ректальный термометр, лежащий на почве – девятнадцать градусов. – Он повернул тело на бок, намереваясь вставить градусник в задний проход трупа. – Ни *** себе!
Из заднего прохода трупа торчал карандаш, засунутый в презерватив. Им, по всей видимости, и запихнули в анус женщины чёрные гипюровые трусы, торчащие нелепой тряпочкой.
 - Поздравляю вас с висяком, уважаемые! – ехидно констатировал начальник Отдела уголовного розыска, полковник Денисов, незаметно для присутствующих прибывший на место. – Участковый где?
  К нему приблизился молоденький младший лейтенант.
 - Знаешь её? – кивнул полковник на убиенную.
 - Нет.. – пролепетал летёха с лицом цвета хлорофилла  и отскочил в сторону. Его вырвало.
- Сколько же ты работаешь?
- Второй месяц…
- Понятно.. Колледж ментовской закончил недавно? Ну-ка, на отработку жилого сектора шагом – марш, гардемарин!!!
(К слову сказать, этого паренька убили осенью того года, когда он задержал квартирного вора, привёл его на опорный пункт, но неосторожно повернулся, а негодяй выхватил у него из кобуры пистолет, и пристрелил парня. Он был единственный сын у матери, а отец, тоже офицер милиции, погиб в Чечне…)

Из документов:
СВОДКА № …
"18 июня 1999 года в 06.50 во дворе школы N … (ул. …ская, д. 6), с ушибленными ранами головы, резаной раной левого бедра и связанными ногами, обнаружен частично обгоревший труп неизвестной женщины, на вид 20 лет, смерть которой наступила около 9—10 часов назад. Труп направлен в морг № 2..."


   Глава II.

- Итак, ребятишки, «висяк»… - так начал утреннее совещание зам по криминалке Анохин.  Мысль была невероятно глубока и печальна, как плач Ярославны, поскольку по нераскрытым тяжким и особо тяжким преступлениям  у отдела был явный перегруз, что было чревато оргвыводами и следующими за ними репрессиями в виде вызовов «на ковёр» во все вышестоящие инстанции, где кофе с коньяком и тем более коньяком с кофе угощать не будут, а выскажут мнение относительно умственных способностей руководства и подчинённых ему сотрудников, а также выразят желание совершить со всеми упомянутыми лицами и их родственниками содомский грех.
В кабинет робко постучали.
- Войдите!
Открылась дверь, и народ, находящийся в кабинете, пополнился участковым, тем самым лейтенантом, который хвалился харчами на месте обнаружения трупа.
 - Чего тебе?
 - Вот, рапорт принёс.. По отработке жилого сектора…
 - Ну, давай… Так… Короче говоря, никто ничего… Словом, как обычно!
И всё-таки, - шеф кивнул на Фёдора Шангина и  Гену Шишкова, своих оперов. – Ноги в руки – и вперёд, повторно отрабатывать!
- Антоныыыыыыч, - заблажили Федя и Гена. – Материалов ведь видимо-не****имо!
- Ша! Убийство же, разъебаи! Вперёд!
* * *
Фёдор, честно отработав свой кусок дома, не спеша топал мимо рынка. В толпе покупателей он заметил юркого, как уж, Свиста – мелкого уголовника, подворовывавшего у зазевавшихся продавцов то, что плохо лежит, а по совместительству – своего агента, которого как-то прихватил на мелкой кражёнке, но потерпевший претензий не имел, мести в виде отправки Свиста в те места, где небо в клеточку, а друзья – в полосочку, не алкал, посему Фёдор, слегка навешав Свисту ****юлей, просто держал его на крючке, в благодарность за проявленный гуманизм получая от Свиста информацию оперативного характера.
 Свист тоже узрел Фёдора, сделал небольшой манёвр и притёрся к оперу сбоку.
  - Искали, гражданин начальник?
 - Нет.. То есть да! Ты же на ..ской живёшь?
 - Ага.  Ты насчёт убийства? Я же там был, в толпе стоял, не заметил, что ли?
 Фёдор и вправду не узрел в группе зевак Свиста, но виду не показал:
- Да видел я тебя, видел! Только чего подходить-то было? Конспирация, ёпта! Вот и имею интерес спросить: может, знаешь чего?
- Ну, как тебе сказать… Пока в толпе стоял, там подошёл этот, как его… Губа, во! Знаешь его?
Губу Фёдор не знал, но кивнул утвердительно.
- Вот… Так на нём лица не было! Хотя, *** его знает, может, и просто с бодуна был!
- А у тебя с ним как?
- Да никак, ёпта! Пару раз бухали вместе. Он – баклан мелкий, всё время на халяву бухнуть норовит, пэтэушник сраный!
- Слушай, Свист, может, и ***ня, но, всё-таки, потрещи с ним, может, что и узнаешь. Лады?
- Лады… Да, начальник, - лицо Свиста просительно сморщилось в жалостливую гримасу. – У меня того.. Трубы горят, ёпта… Дал бы на лечение организма, что ли?
- ****ь.. Альфонс, «трубы у него горят, ёпта»! – передразнил его Фёдор, но сунув руку в карман, достал несколько мелких купюр. – На, травись! – и потопал в «контору», где, открыв кабинет и усевшись за стол, стал заниматься бумаготворчеством.

 Из документов:
«СЕКРЕТНО
Экз. № 1
Агент: Щуплый
Принял: Шаньгин
Явочное место

Агентурная записка № …

  Источник при встрече сообщил, что его знакомый по кличке «Губа», присутствуя при осмотре трупа неизвестной женщины, обнаруженной 18 июня т.г. по адресу: г. Москва, ул. …ская, д.6, вёл себя странно, заметно нервничал, имел испуганный вид.
  Агенту дано задание на почве совместного распития спиртных напитков установить доверительные отношения с фигурантом, который, возможно, владеет информацией относительно лица, совершившего данное преступление.

Сообщение получил: О/у УР ОВД «..но»
                капитан  милиции                Шаньгин Ф.В.

Справка:
Сообщение первичное, фигурант неизвестен.

Мероприятия:
1. Выяснить установочные данные фигуранта, проверить по имеющимся оперучётам..
2. Агенту продолжить разработку последнего.
               
  /Подпись/»

  Фёдор закончил писанину, зарегистрировал «аэску» в журнале и задумался. В оперативной работе мелочей не бывает! А вдруг?
   С мыслями и свежесотворённым образцом милицейской мысли Шаньгин направился к Антонычу.
- Вот..
Антоныч пробежал текст глазами, дымя сигаретой и прищурив глаз от едкого дыма, поскрёб небритый подбородок, и стал набирать номер.
- Лёха? Здорово, компьютерный гений! Слушай, ты по кликухе можешь человечка пробить?  Да? Какой, нахуй, запрос?! По убийству работаем! Запрос я тебе потом с приложением направлю. Коньяк? Пять звёздочек, ****ь? Хорошо. Слушай: погремуха – «Губа», возраст – от пятнадцати до восемнадцати лет, имеет притяжение к нашему району. По факсу мне можешь распечатку отправить? Что? Ещё пузырь? Ладно, *** с тобой, только сделай! Жду.
- Дуй в дежурку, - приказал он Феде. – Сейчас Лёха из ИАО (информационно-аналитического отдела) факс пришлёт, с данными твоего дурика, забери!
Федя ссыпался по лестнице на первый этаж, миновал «обезьянник», где сиротливо коротала время парочка БОМЖей, распространяя вокруг себя подвальные «ароматы», и зашёл в дежурную часть, где дежурный ухитрялся говорить сразу по двум телефонам, и сел на драный стул возле факса. Минут через пять аппарат закряхтел, выдавая «портянку».
 
Из документов:
«ГУБИН ПАВЕЛ КОНСТАНТИНОВИЧ
Пасп. данные: ХХХХХХХХ
Дата и vесто рождения: 06 09 82 М
Пол: МУЖ, Национальность: РУССКИЙ
Зарегистрирован: ..-ОКРУГ ОВД-…. …..но ул …СКАЯ Д8 К2 КВ84
Профессия, место работы: ПТУ 16… УЧАЩИЙСЯ …-ОКРУГ ОВД-.…
Кличка: ГУБА
Рост:  164  НИЗКИЙ Телосложение: ХУДОЩАВОЕ
Особые приметы: ОВАЛЬНОЕ БРОВИ-ВЫСОКИЕ БРОВИ-УЗКИЕ НОС-БОЛЬШОЙ ГУБЫ-ТОЛСТЫЕ   
ЛОБ-НИЗКИЙ ГЛАЗА-МАЛЫЕ ГЛАЗА-СЕРЫЕ РОТ-БОЛЬШОЙ УШИ-БОЛЬШИЕ   УШИ – ОТТОПЫРЕННЫЕ  ВОЛОСЫ-Т.РУСЫЕ

Категория: НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИЕ
Причина постановки на учёт: ТОКСИКОМАН КЛЕЙ ПОДВАЛ»

Ну, вот и твой «пассажир»! – воскликнул Антоныч, когда Фёдор притащил ему распечатку. Только трогать его рановато… Эх, оперативную установку бы сделать!
- Я схожу, можно? – оживился Федя.
- Нет, тебе нельзя, тебя там уже каждая собака знает… Викторыч, - обратился он ко мне. – Тебе похуй, ты в местных краях  человек неизвестный, ****о у тебя интеллигентное, походя «польстил» он мне - из ОУРа, да и поопытней, целый майор! Сходи, а?
- Давай адрес!
И, покинув «контору», я дворами устремился навстречу приключениям.

ЧАСТЬ II.


Глава III

  Бодро топая на адрес, в одном из ларьков (в целях охлаждения организма, естественно!), я прикупил пива, и со смаком прихлёбывая, не спеша двигался к намеченной цели, когда меня остановили женщины в платочках.
- Молодой человек, вы в бога верите?
 - Ну, допустим..
 -Тогда эта литература для вас! – и одна из женщин протянула мне брошюрку, где представители различных рас, но с одинаковым выражением безмятежных ****ец держали на руках  умилительно кучерявых овечек.
  Я машинально сунул «литературу» в карман и приложился к бутылке.
   Пиво – оно чертовски стимулирует творческую деятельность, и по подходу к квартире Губы у меня выкристаллизовался план.
 Поднявшись на этаж, я позвонил в квартиру.
  Обитая обшарпанным коричневым дермантином дверь, из-за которой доносился забой «Сектора Газа» «Это сладкое слово минеееееееееет…» открылась, и на пороге возник Губа, не выспавшийся, зевнул, перекосив прыщавую мордаху, и рыгнул перегаром.
- Чего надо? – спросил он. Грубиян, однако!
- Хотите ли вы знать, любит ли вас Бог? – затараторил я, скорчив идиотскую жизнерадостную гримасу. – Вы хотите спастись от геенны огненной, куда попадают грешники – скупые, сластолюбцы, обуянные гордыней, убийцы?
При слове «убийцы» Губа изменился в лице.
Я продолжал нести ахинею, от которой отцы любой конфессии пришли бы в ужас, и стал совать ему в руки брошюрки с лыбящимися даунами. Губа  снова рыгнул, обдав запашиной перегара, заменьжевался и стал испуганно оглядываться по сторонам, а потом буквально вытолкал меня на лестничную площадку и закрыл дверь.
  Казалось бы, мой визит к Губе был никчёмным мероприятиям, но пока я грузил его бредом иеговиста, увидел в коридоре квартиры нечто важное: куски чёрного телефонного шнура, так похожие на тот, которым была задушена жертва! Он?  Только не мог этот тощий задрот ОДИН вынести труп! Значит, кто-то был ещё?
* * *
   Вернулся в «контору». Антоныча застал на месте.
- Ну, как успехи?
Я вкратце рассказал о визите к Губе. Антоныч внимательно слушал. Потом полез в сейф, и достал лист бумаги. Это было очередная агентурная записка, где Свист упоминал, что зашёл в гости к некоему Пыхе, и когда они сели выпивать на кухне, то на верёвке висели джинсы со следами плохо застиранной крови. На вопрос, откуда кровь, Пыха засмущался и пояснил, что разбил нос, катаясь на скейтборде.
 - Ну и что? Допустим, он действительно пятаком об асфальт приложился!
 - Да дело-то в том, что этот Пыха, жиртрест эдакий, сроду на скейте не рассекал. И наш детский работник, Галя, ну, знаешь её, говорит, - Антоныч прищурился. – что этот Пыха (настоящая фамилия его Пыхтин)– лучший друг Губы!
- О, как!
В кабинет зашла Галина – тучная женщина неопределённого возраста в форме с погонами капитана.
- Привет, мальчики! – проворковала она. - - Да были эти пацаны у меня на заметке, но так, ничего серьёзного – «намоментились» как-то в подвале.
- Брать! – решительно заявил Фёдор.
- А что мы им будем вменять? Непонятные провода и застиранные портки?
- Кто не рискует – тот не пьёт шампанское! – объявил Антоныч. – Викторыч, - это уже мне. - бери участкового, и вперёд!
* * *
  «Сладкую парочку» мы узрели сидящей за столиком во дворе их дома, там, где местные мужики «забивали козла» под распитие бутылочки чего-нибудь вкусного.
 На этот раз пареньки изменили своему «очаковскому» джин-тонику, и смаковали «Чёрный русский» из жестяных баночек.
 - Гля, опять баптист припёрся! – узнал меня Губа. – Харе меня грузить, пошёл ты на ***, а то ****ы огребёшь, и бумажки твои тебе же в жопу засунем!
 - Нет, отрок, не буду вас грузить, а просто померяйте-ка это чудное дополнение к туалету! – я вынул из-за пояса наручники. – А ну, быстро!
 Обалдевшие парни стали приподнимать зады с лавочки, когда за их спинами возник участковый.
- А ну, сидеть! – придавил он их  плечи, заставив их присесть снова.
Я защёлкнул «браслеты» на запястьях их рук.
- Пошли, орёлики!
Притухшая парочка зашагала, придерживаемая мной с одной стороны, и участковым – с другой.
  Ребятишки шли довольно послушно. Но тут какая-то бабка из «подъездного трибунала», в компании товарок, сидевших на лавочке, заохала:
 - Да что же это творится-то!!! Милиция совсем оборзела! Молоденьких мальчишек тягает! Вам бандитов ловить  надо, а вы за пацанами охотитесь! Беспредел! Сталина на вас нету!
  Вдохновлённый бабкиной поддержкой,  Губа заверещал:
 - Точно! Беспредел творится! Менты невинных хватают! – но осёкся, получив болезненный подсрачник от околоточного.
 Так, мило развлекаясь, мы дошли до «конторы», где развели юношей по кабинетам.
 - Садись, - предложил хозяин кабинета опер Вася Губе. – На всю жопу садись, чего стесняться-то? – Губа переместил седалище с уголка стула на его центр.
- За что взяли-то? – плаксиво заныл он.
- Неужели не знаешь? – удивился Фёдор, сидевший на подоконнике. – может, память освежить, а? – он сцепил пальцы рук в замок, и хрустнул костяшками.
- Зачем? – удивился Вася. – Он хороший мальчик, сам всё расскажет! Правда, мальчик? –  Вася привстал и мило улыбнулся.
  Честно говоря, я бы обосрался, увидев, как улыбается Вася, которого население категорически не хочет впускать в квартиры, не веря, что перед ними стоит офицер милиции, а не бандит. Добрая, ласковая улыбка Василия заставляет трепетать мелкую шушару, ибо не предвещает им ничего хорошего.
 Вася погладил своей лапищей загривок Губы. Ручонка у Васи была та ещё, ею он с лёгкостью, как с надувным шариком, играл с двухпудовой гирей.
«Пуууууууууууууууууук!!!» - раздался характерный звук, и в кабинете завоняло сульфидом водорода.
 Нет-нет, это обделался не я, а «пассажир».
 - Тьфу, ****ь, обосрался! – наморщив нос, проворчал Фёдор. – На-ка, ****ёныш, подстели! – и он кинул Губе пожелтевший номер гувэдэшной «малолитражки» «На боевом посту».
 - Пиши, голубь, всё пиши! – ласково сказал Вася, придвинув к Губе бумагу и ручку.
Губа всхлипнул и  корявым почерком стал пачкать лист.
Тем же, по всей видимости, занимался в соседнем кабинете Пыха.
 Когда мы потом прочли, что они написали, бывалые опера пришли в ужас…


 Глава IV.

   Было скучно. Губа, развалясь на диване, прикончил одну полуторалитровую баклагу «Джин-тоника» и потянулся за второй. Сидевший рядом с ним Пыха курил, и с интересом смотрел на экран телевизора, где три мужика совершали ****ельные фрикции на худенькой мулатке. Озвучка была почему-то немецкой, и, помимо традиционных  охов и стонов раздавалось: «Ооооо, йа, йа… Дас ист фантастиш унд аппетитлихь! Ооооооооо! Ааааааааааааа! Йа, йа!»
    Пыха  почесал яйца и изрёк:
 - ****ься хочется!
 - А хуле, - поддержал тему Губа. - Только Галка-давалка на юга с каким-то айзером упылила, а Верка, говорят, трипак подцепила… Если только проститутку снять?
 - А что, идея! – встрепенулся Пыха – Поехали на три вокзала, там этого добра хоть жопой ешь!
 - А бабки? – охладил его пыл Губа.
 Пыха почесал голову.
- Бля… А бабла-то нету… На последние купил вот, - он кивнул на опустошённые «баллоны» из-под «джин-тоника».
- О, идея! – воскликнул губа. – Пахан тут заначку заныкал, я видел, как он притыривает, оттуда и возьмём!
Он полез в шкаф и достал оттуда тысячерублёвую купюру.
- «Штуки» хватит?
- Да, наверное! – кивнул головой Пыха, имевший довольно смутное представление о прейскурантах на рынке постельных услуг. – Поехали!!!
* * *
  До «плешки», как в народе называется Комсомольская площадь, доехали сравнительно быстро. Вечерело. Народ метался с баулами, тюками, чемоданами между вокзалами, БОМЖи распивали «контрабасную» водку в подземном переходе, при полнейшем попустительстве фланировавшего там мента.
  Возле Ярославского вокзала к ним подошла толстуха лет тридцати ,и с южнорусским акцентом поинтересовалась:
- Девочки не нужны?
- Ты, что ли? - презрительно бросил Пыха. – Я столько не выпью! Сутера своего позови!
  Толстуха исчезла, но буквально через три минуты появилась в сопровождении маленького кривоногого кавказца:
- Вот, Ашотик, девочками мужчины интересуются!
Парни, услышав, что их назвали «мужчинами», приосанились.
- Пайдём, - мотнул головой Ашот. Следуя за ним, приятели завернули за здание вокзала, где толпилась стайка разнокалиберных девиц.
- Вибирайте, - равнодушно произнёс Ашот, как будто демонстрировал лопатку, вырезку или суповые наборы в мясном ряду на рынке. – Эта – «штука» - кивнул он на крашеную перекисью водорода блондинку с рондолевыми коронками во рту. Эта, - махнул он рукой в сторону рыжей, похожей на лисичку – «штука»!  А эта, - показал он на низенькую шатенку с короткой стрижкой, одетую в чёрный сарафан и белые босоножки, - шэстьсот. Нэдавно у нас. 
- Давай её, а? – толкнул локтем в бок Губа Пыху.
- Да ну, нахуй! Страшная больно! – буркнул разборчивый Пыха.
- Ты что, ёбнулся, уже *** за мясо не считаешь? Тебе, ****ь, Синдю Кроффорд подавай? Не забывай, додик, бабло батино, у нас «косарь» всего! Ещё на тачилу и бухло надо! Всё, берём!
- Дэнги – мне! – сказал Ашот и протянул поросшую чёрным кудрявым мехом лапу.
* * *
Домой доехали быстро, удачно поймав частника. Девушка представилась «Альбиной», сообщила, что «хохлушка». Кампания по дороге на оставшиеся деньги купила три  «баллона» любимого «джин-тоника» и в хорошем настроении по прибытии поднялась в квартиру Губы.
Выпили.
- Ну, ты, давай, раздевайся! – повелительно приказал Губа девушке и включил магнитофон.
Из колонок полились стоны:

«I saw you dancing
And I'll never be the same again for sure
I saw you dancing
Say Yaki-Da my love

I saw you dancing
And I'll never be the same again for sure
I saw you dancing
Say Yaki-Da…»

Альбина, пританцовывая в такт музыке, стала снимать сарафан. Бюстгальтера на ней не было, и острые грудки с розовыми сосками плавно колыхались в такт движениям.
- Трусы тоже… - натужно сопя, прохрипел Губа, чувствуя, что спортивные штаны дыбятся шалашом от напора встающего члена.
 Альбина, повиливая бёдрами, стала снимать чёрные узенькие трусики.
 - Ух, тыыыы!! Гля, Губа, у неё ****а бритая! – восторженно прошептал Пыха, борясь с пряжкой ремня на джинсах.
И вправду, лоно у девушки было выбрито, и только по средней линии к половым губам спускалась тонкая, аккуратно подстриженная полоска растительности.
 Пыха справился с неуступчивым узлом, стащил джинсы, сверкнув волосатой жирной задницей, достал презерватив, зубами вскрыл обёртку, накатал его на член дрожащими от возбуждения руками, и скомандовал:
 - Становись раком!
 Альбина послушно опустилась на четвереньки, и Пыха мощным движением вошёл в неё.
- Охуел, а я? – возмутился Губа.
- А ты следующий! – энергично работая тазом, пообещал Пыха.
Губа снял треники вместе с трусами и повелительно произнёс:
- Соси!
Альбина взяла член Губы в руку, прошлась языком по уздечке, от чего он стал совсем твёрдым, и стала ритмично совершать акт фелляции, всё более ускоряя темп. Пыхтевший Пыха бурно закончил процесс соития и отвалился. Губа тоже приближался к волнующему моменту оргазма, как вдруг…
- Бляяяяяяяя! – заорал разъярённый Губа. – Эта тварь меня за *** укусила! Сука! ****ь!
Он показал Пыхе слегка оцарапанный Альбининым отколотым резцом член, и схватил её за волосы. – Сука, сука, сука! Убью падлу!!! Помогай! – рявкнул он в сторону Пыхи.
 Они связали почти не сопротивлявшуюся испуганную Альбину телефонным шнуром, подвернувшимся под руку, и Губа стал наносить ей удары солдатским ремнём по ягодицам, бёдрам, спине, паху.
Альбина визжала, плакала, просила прекратить, но Губа всё больше распалялся. Ему показалось этого мало, и он молотком, которым колол недавно неподдающиеся фисташки, ударил Альбину несколько раз по голове. Та рухнула на пол, по волосам потекла кровь.
 - Бля, ты её убил! – испугался Пыха.
 В это время Альбина заворочалась на полу и застонала.
  - Извини, я не хотел, - заблеял Губа и потащил шатающуюся Альбину в ванную комнату, приговаривая: - Ничего, ничего! Сейчас замоем!
Он открыл кран и сунул голову Альбины под холодную струю. Сперва кроваво-красная, вода стала принимать розовый оттенок.
 Внезапно Альбина подняла голову и с ненавистью посмотрела на Губу:
 - Отпусти меня, быстро, ты, мразь! – и сделала попытку выскочить из ванной, но Губа удержал её, схватил обрывок телефонного шнура, которым была связана Альбина, перехватил ей шею и стал душить. Альбина забилась, как птица. Пыха, глумясь, надел на палец презерватив, и попытался вставить им Альбинины трусы в задний проход. Когда это не удалось, он схватил карандаш, валявшийся на полке в ванной (отец Губы любил покурить там, разгадывая судоку), нацепил на него презерватив, и засунул кусок материи ей в анус:
- Все джинсы мне уделала, сука!
 Альбина прекратила трепыхаться, её глаза закатились, остекленели, а рот, судорожно ловящий маленькие глотки воздуха, так и остался открытым.
 - ****ец! – изрёк Пыха. – Теперь ты её точно убил! Что делать будем?
 Губа тупо посмотрел на неподвижное тело.
- Давай-ка её сперва в ванную запихнём, а то вон, накровянила!
Приятели перевалили девичье тело через край ванны, и пошли в комнату. Там они стали поочерёдно прикладываться к пластиковой бутылке.
- И чё? – глупо спросил Пыха.
- *** знает! – огрызнулся Губа.  – Трупешник  надо спрятать!
- Давай расчленим! –осенило Пыху.
- А сможешь? – с сомнением глянул Губа.
- А то!
Губа порылся под диваном, извлёк оттуда ящик с инструментами, и достал из него ножовку. – Пошли!
Приятели вернулись в ванную. Альбина лежала всё в той же позе, в какой её оставили.
Пыха, повертев в руках ножовку, нерешительно полоснул ею по бедру трупа. Хлынула кровь.
Губа, увидев это, резко повернулся к раковине, его вырвало желчью.
- Нет, на ***! – решительно сказал он.
Губа и Пыха вернулись в комнату, и сделали ещё по паре глотков напитка.
А давай её… прикопаем, а?!- предложил Пыха.
- А что, идея! – Губа полез в шкаф, и достал оттуда драную и заплатанную простыню. Давай, в неё завернём, и ночью…
* * *
  Ночь принесла с собой тьму и духоту. Губа осторожно, стараясь не лязгать замком, открыл входную дверь, огляделся.
- Никого!  - прошептал он. – носки на руки одеть не забудь!
Приятели осторожно спустились по лестнице со своим страшным грузом, Пыха, шедший впереди, открыл дверь подъезда, осторожно огляделся:
- Никого!
Рысью, сгибаясь под тяжестью трупа, они миновали освещённый участок двора, кряхтя, перекинули тело через школьный забор. Труп упал с гулким звуком, а из кустов ошарашенно метнулась кошка, и понеслась к подъезду.
 У негодяев душа ушла в пятки.
- Тьфу, ёб твою мать, это же кошка! – выругался перебздевший Губа.
Он несколько раз ткнул штыком сапёрной лопатки, прихваченной из дома, твёрдую, как камень, землю.
- Ну её на ***, копать! Давай сюда бензин!
Пыха дрожащей рукой протянул ему флакончик для заправки зажигалок «Зиппо».
 Губа стал поливать простыню пахучей жидкостью, потом, чиркнув кремнем, поднёс огонёк к мокрой простыне. По ней весело заплясали язычки пламени.
 - Всё, валим! – и приятели опрометью бросились к подъезду дома.
 Никто их не заметил.
 

Глава V.
 
Мы молчали. И на душе было донельзя погано. Два отморозка грохнули девчонку, которая не от хорошей жизни подалась в Россию… Пусть и «пиписькой зарабатывать», но всё-таки…
  Спасибо вам, «отцы наций» за то, что Союз раздербанили!
 - Слушай, а зачем вы носки-то на руки одевали? – поинтересовался я.
 - А это – чтобы отпечатков пальцев не оставить! – заявил Губа. –Читал я где-то!
Ох уж эти доморощенные писаки, завалившие подобной «литературой» книжные развалы!
И телевидение не отстаёт со своей «Бригадой», из-за чего мальчишки, раньше желавшие стать лётчиками, учёными, гонщиками, все, как один, захотели стать бандитами… Господи, страна такая…
В кабинет вошло новое действующее лицо – следователь прокуратуры Малиновская.
- Этот? – недобро глянула она на задержанного.
- Ага! – хором сказали мы.
- Так, ребятки, обыска я сейчас выпишу, этих замечательных парней допрошу, но имейте в виду, что пока личность потерпевшей установлена не будет – карточки на раскрытие вам не видать, как собственных ушей!
Мы пригорюнились.
Преступление раскрыто, вот они, «герои», но по бумагам, будь они неладны! И очередной штабист (ох, что-то много их развелось!), прибыв с проверкой, будет, надувая щёки, сношать за плохую оперативную работу (причём сам имея довольно смутное представление об этой самой работе).
   Антоныч нахмурился.
    Короче, Вася с Фёдором – на обыски, а ты, - кивок в мою сторону – займёшься установлением личности. Пальчики уже проверили?
 - Разумеется… Но только по АДИС (автоматизированной дактилоскопической системе) «Delta-S», пока порожняк.
  Я взял телефон, набрал номер.
- Лёха, здорово, подполковник! Да, я… Выборку бы надо сделать. Сможешь выдать мне информацию на без вести пропавших гражданок Украины (а, давай заодно и Молдавию!) в возрасте от шестнадцати  до двадцати пяти лет. Что значит «охуел»?  Пачку бумаги я тебе презентую, как приеду!
Закурили, отправив задержанных по камерам.
- может, от сутёнёра танцевать бум? – родилась у меня идея.
- Ну, попробуй…
Открыл «поминальник», набрал номер.
- Алло, Серёга? Транспортной ментовке наше с кисточкой! Тёзка беспокоит из криминалки … округа, помнишь?
- А, здорово! Что хотел?
- Слушай, ты свой контингент знаешь – ****ей да их сутеров? Нет ли среди них некоей Альбины в списке дев нетяжёлого облико морале?
 - Не помню, честно говоря…
 - А имя «Ашот» тебе что-нибудь говорит? Шмаровоз ваш местный!
- Ааааа, ты об этом говнюке? Минуточку, - Серёга зашелестел бумагой, видимо, тоже листал «поминальник», который имеется у каждого опера. – Ага, вот, нашёл! Записывай: «Арутюнян Ашот Геворкович, тыща девятьсот шестьдесят второго года издания, уроженец города Кировакана, проживает: город Ереван, улица Кармир Банаки      …» Да, только что-то этого ****арика давно не видно, сдристнул куда, что ли?
Я нацарапал на обрывке какого-то протокола данные, продиктованные Серёгой.
- О, спасибо, дружище! Как сам?
- ****ь,  Серый, некогда ****ецки! Знаешь же, что наши мудаки отчебучили: конвоировали злодея, да на пути следования пьянку устроили! Этот пидор у них оружие забрал, да и грохнул обоих, после чего с поезда соскочил! Сейчас все на ушах! Ну, бывай!
  Я положил трубку. 
 - Итак, господа, я что-то у вас загостился, разрешите откланяться!
 - Викторыч, а за раскрытие? – Фёдор выразительно оттопырил большой и указательный пальцы.
- Нееее, дел по горло!
И я поехал в «родные палестины», то бишь в криминалку.
* * *
«Дома» меня ждал злой, как Пиночет на карикатурах, Лёха.
- С тебя две пачки бумаги, ****ь, понял? – и швырнул мне на стол солидную пачку с запрошенными мной данными.
 - Ни *** себе! – только и мог я пролепетать, воззрившись на объём будущей работы. Это ж сколько ориентировок-то слать? Да, может, она и не Альбина, а какая-нибудь Гапка с Пердыщенки..
Впрочем, есть ещё вариант…
- Шеф, - влетел я в кабинет Ахромеева, своего непосредственного начальника. – У тебя межгород есть?
- Да, осторожно ответил он. - А ты что, в Буркина Фасо собрался звонить?
Вопрос с Буркина Фасо для него был очень болезненным: не так давно стали приходить дикие телефонные счета на его номер, и руководство довольно сильно поимело Ахромеева, посчитав, что он на старости лет задумал вести секс-разговоры по телефону. К счастью, мне удалось разрулить вопрос с помощью друзей-чекистов, которые взяли за жопу фрикеров – развесёлых темнокожих ребят, которые, поймав частоту радиотелефона шефа, названивали своим родственникам, оставшимся на жаркой родине.
 - Не, Николаич, всего-навсего в Ереван, коллегам надо звякнуть!
 - Ну, звони, - смягчился Ахромеев.
Я, сверяясь с тем же «поминальником», набрал номер МВД Армении.
 - Размик? Барев, ара! Узнал?
 - А, Сержик-джан! Здравствуй, дорогой! Приехать собрался? Ты любишь долма? Нет? Это потому что у вас не умеют готовить долма! – голосом своего земляка Фрунзика Мкртчяна
 - Нет, старина…   Слушай, тут такое дело… Надо человечка одного опросить, он сутером в Москве подъедался, возможно, и на родину свалил, когда его «мартышку» грохнули, испугался, сучёнок…
- Э, для тебя – всё, что хош! Давай данные!
Я продиктовал ТТХ Ашотика.
- ОК, сделаем! А чего надо-то?
- Да данные девчонки, что на него работала, Альбиной зовут,  якобы с Украины… Разумеется, запрос пришлю, да пока дойдёт…
 - Нема базара! Сделаем! Привет супруге и детям!
  - Шат шнорхакалутйун! (Большое спасибо!) Ну, бывай!
 Я нажал на кнопку отбоя. Вот так! Хотя СССР уже давно, как говорится, приказал, и бывшие республики нерушимого разосрались в дым, среди оперов отношения не испортились. Одно дело делаем!
- И какие планы? – осведомился шеф.
- Да, Николаич, личным сыском бы надо поработать, на трёх вокзалах!
-  ****уй по холодку! Только, смотри, на болт чего-нибудь не намотай! – хохотнул босс.
 
Глава VI.

Когда я вышел из метро «Комсомольская-кольцевая», уже стоял душный вечер.  Пахло сомнительного происхождения шаурмой и не менее сомнительными чебуреками,  потными телами, а также неповторимым вокзальным туалетом. Я со скучающим видом несколько раз продефилировал взад-вперёд возле здания Ярославского вокзала.
- Девочка нужна? – спросила с кавказским акцентом, подойдя ко мне, одна  женщина лет тридцати.
- -Да, мне одна тут нужна… Альбиной зовут. Говорят, минет очень качественно отстрочить может!
Вместо ответа женщина моментально отскочила от меня, подбежала к двум ментам, стоящим неподалёку, о чём-то поговорила с ними, сунув мордастому сержанту что-то в руку.
Менты подошли ко мне.
- Ты, документы давай?
- А что, командир, может, чего нарушил?- я скорчил придурковатую рожу.
- Сейчас разберёмся, - рука мента потянулась к дубинке. – Паспорт давай, шутник!
Вот и всё! И ****ец моему оперативному внедрению в мир разврата и секс-бизнеса! Я достал «мурку».
 Мент глянул на неё, и, даже не извинившись, свалил.
  Пришлось направить стопы в местную «контору». Там я в течение десяти минут перебрёхивался с дежурным капитаном, который никак не мог понять, что, собственно, надо этому сомнительному, с его точки зрения, лицу, с «хвостом» из волос и небритой мордой.
- Серёнька! – раздался сзади радостный голос.
Я обернулся.
 Передо мной стоял подполковник с до боли знакомой добродушной круглой физиономией. По тому как собрались присутствующие менты, я понял, что это начальник «конторы».
 - Паша! – узнал я в подполковнике того капитана, у которого когда-то стажировался. Мы обнялись.
 - Какими ветрами, а?
 Я рассказал ему про свой облом.
 - Да, - почесал Паша подбородок. –Заебали уже ****ей крышевать! А куда деваться? Увольнять? Так в роте некомплект двадцать процентов! А территория – сам видишь! – он обвёл рукой воображаемую территорию. – Чем помочь?
- Паш, мне бы лялек с площади подтянуть, может, узнает кто…
- Да говно вопрос! Сделаем! – он отдал несколько приказов по рации. – А теперь пошли ко мне в кабинет.
* * *
Через пятнадцать минут, когда Паша наливал мне вторую рюмку чая, вошла одна из фей. Причём та самая, которая предлагала мне весело провести время. Узрев меня  без куртки, в оперативной кобуре с покоящимся там «кормильцем», она несколько прихуела.
 - Привет, родное сердце! Садись, есть разговор! Как тебя зовут-то?
 - Гуля…
 - Ты откуда?
 - Из Джейраха…
Теперь охуел я.
- Ты ингушка?
- Да…
- А что бы с тобой сделали, если бы узнали, чем занимаешься?
Женщина характерным жестом – ребром ладони по горлу – пояснила, что именно бы сделали.
- Ладно, в конце концов, твой выбор. Так вот, скажи,  пожалуйста, не знаешь её? – я выложил фотографии убитой на стол перед Гулей. Она содрогнулась.
- Нет, нет, не знаю её!
.. Одна за другой потянулись в кабинет «ночные феи». Убиенную так никто и не узнал. Только последняя, блондинистая деваха с полным ртом рондоля, сообщила, что девушку действительно звали Альбина, и она говорила, что родом из Луганской области…
  …На метро я еле успел. Недовольный моим поздним визитом мент чуть было не закрыл входные двери у меня перед носом.
  Когда я пришёл домой, жена и дочери уже сладко посапывали в постелях. Что ж, не привыкать…
* * *
 Утром, как только я пришёл со всех тягомотных совещаний, и открыл кабинет, раздался междугородный звонок.
 - Сержик, всё для тебя узнал! Переговорил с этим ***м, с Ашотом, он говорит, что работала на него девка по имени Альбина, она с города Рубежное, что на Украине, в Луганской области! И пропала она на днях, другие путаны говорили, что, мол, грохнули её, вот он и решил «в тинку» уйти! Протокол допроса тебе почтой направил! Ну, бывай, спешу!
 Я ещё раз проглядел распечатку.
  Никакой Альбины с города Рубежное там не было. Видимо, заявить о пропаже не успели…
Я сел за компьютер.
Из документов:
«Начальнику ГОМ г. Рубежное
УМВД Украины по Луганской области

 Нами устанавливается личность трупа неизвестной женщины, обнаруженной 18 июня 1999 года по адресу: г.Москва, (ул. …ская, д. 6 с признаками насильственной смерти.
ЕЁ ПРИМЕТЫ: на вид двадцать лет, рост 162 см., худощавого телосложения, волосы тёмно-русые, прямые, брови дугообразные, глаза карие, нос прямой, губы тонкие.
БЫЛА ОДЕТА: сарафан чёрный, босоножки белые, трусы чёрные.
СОСТОЯНИЕ ЗУБНОГО АППАРАТА: зубы все целы, правый верхний резец сколот.
По имеющейся информации, неизвестная могла носить имя «Альбина» и являться жительницей г. Рубежное.
На основании изложенного, прошу вас оказать содействие в установлении личности неизвестной. Ответ ШТ (шифротелеграммой), материал почтой.
Приложение: фото неизвестной женщины (3 шт.)

Начальник СКМ УВД ..го округа г.Москвы
Полковник милиции                Петров М. В.»

  И потянулись дни… Лето отгорело, дни стали короче,  и осень активно заявила о своих правах косыми дождями и листопадом.
  Мы скакали с усиления на усиление, потянулись этапы мероприятий «Вихрь-Антитеррор», пахали по двенадцать часов, изредка выбираясь в семьи.
 - Пляши! – приковылял ко мне наш шифровальщик Саня, тебе ответ из Рубежного пришёл!
Он протянул мне красный бланк шифротелеграммы.
Я пробежал текст глазами:

«На ваш запрос исх. № … сообщаем, что труп неизвестной женщины родственниками опознан как Мозговая Альбина Викторовна, 1984 г.р., уроженка и жительница г. Рубежное Луганской области. Материал выслан почтой в ваш адрес. Для проведения опознания в г. Москву выехала тётя убитой»

Вот и всё… Последний, ментовский долг перед умершей выполнен… Что сегодня? Воскресенье? На завтра отгул нужно взять, хоть с дочами пообщаюсь…
* * *
Но назавтра отдохнуть не получилось – на следующий день, 13 сентября, рванул дом на Каширском шоссе…