Родничок

   
От неимения под рукой подходящей  «литературы», верчу в руках купленную в дорогу бутылку воды. Читаю – «Родник».  Вода прозрачная, на вид, голубоватая, скорее всего, от цвета пластиковой  бутылки. Ну, что же… нормальная вода. Правда, чуть тепловатая. А где эта вода приготовлена - мелко написано, очки доставать не хочется.

И опять мелькает за окном машины привычная панорама…
       

В моей жизни тоже был родник. «Родничок»,  назывался в нашей деревне источник великолепной воды.  Это было  одно из чудес, самых неповторимых и завораживающих, какие мне случалось видеть в детстве, а теперь, кажется, и в жизни.

Я с мамой ходила к нему за водой. Далековато, километра за полтора.

Вечером, управившись с делами, женщины с коромыслами на плечах шли к родничку. Странно, что эта дорога с тяжелыми вёдрами, считалась у нас возможностью передохнуть от бесконечной суеты  домашних  хлопот. Я, повзрослев, не  раз пыталась пройти хоть несколько шагов с коромыслом, но вёдра раскачивались, вода плескалась и невыносимо болели плечи. Не одолела я эту науку. Нужды, наверно, в том уже не было.

Вода из родничка не предназначалась для приготовления обеда или стирки. Она была для этого слишком дорогА. Её берегли для питья. Для чая. И ещё! В ней купали младенцев.

Помню, много лет назад… Мы шли по узенькой тропинке, протоптанной  множеством женских ног, среди ржаного поля.

Вы представляете себе ржаное поле в конце июня?


Рядом  с тропинкой проходила линия электропередач с деревянными опорами, обвязанными внизу  толстой проволокой. Я, подтягиваясь, вставала на эту проволоку, как на ступеньку, одной ногой и замирала.

Если вам не довелось, ни разу в жизни, стоять среди ржаного поля, вот так, на одной ножке, прислонившись к тёплому столбу, вы не поймёте  моего состояния. Я ещё не училась в школе, у нас дома не было ни одной картины, и никто не приобщал меня к миру прекрасного.  Но здесь, стоя среди волнующегося , от чуть заметного ветерка попеременно  то жёлтого, то оливкового, поля, тёплого, с родным  запахом  молочной спелости зерна,  у меня, маленькой,  ком подступил к горлу. И хотелось заплакать от невозможности выразить, охватившего детскую  душу чувства.

С чем бы это сравнить? Так, доныне, слёзы подступают к  глазам  и  замирает  дыхание, когда среди оркестрового звучания вдруг высоко  взмывает скрипка…

Как-то у В.Конецкого я прочла о безуспешных его попытках описать великолепие утра на Босфорском проливе.  Потому что,  любые эпитеты  разрушало  гениальное есенинское «Никогда я не был на Босфоре…»         
      
Рядом с тропинкой во ржи – васильки.
    
- Мама! Как красиво!
    
- Да, - отвечает мама,- но здесь это сорняки.
- А ,если это будут маки, тоже сорняки?
- Конечно.
- А, если розы?
- И розы – тоже. Всё, что не хлеб, здесь сорняки. Да и откуда у нас розы,- грустно улыбается мама.


Но вот тропинка  выводит нас в небольшую рощицу. Тут уже чувствуется запах влаги, свежести. Это ручеёк, что течёт от нашего родничка, даёт жизнь маленькому лесочку, что радует глаз среди нашей жаркой степи. Трава здесь мягкая, густая, ярко-зелёная. А в самой тени можно отыскать невыразимо красивый, редкий у нас цветок – ландыш.

Ещё немного и мы подходим к нашей «горе», невысокому холму, у подножия которого бьёт родник.  Он накрыт сверху таким перевёрнутым «стаканом» ,  метра полтора в диаметре , белого алебастрового цвета.  Неизвестно, какого он был назначения,  но лежит здесь, наверно, уже полвека, ещё бабушка помнит его девочкой. На дне этого «стакана» крошечное отверстие.

Забираюсь на прогретое жарким солнцем укрытие родничка, прикладываю глаз к отверстию и  вот оно – чудо!               
          
Там внизу, среди чистейшего белого песочка, голубой, жёлтенькой и коричневой, почти красной, гальки,  шевелится струйка.  Нет, не струйка, а какое-то волшебное кипение, прозрачное, на моих глазах рождающееся, ЯВЛЕНИЕ ВОДЫ.  И  оторваться  от  этого завораживающего  зрелища  нет никаких сил.  Так смотрела и смотрела бы.

Как не оторвать взгляда от мерцания огня на потрескивающих берёзовых поленьях в дверце печи холодным осенним вечером.  Или, от  плывущих  по летнему небу облаков, когда, отрешившись от всего, лежишь на спине и ничего другого не видишь и не слышишь, и мыслей никаких, только красота и покой обволакивают тебя.

Устроен желобок, по которому вода из родничка спускается к людям. Никогда, ни один человек не посягнёт своей посудой зачерпнуть воды из источника.

Мама набирает из этого желобка крохотную кружечку и протягивает мне. Бывает ли на свете где-нибудь вода вкуснее! Холодная. Серебряная.

Наполняем вёдра и мой маленький чайник. Потихоньку идём назад. Мама несколько раз останавливается, чтобы переложить коромысло на другое плечо. И мне мой чайник тяжёл. Но я терпеливо семеню рядом. Несу свою воду.  Теперь  дорога  кажется  длиннее.

Конечно, во дворах у всех есть колодцы, но вкус – не тот.  И какой бы человек в жаркий день не  попросил напиться,  у  нас предложат только эту замечательную родничковую воду, уважая любого прохожего. А пока человек пьёт, мама, помню, терпеливо ждёт и всякий раз просияет, когда он, крякнув  и  покачав  головой, вернёт кружку:

                - Спасибо!  Что за вода у  вас!!   
 

               
                Давно это было…