Событие произошло под утро. Рядом с крупной светлой кобылой Метелицей стоял её длинноногий сыночек. Мокрая шерстка, кудрявый хвостик, крохотные ещё мягкие копытца. Тёмные глаза отливали фиолетовым, ножки переступали неуверенно. Ну, совсем ещё глупенький лошадиный ребёнок. Зато Метелица была безмерно горда сыночком. Конюх Иван тоже одобрил: «Ладный конёк».
Жеребёнку дали мудрёную кличку Монолит, но все звали малыша просто Мотей.
Рос он большим проказником, везде совал свой любопытный носишко. В первые дни жизни каждая из его четырёх ножек хотела бегать сама по себе, и никак они не могли друг с другом договориться. Поэтому конёк то спотыкался, то скакал боком, то назад, как машина в гараж. Но потом ножки подружились, и Мотя начал гордо скакать по поляне, где паслась Метелица. Он очень уставал от такой гонки: без сил шлёпался на мягкую траву и сладко спал на солнышке, а мать хвостом отгоняла мух от любимого первенца.
Пил Мотя мамино молочко. Но во всём ей подражая, начал пробовать то, что ела кобылица. Ущипнул зелёную травку, пожевал, пошлёпал губами: вкусно, сочно, годится. Попил родниковой воды. Фыркнул: молоко вкуснее. В стойле пожевал сена, а затем овса из маминого ведёрка: очень твёрдо и губы колет. Но есть можно. А молоко вкуснее! Метелице часто давали яблоки. Мотя не удержался, попробовал: и кисло, и вкусно, и хрустит так прикольно. Его молодые зубки легко разгрызали подарки. Но молочко-то вкуснее, его даже жевать не нужно.
Однажды конюх протянул Метелице на ладони два белых маленьких кусочка, и кобыла с удовольствием их съела. Потом тыкалась в ладонь бархатными губами: нет ли ещё? Мотя обнюхал ладонь, фыркнул. Пахло ничем, то есть ни травой, ни овсом, ни яблоками. Странные эти взрослые: едят что попало!
На другой день всё повторилось. Метелицу снова угостили этими белыми камешками, она их с удовольствием схрустела. И Моте предложили такое, но он гордо отвернулся: вот ещё! Он не голодный. У него есть молочко. И есть что попало жеребёнок не станет!
Шло время. Мотя рос. Научился пастись, как большой, есть овёс и овощи, узнал вкус хлеба с солью. А когда наступила зима, вместе с мамой ел сено в загоне. Но по-прежнему не мог понять, зачем мама грызёт белые камешки. Другое дело - соль. Она полезная, её все лошади любят. Мотя уже ходил в лошадиный детский сад. Много жеребят жило в одном загоне. Было весело играть вместе. Им всем выдали на голову красивые красные украшения, недоуздки называются. За них конюхи водили жеребят в стойло. Конечно, Мотин был самый красивый, с белым цветочком. Его прицепила девочка, которая ухаживала за Мотей. Она чистила его, расчёсывала гриву, угощала яблоками, давала корм. Мотя привык к маленькой хозяйке, слушался её и любил щекотать ей щёчку своими мягкими губами. Однажды она протянула ему на ладошке белый камешек: «Угощайся, Мотя!». Жеребёнок фыркнул: опять это бесполезное угощение!
-Ешь, Мотя, это сладко!- уговаривала хозяйка.- Смотри!
И она положила кусочек в свой рот и зачмокала, закрывая глаза от удовольствия.
-Да не будет он есть!- засмеялись конюхи.- Он у нас принципиальный, сахар в рот не берёт.
Мотя был горд, он не ел, что попало. Но всё же любопытство пересилило. Осторожно взял камешек своими бархатными губами и немного помусолил во рту. Рот наполнился слюной, это было вкусно, очень вкусно. И чем-то напоминало мамино молочко, которого Мотя давно уже не пробовал.
-Ну, понравилось? Видишь, как сладко?- засмеялась девочка.
-Так это называется сладко?- подумал Мотя.- Вот не знал.
И снова потянулся к детским рукам.
-Нет, дурашка, сладкое бывает редко, поэтому его так хочется,- пошутила маленькая хозяйка.- Завтра мы начнём учиться. И если ты всё сделаешь хорошо, я опять дам тебе сладкое. Это называется сахар. Запомнил?
И Мотя весело помахал головой: запомнил!