Старая как мир история, навеянная когда-то давно дружбой с прекрасными рыцарями.
Много битв вдалеке от родимого края,
Вытирая кровавый эфес о штаны,
Он провёл, со врагами своими играя,
А награду – сокровища брал за труды.
Для него пустяки – горы трупов на поле.
Резвый конь мчал по миру, сквозь дебри лесов.
Дорожил он одною своею лишь волей,
И не знал, что такое любовь.
Но однажды в пути, совершив остановку,
Он цыганку увидел на поле, во ржи.
Так прекрасна была эта девка – чертовка,
Что воин подумал: “Как её получить?”
Было послано богом цыганке немало,
Красота неземная, дух и воля при ней,
Но ничьею доселе девица не стала,
Как и воин дорожила свободой своей.
Долго парень скитался по миру в печали,
Из ума всё не шла та богиня костра.
Он решил получить все чины и медали,
Чтобы счастьем с цыганкой насладиться сполна.
Через год он явился пытать своё счастье,
Снова табор знакомый увидел во ржи,
“Я корону принёс тебе, царское платье
Ты со мною богатство моё раздели”
Но цыганка ему наотрез отказала,
И корону отбросила нежной рукой,
“Чахнуть в замке не буду! – гордо сказала -
Степь и звёзды дороже мне жизни такой”
Не отчаялся воин, по миру скитаясь,
Побеждал всех врагов, по колено в крови,
Через год, вновь приехал, за любовь опасаясь,
Предложил деве славу и победы свои.
Вновь отказ. Что ж такое? Что нужно цыганке?
Снова годы походов, сражений и битв.
И на третий раз воин ей мир предлагает,
Но уходит ни с чем, вновь отказ получив.
От отчаянья воин взял в руки гитару,
И запел, тихо струны цепляя рукой,
Пел он голосом сильным, красивым и страстным,
Пел о том, что он знает, что значит любовь.
Пел о гор красоте и о прелести битвы,
Пел о мире и звёздах, что там в вышине,
Пел о чувстве великом и проблесках рая,
Когда в табор вернулся, повинуясь весне.
Лишь услышала дева зов песни прекрасной,
Сердце ей подсказало немедля как быть.
И в глаза посмотрела серые ясные.
Ведь она тоже знала, что значит любить.
Эта дева страданья его понимала,
Подошла тихо сзади, коснулась рукой.
Воин взгляд опустил, ведь тоска разрывала,
Ему сердце на части печалью людской.
Песнь закончилась, встретились взгляды и души,
Нежно руки сплелись в понимании чувств,
Но ни слова её не услышали уши,
Он был тих и безмолвен, лишь костра слышен хруст.
“Вот теперь я готова твоею остаться! –
Так сказала цыганка ему при луне, –
Не нужны мне ни слава твоя, ни богатство,
Я прекрасную душу искала в тебе!”.