Клоун смотрелся хорошо -рыжие подтеки - краска все . И линял, потом, в белую картину на стене. Хотел плакать, но смеялся "лишь". Хотя и эта архитектура его мозга будущее не восстанавливала, как мост, перекинутый в "нельзя". Через ошибку плеера. Плеер на его ушах играл нестерпимую музыку. Она даже была как сучья верность. Известно, что у волка одна телка на всю жизнь, и это так. Но он то что, он то клоун, а не волк и он хотел поесть. Открыл холодильник, но там лежали одни бутерброды, а он не хотел бутербродов - он хотел жратвы, настоящей. И тогда он решил пойти в магазин -то есть порыться в мусорном бачке. Рядом рылись бомжихи, две :одна пьяная вдрызг, а другая -даже наголо побрилась. Где у нее хватило денег на бритву? Это несусветица. Может она хотя бы побрилась то наголо для мужа, такого же бомжа, чтобы ему легче было облизывать ее голову. Теперь они все втроем рылись в мусорном бачке. Даже не стесняясь ничего, даже понимая, что это-то и есть настоящая жизнь, такая, какая и должна быть. Путь несведущих всегда узаконен. Это тоже путь, но криво ведущий от радости и от конца. Была святая ублюдочность в каждом шаге этого человека. Он хотел бы бегать по кругу арены цирка, наслаждаясь вдохами и выдохами. Но вдох -вот он, так и начинает терзать:" Ы. А выдох уже испустил клоун:" Ы".Более того, почему бы не украсить стены в комнате наклейками. Одну на пупок, чтобы не дышать. Дышал он не носом, а пупком. Заявка на киносценарий неплоха :"Как я дышал пупком."Чтобы лучше видеть себя, он понадеялся сразить наповал лучшую половину человечества. Женщины отвечали ему зависимостью от его лучшего наркотика -больной головы. Бил по нервам, писал доклады о неизбежности космоса. Космос он то конечно и неизбежен в том числе." Ну будет тебе, клоунада уже закончилась. Будешь состригать газоны" -резонно заметила девушка. Странная это была эта девушка: лицо, волосы -все взрослое, а одежда и походка детские, вот так. Но она хотела больше, она хотел нырнуть вместе с ним в мусорный бачок и там остаться. Потому ли что ее платье вышло из моды, или мужчины не замечали, но она: будущая актриса и жена режиссера(девушка решила поступать в театральный) хотела больше узнать о старом клоуне, никому не нужном, горячий темперамент позволил бы ей даже раздвинуть под ним ноги. В скобках: я не ****ь. Еще все говорят, что клоуны одеваются как-то старомодно, по-старинному. Вся их одежда нарочито небрежная угнетает. Весь клоун, как напоказ, снимался в кино у Бога. Хотя, это и не то, все таки он клоун, а святой. И хотел лежать, лизать крошку, бить ее ногами. Хотел даже убить. Шизофрения не давал ему покоя, а клоун был несуразностью светской жизни уколот, за что его и гнали, гнали взашей, били ногами. Будущее неизвестно -это смерть, но однажды он встретил ребенка на планете земля. Как это на планете земля, потому что есть иные планеты, и они тоже содержат клоунское сердце в груди. Как осколок астероида, случайно попавший в ботинок. Ботинок скрипел, это утром клоун встал. Девушка лежала рядом, она была вся серая. Как призрак, или фантомная боль озаряла его комнату серым сиянием. Он убеждал ее , что надо поесть, а она все лежала, пока нерастворимый кофе сбежал в кружку. Бегающим взглядом клоун окинул комнату, было свежо и понятно, что его никто не видит, потому что он хотел даже одного человека заметить в толпе, но чтобы он не бодался. "Сделать хотел утюг, слон получился вдруг", машина ждала. Девушка не вставала. "Дорогая, нам в загс" -сказал клоун, но она не дышала будто бы, тут только он увидел шприц.Она вколола себе непомерную дозу героина и умерла. "Куда девать труп?" - подумал клоун. Нарочито небрежно растянул улыбку на сильном лице. Вены ее напоминали деревья. Он бился за постель, а она за героин в крови. Клоун начал ее вытаскивать из постели.Ущипнул себя за руку, чтобы проверить, что не спит."Она, она. она меня бросила" -он заплакал. Хотя, плакать было не из чего, взгляд заслонил кутикулой ногтей. Месяц назад он вот также держал в руках резиновую куклу, теперь держит девушку, но мертвую.Клоун решился, он полюбил эту старую наркоманку и хотел ее всю ночь. Теперь можно спокойно в нее входить, она не заметит.Как в дверь, или мысли другого человека.Ощутить изнеженную мягкость тела, тела наркоманки.Пусть будет светло, пусть будет радостно. даже если ты не стал клоуном. даже если ты старый урод, пусть будет, пускай. Нужно только захотеть, и луна объемлет все. Даже мозг зашевелил светлым пятнышком без того, что его окружало.Свет, мерцание, блеск, удивление, восторг. Бездна.Чуть чуть покоя в тишине серой ткани дня. За окном пошел дождь, это все что случилось, но больше не надо. Пусть, но и так хорошо. Даже смеясь. смеет умыть руки.Труп накрыл тканью, отнес в мастерскую. Он еще не вонял три дня, но потом начал разлагаться, даже пальцы. Витя - так звали клоуна, хотел скрыться из квартиры, и он ушел в дверь. Дальше как по наклонной, стал бомжом, построил шалаш и жил там. Потому что серые лица ему не давали покоя. он хотел иного. Бомжи относились к нему довольно странно, они не давали ему покоя своими разговорами. почему да что. а он все смотрел вниз, куда-то вниз - боялся.
Вот оно, сердце - да на же, возьми, вот. Держи и не падай,как будто бы все знают, что будет хорошим, а что плохим. Лена знала так же, что ее не научат любить так, чтобы все, вообще все на свете и в голове взорвалось. Она сама поймет это все, потом была так понятна и светла тем более.Лена хотела заплакать прямо при нем, что было бы больнее обоим, так же как ей тогда, когда он уходил. Теперь солнце бьет по нервам. Нервы не выдерживают.Эротика ее сердца была занята. Она хотела бежать, но не ведала куда, да и зачем. Поэтому все начиналось сначала, потом она нашла даже ходы до того, как ее саму нашли сами те, кто искал. И было больно даже оттого, что все заканчивается. Потом сердце тикало, дикое и оторопевшее. Вот солнце, вот свет, но света нет, лишь белеет пятнышко на брезентовой подстилке. Она там лежала и плакала. Плакала, что ничего уже не изменить, плакала, что ее никто не ищет и не знает. Плакала, что все закончилось.
Сейчас дядя доктор все посмотрит - но дядя почему-то забыл обо всем и даже не смог найти то, что искал -эту боль. Эту боль Лены, но она и сама то хотела того же самого, чего и все остальные, но была уморой, смехом, казусом. Потому что это все не то, только лишь чудо и безымянное, такое же точно, как и все больное, большое, склизкое. Плохая музыка, дурной оркестр и все напоказ, к свету. Больной зуб начинал гноиться - это боль, которая иссякнет вместе с огнями, вместе с параллельными прямыми. Потом свет тоже закончится и будет теплее, чем вчера. Лену это не пугало, ее снимали на камеру голой.
Голос