Человечество в целом не может похвастать избытком здравого смысла, поэтому очень часто множество на первый взгляд неглупых людей десятилетиями спорят по поводу вопросов, давно потерявших актуальность. Одним из таких вопросов является приоритет в "изобретении радио".
Я специально взял это словосочетание в кавычки, потому что никто толком не знает и не может сказать, что такое "радио", так что слово "изобретение" здесь просто лишено всякого смысла. Даже если сузить понятие "радио" до размеров того комплекса технических устройств, которое в конце XIX - начале XX века называли "беспроволочный электромагнитный телеграф" (именно о нём идёт речь, когда возникает спор о приоритете), то всё равно невозможно определить ни какую-то конкретную дату его создания, ни какого-то одного "изобретателя". Здесь можно видеть полную аналогию с космонавтикой. Сколько бы советские историки науки ни пыжились, пытаясь заверить весь мир, что "всю космонавтику" изобрёл в одиночку глухой российский провинциальный учитель, сколько бы советские космонавты ни ездили в Калугу постоять перед памятником Циолковскому – никто всерьёз не считает космонавтику исключительно российским изобретением.
Для меня фигуры Попова и Маркони интересны не тем, кого из них считать "изобретателем радио" больше, а кого меньше. Схемы приборов Попова и Маркони хорошо известны, и сравнение их со схемой прибора Лоджа показывает, что отличия несущественны и даже формально "не тянут" на изобретение. Мне интересны их чисто человеческие качества. Это были во всех отношениях настолько разные люди, что даже их фамилии ставить рядом как-то неловко. Попов был типичный для своего времени скромный и добросовестный учёный без всяких мыслей о коммерческом применении своих работ. Маркони, напротив, стремился прежде всего извлечь максимальную коммерческую выгоду из каждого своего, даже незначительного технического усовершенствования. Причём если Попов был предельно порядочным человеком, то Маркони не гнушался откровенно блефовать и беспардонно "пиарить" себя самого.
Характерным для Маркони "большим спектаклем" для всего мира была передача радиосигнала через Атлантику в 1901 году на рекордное тогда расстояние 3500 км. Трудно сказать, был ли Маркони хоть чуточку уверен в успехе этой акции, но построенная им передающая искровая радиостанция в Англии (Полдью, п-ов Корнуэлл) была по тем временам очень мощной, с большой антенной системой, и поражала воображение не только легковерных газетчиков, но и вполне подготовленных специалистов.
Приёмная аппаратура, расположенная на "Сигнальном холме" около городка Сент-Джонс, о. Ньюфаундленд, была поскромней, но тоже содержала современный на тогдашний день набор детекторов сигнала и блоков настройки на рабочую частоту (передача шла на средних волнах). Приёмную антенну в виде провода длиной 150 метров поднимали с помощью воздушного змея.
Маркони и несколько его помощников с аппаратурой прибыли в Сент-Джонс в начале декабря 1901 года, не афишируя своё прибытие, и расположились в одном из брошенных бараков на "Сигнальном холме". Сигналы радиостанции из Полдью Маркони принимал на наушники лично, никому не доверяя эту операцию. Сначала были неудачи, но 12-го декабря в 12 часов дня Маркони объявил своим помощникам, что он отчётливо слышал букву "S" по азбуке Морзе (три точки), переданную из Полдью. В тот же день Маркони уехал из Сент-Джонса, а через несколько дней объявил газетчикам о грандиозном успехе своего предприятия.
Кроме мистического совпадения чисел 12 (месяц, день и час), у многих специалистов уже тогда вызвал сомнения ряд неувязок в отчёте Маркони перед научной общественностью. В частности, уже было известно, что средние волны днём не распространяются на такое большое расстояние. Тот же Маркони всего два месяца спустя, в феврале 1902 года, пытался принимать сигналы той же радиостанции в Полдью во время своего плавания из Европы в Америку на пароходе "Филадельфия". Выяснилось, что днём сигналы принимаются только до расстояния примерно 1000 км, а ночью — до 3000 км. В наше время, когда распространение радиоволн вдоль земной поверхности хорошо изучено, почти никто не сомневается, что Маркони тогда не мог слышать сигналов передатчика Полдью. Но его слава была настолько велика, что в 1909 году он получил Нобелевскую премию по физике в основном за проведение трансатлантической связи. Нельзя отрицать деловых качеств и выдающихся организаторских способностей Маркони, фактически создавшего радиопромышленность в Европе, но за это Нобелевскую премию по физике не дают.
Так что мои симпатии целиком на стороне Попова и многих других добросовестных и бескорыстных учёных, а Маркони мне откровенно неприятен.