А Вы, уважаемый, знавали Марьюшку-сударушку?
- Нет.
- Как нет?! Разве может кто то спокойно жить в этом городе не познав пусть мига движения Марьюшки? Скажите, что Вы еще никогда не розовели под взглядом очаровательных лазурных глаз?
- Нет.
- И не упивались её живой улыбкой?
- Нет.
- О! Еще скажите, не спотыкались, укачиваясь плавностью волнующих души бедер?
- Нет.
- И не вздыхали, когда, Марьюшка случайно оступалась, подворачивала каблучок и вверх взмывала легкая, как мысль младенца, её рука?
- Нет, не вздыхал.
- И ваше сердце не устремлялось в полет за душой, слушая пение Марьюшкит?
- Она еще и поет?
- А разве Вам не хотелось на миг стать смехом? Этим золотистым ручейком. Смывающим всю грязь и горечь на своем пути?
- Пожалуй, нет.
- И Вы не замирали в легкой растерянности, когда в её светлых. Счастливых глазах появлялись слезинки-бриллианты души?
- Нет.
- Даже Солнце спешно раздувало тучи. Стремилось прикоснуться к росе счастья.
- Я не солнце.
- И Вам никогда не хотелось забраться на второй этаж, нарвать букет азалии и спрыгнуть прямо под ножки, пусть в лужу. Протянуть цветы, заглядывая в тронутые легким удивлением и невесомым детским испугом её глаза. Улыбаться глупым мальчишкой и незаметным движением руки смахивать с небесно-серого подола счастливые капельки, еще миг назад жителей лужи.
-Нет.
- И конечно, Вам никогда не хотелось взять её на руки, прижать к груди, стараясь придержать выпрыгивающее сердце и замереть под дождем или палящим солнцем. Растаять или испариться.
Лететь так с ней, крепко прижимая её к сердцу до самого нежного, пушистого облака. Построить на облаке дом и жить: освещать теплом восход, раскрашивать закат и согревать дождь.
- Нет, не хотелось.
- Удивительно, Вы проживаете безвкусную, лишенную божественных красок жизнь.
Вы только взгляните на фото причины моего восторга, моей Марьюшки и все поймете.
- Взглянул. Понял.
- И что? Вы целы? Вас не пронзили стрелы Купидона и Амура, и сердце не рвется на волю?
- Нет. Не рвется.
- Странно.
- Ничего странного. Это моя жена, Оля.
- Как Оля? Как жена?
- Вот уж как двадцать лет.
- Какой же я счастливый!
- Возможно.
- Какой же я счастливый! Её шаги до сих пор учащают ритм моего сердца.
- И моего, ну и что?
- Да, и Вашего... Только, вот ритм, наши сердца выбивают разный: одно – тушь радости жизни, а другое – дробь должника.
- Мда, на фото инаводнение не стихия. А может и правда, у Вас фото Марьюшки....