Как не странно, но зал ожидания я нашла с легкостью. Мы как и все прошли таможню. Но, нас неожиданно остановили и попросили немного подождать. Я была удивлена, но ничего не оставалось кроме как стоя смотреть вслед уходящим пассажирам и ждать. Через некоторое время к нам подошли трое мужчин и две женщины. Люди эти были очень серьезные, словно герои фильма "Люди в черном". Один их них начал со мной разговор, остальные пристально смотрели и наблюдали. Было такое ощущение будто взглядом проникают в мой мозг и считывают информацию. Очень неприятное ощущение. Расспрашивали они о моем багаже. Да, багажом действительно стоит интересоваться. Дело в том, что нас было трое, следовательно по две вещи на человека по тридцать килограмм, получается шесть вещей в сумме 180 килограмм. Страшно представить. В этих сумках, а они были дубайские в синюю клеточку, было сложено все, что только можно себе представить. Начиная от иголок с нитками и заканчивая матрасами и подушками. Последний месяц я со списком в руке покупала все и вся. Как писалось в письмах из далекой Америки, там все дорого, зарплата маленькая. Вот так вот, в ноябре месяце, на пятом этаже двухкомнатной квартиры, я стегала матрасы и одеяла, обновляя и подгоняя по весу. Я везла даже клеенку для кухонного стола. Кроме всего прочего необходимо было купить так же сувениры и сладости. Пахлава и шекербура пропали впитав в себя чай, но десять банок черной икры, заботливо спрятанные мною в матрасе, все еще покоились в багаже. Их то наверное люди в черном и обнаружили. А я напрочь про них забыла и как оказалось в последствии и правильно сделала. Отвечала я на вопросы с наивностью и правдивостью, что все вещи собрала сама, знаю все что там лежит, никакой контрабанды там нет. В моем понимании контрабанда это обязательно или оружие или наркотики, но никак не наша родная и любимая черная икра. Поэтому я и отвечала уверенно, не моргая. Допрос длился десять минут, очень долгих десять минут. Потом они переглянулись, что-то сказали друг другу и отпустили нас. А ведь все могло бы быть по другому.
Удобно расположившись в кресле зала ожидания для полета, я немного расслабилась. Осталось совсем немного, сесть в самолет, помучиться двенадцать часов и с Божьей помощью оказаться на земле обетованной. Мысли мои прервала Нигяр, она хотела пить. Оглянувшись по сторонам я обнаружила маленькую стойку, где продавались разные напитки. Мы дружно направились туда. Продавцом был молодой турок. Я протягивая ему сто долларовую купюру, ту самую, кторая была на всякий случай, объяснила, что хотела бы купить бутылочку воды для ребенка.
- Только турецкие лиры, другую валюту мы не принимаем,- довольно вежливо качая головой ответил турок.
- Но у меня нет другой валюты, только это, разменяйте, поменяйте, делайте что хотите, но дайте ребенку воды,- попросила я.
- Никак не могу, только лиры, - невозмутимо ответил продавец.
Гурбан оларам бизимкилере!
Если бы я в Баку протянула бы ту же купюру и сказала бы что хочу воду для ребенка, любой, да, любой азербайджанец разбился бы в лепешку, но разменял бы, поменял бы деньги, сделал бы невозможное, но не оставил бы ребенка без воды. А этот стоит, качает головой, пожимает плечами.
- Только лиры.
- Я хочу купить у вас бутылку воды за сто долларов,- в отчаянии говорю я.
- Нет, только лиры,- тупо повторяет турок.
А рядом стоит пятилетняя дочь со слезами на глазах и тихо просит
- Пить... мама, я хочу пить...
- Дайте мне воду с крана, - в углу был кран, это я заметила чуть позже.
Мои нервы были на пределе, от бессилия перед этой стеной тупого непонимания и моего глупого положения, меня всю трясло.
- Это не питьевая вода, ее пить нельзя.
- Дайте мне стакан воды, что я буду с ней делать не ваша забота. Я руки хочу помыть.
- Ханум.....
- Просто дайте стакан воды, - сквозь зубы прошипела я.
В недоумении, мотая головой и что-то бормоча под нос он наполнил стакан, бесценной для меня, водой. Сделав первый глоток сама, убедившись, что вода нормальная, я протянула стакан Нигуле.
Маленькими ручками она взяла стакан, отпила один единственный глоток и сказала.
- Все
...