Валентина Кошкина совершенно случайно обнаружила в себе непреодолимую тягу к готике. Впрочем, она все чаще позволяла себе следовать своим желаниям, начиная с момента появления в дебрях своих мыслей и без малейшей подготовки.
– Я - гот, - возопила Валентина Кошкина первому встречному поперечному. Этим первым встречным поперечным оказалась сотрудник ЖЭКа Ирискина.
– Только гОтов нам на участке не хватало, - на всякий случай подумала Ирискина, совершенно пока не осознавая, что это такое и с чем его едят. Но, не желая выказывать или вытаскивать свою серость на обозрение уважаемой Валентины Кошкиной, заняла выжидательную позицию, напевая: «Со смертью играю, смел и дерзок мой трюк. Все вокруг замирает, все смолкает вокруг…»
Валентина Кошкина, не одарив сотрудника ЖЭКа Ирискину даже взглядом, прошла мимо, гордо и высоко подняв голову над суетой сует и томлением духа.
Валентина Кошкина уже полностью отдалась готике.
Она с упоением выискивала в Интернете соответствующие сайты и целыми ночами зависала там до самого утра. На работе она спала, а ночью оживала и превращалась в сову, жаждущую острых ощущений и приключений. Это было нетрудно, ибо Валентина Кошкина умела расставить сотрудников по своим местам, подмять окружающий мир под себя. Все бы так и шло, не шатко не валко, если бы внезапно, не поймешь на каком году жизни, у Валентины Кошкиной не умер дед по материнской линии, пьющий и дебоширивший. Всю жизнь он чах. Чах, чах и, наконец, зачах до смерти. Из родни осталась только неподдающаяся напастям Валентина Кошкина, которой ни дед, ни пуля были не страшны.
Валентина Кошкина достала со шкафа запыленную маску «поддельная печаль», и вышла к соседям. Будучи в полной уверенности об имеющихся у народа стойких стереотипов по всем поводам – Валентина Кошкина громко и театрально зарыдала на всю округу.
Гроб своего деда выставила на всеобщее обозрение около подъезда на винтажных стульчиках из антикварного магазина (богаче и дороже у нее ничего не было), заранее предугадывая желания людей получить удовольствие от просмотра и успокоения душеньки, на предмет того, что сами пока живы здоровы. Разрешение на захоронение любимого родственника под кустом жасмина возле окна, Валентина Кошкина получила от Ирискиной, которая в свою очередь, пожалела за большие деньги жительницу своего микрорайона.
И тут началась настоящая готическая эпопея. К дому номер 13 стали стекаться готы со всего района, а позже и города. Совершались ритуалы, вызывались злые духи. Такая карусель закрутилась, что соседи стали потихоньку кто болеть, а кто сходить с ума. Валентина Кошкина упоминалась ежедневно во всех криминальных хрониках. Уважали ее издалека все, даже «здрасте» кричали с большого расстояния. Ибо из уст в уста распространялось зловещее: Валентина Кошкина вовсе и не Валентина Кошкина. Это ее псевдоним. А под ним скрывается пособник сатаны. Большинство слухов исходило от Ирискиной. Боясь до смерти Валентину Кошкину и всю ее братию, сотрудник ЖЭКа каждый раз при встречах с ней выплясывала от страха джигу и пела как мантру арию из « мистера Икса». От страха Ирискина даже дала интервью первому каналу телевидения, изобразив Валентину Кошкину - как умелого садовода любителя и озеленителя. Хотя сама, опять же не за малое вознаграждение, занималась садиком сама. Особой ее гордостью были высаженные диковинного вида цветущие кустарники на могиле деда Валентины Кошкиной. Цветник и вправду радовал глаз проходящих мимо – ни травинки, ни соринки, всё цветет, благоухает и даже ягоды созревают на земляничке.
Но в том же подъезде подрастала дочка известного на всю страну и за рубежом психоаналитика, которая совсем не любила гОтов, а любила тату-арт. Делала и сама татуировки , кому попало и где попало. Практиковаться приходилось мало, не каждый встречный - поперечный разрешал над телом-то своим изголяться. Проектов было много, один краше другого, а тел мало. Вот тогда друзья- мастера по тату решили потренироваться на деде Кошкиной. Среди белого дня, пока труженица Валентина Кошкина спала на работе, мастера по тату под видом ухода за садиком выкопали тело деда Валентины Кошкиной. Тело совершенно творческим образом превратилось в египетского Тутанхамона.
Друзья охали и ахали - выказывая свое восхищение талантом, но все когда-то заканчивается….На горизонте показалась Валентина Кошкина.
– Кто-то спалил, - догадался один из мастеров по тату..
- Что делать-то? – испуганно зашептал другой.
Дочка психоаналитика взяла лопату и начала грациозно, как собственно и все что делала, закапывать деда Валентины Кошкиной в его родную обитель.
- Ты закопала свой талант в землю, - торжественно констатировала Ирискина, подойдя вместе с Кошкиной к могиле. И решительно отобрав лопату у дочки психоаналитика, треснула что было сил по голове Валентины Кошкиной, тем самым, помогая Валентине Кошкиной выбить из головы дурь.
Валентина Кошкина, красивая и обновленная, сидела на травке и пела прекрасную детскую песенку «Оранжевые мамы оранжевым детишкам оранжевые песни оранжево поют»
- А нам фиолетово, - засмеялись мастера по тату и продолжили наблюдение за работой подруги.
На руке Валентины Кошкиной уже вырисовывался замечательно красивый исключительно готический череп с костями.
- Талант не зарыть в землю, - важно констатировала Ирискина и вручила ребятам каждому по большому бигмаку.