Предыдущая страница http://www.proza.ru/2011/03/16/1601
Итак, всё разрешилось благополучно, как в сказке о Золушке.
Остолопов продолжал плавать, дослужился до капитана 1 ранга, командовал корветом «Аскольд», был награждён почётной наградой – орденом Святого Владимира 4-й степени с бантом за совершение 20 шестимесячных морских компаний. Он вышел в отставку контр-адмиралом.
Не менее успешно шли дела и у его крёстной дочери. Она прекрасно училась, проявляя способности по всем предметам, особенно хорошо ей давались немецкий язык и рисование.
В 1894 году возвратившийся с Дальнего Востока контр-адмирал Остолопов решил навсегда бросить якорь в Петербурге.
Едва устроившись с жильём, он принялся хлопотать, чтобы взять к себе крёстную дочь, о которой заботился все минувшие годы. Остолопов выяснил, что деньги, собранные офицерами эскадры для девочки, хранятся на счетах Морского министерства, и обратился с просьбой перевести их на счёт Надежды Пигляновой на общих основаниях.
Главный морской штаб немедленно эту просьбу удовлетворил, перечислив и «набежавшие» за годы хранения проценты, но деньги были переведены не на имя Пигляновой, а в институт. Однако отставной моряк был настойчив.
В 1895 году царь подписал документ. По нему воспитаннице Николаевского сиротского института Надежде Пигляновой, «происходящей из инородцев Чукотской земли, при выходе её из означенного учебного заведения выплачивалось единовременное пособие в размере тысячи рублей и с того же времени назначалось пособие в размере 300 рублей ежегодно вплоть до вступления в замужество за счёт сумм, состоящих в ведении собственной ЕИВ канцелярии».
Но царская милость этим не исчерпывалась.
Из инородцев она стала полноправной гражданкой Российской империи: девушке предоставили права личного почётного гражданства с «присоединением к её настоящей фамилии принадлежавшего ей на родине прозвища «Асогак». Теперь она именовалась Пигляновой-Асогак.
Десять лет провела Надежда в стенах Николаевского сиротского института, пока не наступила пора вступать в новую жизнь. По правилам институт опекал своих воспитанниц до замужества или по достижении двадцати пяти лет.
Сохранилось её прошение на имя начальницы института от 19 апреля 1897 года. Она просила назначить ей попечителем своего крестного отца контр-адмирала Алексея Аполлоновича Остолопова, который дал на это согласие. И стоит подпись: Надежда Алексеевна Пиглянова-Асогак.
При выпуске она получила диплом «первоначальной учительницы» и 60 рублей на экипировку.
Читателю, разумеется, хочется узнать, как сложилась её дальнейшая судьба.
По сведениям, которыми располагает автор, она вскоре вышла замуж за состоятельного человека.
В некоторых мемуарах, изданных за рубежом в тридцатых годах, о ней вспоминали как о необыкновенно умной и красивой женщине, привлекавшей всеобщее внимание на светских раутах. После революции она оказалась в Париже. Дальше её следы теряются.
Спустя несколько лет после пребывания «Крейсера» у берегов Чукотки к офицерам русского судна, посетившего бухту Провидения, подошла пьяная женщина и, щерясь беззубым ртом, стала о чём-то оживлённо рассказывать.
Стоявший рядом чукча перевёл: «Говорит, что у неё в Петербурге живёт дочь и скоро она к ней поедет, даже деньги для этого собрала». Старуха с гордостью показала серебряный рубль.
Ей дали ещё один. На обратную дорогу.
Конец