(посвящается военным летчикам-инструкторам)
*«Тата, цi самалёты як птушкi лятаюць? Але,
сынку. А як жа, спадабаецца, што лятаюць. I не
толькi як птушкi, а намнога хутчэй i вышэй».
(из разговора маленького Леньки со своим отцом)
Маленький жаворонок завис высоко в небе. Он был похож на крохотную точку. Крылья, так быстро вибрировали в такт пению, что были едва заметны и, казалось, будто они слились с воздухом. Перемешались с ним, превратившись в полупрозрачную пленку, и от этого становились такими загадочными и волшебными. Звонкое пение рассыпалось во все стороны, журча и переливаясь, словно горный ручей. Пение жаворонка так гармонировало с голубым небом, с облаками, с тихим шелестом травы и даже со стрекотанием кузнечиков и пением других птиц.
Лёнька лежал на поляне, усыпанной цветами, широко раскинув руки, устремив свой взор в небо. Туда, где пел свою песню жаворонок. Он смотрел на него завороженным взглядом и думал, что есть такие счастливые люди, которые могут летать и видеть сверху все. «Они, наверное смелые, очень сильные и очень счастливые» - предположил Ленька. Он вспомнил своего дедушку и его рассказ о самолетах, вспомнил разговор с отцом о том, что люди тоже могут летать. Долго еще думал и фантазировал о небе Ленька. Только домой он вернулся в приподнятом настроении, потому, что звонкая песня жаворонка заронила в душу мальчика зернышко…, зернышко с мечтой о небе!
Сегодня Ленька, точнее курсант Метаев проснулся минут за пятнадцать до подъема. Он лежал в ожидании общей команды – «Подъем!»
День был особенный для него. Особым он был для курсанта Метаева Леонида Ивановича еще и потому, что всю свою 18-летнюю жизнь он прожил ради этого момента. День был настолько важным, что дух захватывало, и сердце начинало стучать в такт песне. Той песне, что пел когда-то жаворонок. Это был решающий дальнейшую судьбу будущего военного летчика день. День САМОСТОЯТЕЛЬНОГО вылета.
За каких-то пятнадцать минут, что оставалось до подъема, Леониду многое вспомнилось…
Непосредственно к осуществлению своей мечты и исполнению всех планов
Ленька приступил года за два до окончания школы. О, это было сплошное
приключение! Все замыслы и их воплощение спонсировала бабушка Мария –
баба Маня. Приключения и путь в авиацию начинались в военкомате во время
прохождения призывной комиссии. На вопрос военкома: «Кто хочет стать
профессиональным военным?», все дружно промолчали. И тут Лёньку словно
прорвало. Он гаркнул, что было мочи, что он хочет стать военным летчиком.
Еще двое изъявили желание пойти в летчики. Желающих стать танкистами,
артиллеристами, а тем более пехотой – не было. Своим родителям эту
новость Ленька сообщил только после того, как он прошел весь отбор и ему
было приказано военным дядькой ждать повестку с вызовом в училище для
сдачи экзаменов.
Реакция отца просто потрясла Леньку. Он сказал буквально
следующее: «Было у отца четверо сыновей. Трое – умных сыновей, а
четвертый д…, пардон, летчик». Но такое родительское «согласие» только
подзадорило будущего летчика.
Сколько пройдено, сколько сделано, сколько пережито. Это может вынести только крепкая юношеская психика.
А приключения все продолжались. На письменном экзамене по математике
Ленька сначала решил вариант для Сергея Хлебова, своего нового
Тамбовского товарища, а себе успел только сделать две и третью не
полностью задачку. В результате у Сереги пятерка, а у него трояки по
письменному, а затем и по устному экзамену. «Препод» Аносов так и сказал: «У Вас, тов. абитуриент три по письменному экзамену, так, что более трех не могу поставить за устный...
В результате Ленька набрал 15 баллов. Это было выше проходного,
согласно существующим слухам. Но!... Но на «ковер» к начальнику
политотдела он попал. Честно признаться, по поводу этой беседы
у курсанта Метаева не было никаких волнений. Он шел на беседу с мечтами о
небе.
Опомнился он только после четко поставленного вопроса начальником
политотдела, показавшегося Леньке несколько фамильярным и с
незначительным подвохом: «Леонид, как так получилось – у Вас в аттестате
почти все пятерки, в том числе и по математике, а Вы набрали только 15
баллов?» Тут-то и пришлось будущему летчику несколько раз вспотеть и
даже появилось желание провалиться сквозь землю…, вертеться в поиске
оправдательных аргументов, которые при озвучивании показались смешными
и достаточно неубедительными вспотевшему Леньке. В результате
беседы он был взят «на заметку» и пообещал хорошо учиться.
После поступления, достатоно легкого, без каких-либо усилий, произошел
довольно странный случай, который заставил Леньку немного
поволноваться. Это случилось дождливым вечером. Вернувшись после наряда
из столовой в свою казарму на войсковой приемник, удивленный Ленька не
обнаружил своих вещей. «Исчезло» все: одежда, деньги и, самое обидное,
документы. Тогда он не знал, кто такой бомж. Но на тот момент он был
таковым. Как и полагается по уставу, немного обескураженный, он доложил
о случившемся. Злые языки тут же стали поддевать Леньку, что за такое
происшествие могут и отчислить. Такая «информация» насторожила
Леньку, но не настолько, чтобы в это поверить и расстроиться. В конце-
концов, все завершилось по классической схеме мыльно-индийских историй.
Таким же ненастным вечером очень вежливый майор в авиационной форме
возвратил Леньке документы. Он все пытался выяснить подробности этой
истории, но Ленька, по-честному, все слово в слово повторил.
Учиться было легко – первый семестр был повторением изучаемого в
школе материала и…. И Ленька начал филонить, ходить в кино, уделяя все
меньше и меньше внимания учебе. В результате один экзамен, все по той же
математике пришлось пересдавать. Но, никаких выводов сделано не было и
снежный ком рос и рос. Летняя сессия была провалена с треском –
необходимо было пересдать три экзамена, на каждый экзамен
выделялось по пять дней за счет отпуска. Личного отпуска! Вот это уже
был «сюрприз». Да такой, после которого, кроме четверок и пятерок Ленька
уже не получал ни во время зачетов, ни на экзаменах.
Но, видно, ему было предначертано – периодически вляпываться в какую-
то историю.
Сопромат! О, кто его не изучал? Кто не сдавал экзамен? На этот раз это
был дифференцированный зачет, который назывался «сопротивление
авиационных материалов» и принимал его, так « горячо любимый всеми
курсантами» Федя Шкипер, прозванный так за рыжую копну волос и
конопатую, обветренную как у шотландского моряка физиономию. Все его
уважали за феноменальную память на формулы и любовь к сопромату. Но
при всем при этом, как и все гениальные люди, он был довольно рассеянным
человеком. Этим Ленька и воспользовался. С первого раза зачет был
«успешно завален». На вторую попытку отводилось три дня. Выучив
наизусть старый билет и явившись на экзамен, Ленька вытащил
совершенно другой билет, но четко отрапортовал преподавателю о
том, что вопросы и задача билета № 2, (т.е. старого билета) ему ясны.
Ответ был таким кратким, четким и лаконичным, что Федя Шкипер
предложил дополнительные вопросы, чтобы поставить пять. Ужас! Ленька
больше ничего не знал и не хотел изучать при подготовке. Расчет был
построен на повторной попытке на один и тот же билет. Сошлись на
четырех баллах и бедный курсант вывалился из аудитории в холодном поту.
Радиоэлектроника! Материалу было очень много и изобретательный
Ленька решил не повторять последний раздел. Радиолокация его
интересовала постольку поскольку…. Главное полеты. И популярный
«курсантский постулат» – «Лучше тонна здоровья, чем килограмм знаний»,
возымел верх. Вот из-за этого и пришлось Леньке изворачиваться как ужу
на экзамене. Отвечая на билет, он обратил внимание, что вошел
начальник учебно-летного отдела (декан по-нашему). К этому моменту
запас знаний уже заканчивался, и пришлось импровизировать. Начальник
кафедры вышел из аудитории первым, за ним преподаватель. «Вышел!» -
это мягко сказано. Четыре балла поставил начальник учебно-летного отдела
ему, а начальник кафедры сказал, что таких ответов он еще не встречал и
пообещал побеседовать с Ленькой в будущем на предмет знаний. Будущее
показало, что курсант Метаев знает радиоэлектронику значительно лучше,
чем Ленька. Но однажды Леньке, все-таки, во избежание встречи с чальником
кафедры пришлось прятаться в женском туалете.
Иностранный язык (немецкий)! Школьных «запасов» было предостаточно.
К тому же школьная учительница, Фадеева Юлия Петровна, превосходно
знала немецкий, блестяще обучала этому предмету и требовала знаний от
своих подопечных. Проблем у Леньки с языком не было. Его товарищ,
Витька Гречков был не «цумбайшпиль» в этом вопросе и попросил сдать
вместо него экзамен. «Расчет» была довольно прост и несколько забавен.
Для этого комбинаторы остриглись на-лысо. И Виктор договорился со своим
преподавателем о сдаче экзамена именно тогда, когда она лично не сможет
принять его знания, а поэтому он должен был сдавать экзамен другому
преподавателю, который не знал его в лицо. Наша «немка» попросила свою
коллегу принять экзамен по иностранному языку у ее «лысого курсанта».
Несмотря на мольбы Виктора получить «гос. оценку», Ленька чуть не сдал
экзамен на пять баллов, но спасло искусственно созданное произношение. В
итоге, ошеломляющий для нашей учительницы результат – четыре балла.
Неожиданно для размечтавшегося Леньки, его воспоминания были прерваны громкой командой – «Подъем!».
…Два года напряженной учебы, сложнейшая наземная подготовка, включающая теоретическую подготовку и полеты на тренажерах самолетов (Л-29 и УТИ МиГ-15). Все это накладывало определенный отпечаток на судьбы курсантов. Напряженная и быстротечная «вывозная программа» на учебно-тренировочном реактивном самолете Л-29 очень сильно повлияла на формирование молодого характера курсанта Метаева. Казалось, что курсанты за этот короткий промежуток времени становились заметно взрослей, серьезней, коренным образом пересмотрев свои взгляды на жизнь. Некоторые из них даже старались копировать своих летчиков инструкторов: их манеру говорить, их походку, жестикуляцию….
Несмотря на необычайность текущего момента, Леонид чувствовал себя довольно комфортно. Ничего особенного (торжественного или раздражающе настораживающего) он не отмечал – все было как обычно. Все элементы были отработаны настолько, что спроси его среди ночи на любом этапе полета – ответ был бы незамедлительным и безошибочным. Казалось, что весь полет по кругу – (это то, что предстояло выполнить сначала с проверяющим, а затем самостоятельно) курсант Метаев мог не только рассказать на словах, озвучив десятки цифр и специальных терминов, но и прожужжать, просвистеть, пропеть все это и, даже изобразить всё при помощи жестов и мимики.
Накануне он выполнял с командиром звена, майором Даниловым два
контрольно-зачетных полета по кругу. Немного перестаравшись, подошел в точку
начала выравнивания на повышенной скорости. В следствие этого Данилов спросил
Леньку, почему тот сажает на три копыта. Был проведен грамотный разбор
полетов и анализ ошибок и в результате допуск к проверочным полетам был
получен.
Летчик-инструктор дед Матвей (майор Матвеев Михаил Семенович) был спокоен как всегда во время предварительной подготовки к предстоящим полетам, и, казалось, даже немного медлителен. За этой медлительностью скрывалась такая реакция, которой мог позавидовать любой из подопечных, сидящих напротив своего учителя. Теперь, по прошествии, многих лет Леониду стало понятным, что благодаря такту, интеллигентности и изысканной педагогической мудрости, их любимым летчикам-инструкторам удавалось сотворить чудо – подвести курсанта к самостоятельному вылету в оптимальной форме.
Одним словом – все было спокойно: и учитель и ученик чувствовали себя комфортно. Все элементы полета были отработаны до автоматизма, точнее до осознанного автоматизма.
Два контрольных полета по кругу, а затем – два с проверяющим; а это был командир полка; были выполнены без значительных отклонений и добро на выполнение двух самостоятельных полетов по кругу было получено.
И вот он долгожданный миг, заветный, счастливый день, 5 июня 1970 года – день самостоятельного вылета курсанта Метаева. Это был день, когда вдруг исполнились все желания и мечты, а главное – давнишняя детская мечта о полете стала реальностью.
- «957, запуск по кругу, САМ!!!» - запросил Ленька;
- «957-ому запуск разрешаю» - был ответ руководителя полетов.
Леньке казалось, что сейчас его контролирует руководитель полетов, командир звена, летчик инструктор, за ним наблюдают все его друзья, курсанты второй эскадрильи и … даже бабушка Маня.
Какие письма она ему писала. Она писала Леньке, чтобы он был похожим на
Гагарина и Берегового (известных всему миру летчиков-космонавтов). Он
всегда с благодарностью вспоминал свою бабушку и очень гордился ею за то,
что она так много знает об авиации. Бабушка была учительницей сельской
школы, очень много читала, была очень интеллигентна и всегда была для него
непререкаемым авторитетом. Как много вкладывала она в Леньку, в его
воспитание, помогала осуществлению его планов и исполнению детской мечты о
полетах.
Запуск. Руление. Занятие полосы для взлета. Все как обычно.
- «957, взлет по кругу, САМ!!!» очень спокойно и серьезно запросил Ленька;
Голос его прозвучал по-взрослому. Да! Это он сам вдруг стал взрослей. Непостижимым образом это вдруг произошло, все стало вдруг восприниматься под другим ракурсом. На него сейчас смотрел весь мир. Таково было чувство ответственности.
- «957-ому взлет разрешаю, САМ» - разрешил руководитель полетов.
В этот момент сливаются воедино сердце летчика и конструкция самолета, душа
человека и мощь машины, мозг пилота и приборное оборудование с органами
управления самолетом и двигателем.
Это песня! Взлет – это начало. Основное содержание песни – собственно полет.
Финальная и очень важная для курсанта – заход на посадку, снижение и посадка.
Самолет плавно оторвался от земли и также плавно стал набирать высоту. Леньке казалось, что это он сам, на своих руках поднимает его ввысь.
«Ура! Мы летим!» послышалось в наушниках. Это радовался Пашка Черноватов, которого дед Матвей посадил во вторую кабину для центровки в качестве «балласта».
Какое это ощущение! Лететь самостоятельно! Вы помните свои эмоции, когда впервые отец доверил Вам баранку автомобиля? Помните? Так вот, ощущения во время первого самостоятельного полета в тысячу раз!!! сильнее. -
Вот и первый разворот и тут же доложил курсант Метаев.
- «957, на первом, САМ!!!»
Он плавно ввел машину в разворот и с улыбкой вспомнил первый ознакомительный полет.
На высоте 1500 метров инструктор неожиданно для Леньки накренил
самолет влево, а затем вправо. От неожиданности перепуганный Ленька не знал,
за что ухватиться, чтобы не выпасть из кабины. Теперь это казалось забавным, а
вот тогда, даже не очень, и скорее совсем не смешным.
Сегодня все по-взрослому. Теперь он выполняет крены, управляет двигателем
и самолетом. Теперь он летит сам, составляя единое целое с крылатой машиной.
Все идет по заданию, все в штатном режиме. И вот, наконец, на посадочной прямой.
- «957, закрылки полностью, САМ!!!»
- «957-ому посадку разрешаю, САМ» - подтвердил руководитель полетов.
После плавного выравнивания, и мягкого касания взлетно-посадочной полосы, самолет, словно обрадовавшись окончанию полета, закончил пробег точно в конце полосы напротив рулежной дорожки. Но радоваться рано. Надо выполнить еще один полет по кругу. И все равно Ленька радовался тому, что сегодня есть у него еще один самостоятельный полет. Сколько неподдельной радости. Радости потому, что он сумел полететь самостоятельно. Радости от осуществления самой заветной мечты – стать военным летчиком.
Во времена прохождения врачебных комиссий еще школьником Ленька
смотрел по телевизору кинофильм «Небесный тихоход», подпевая песенку
«… воздушные рабочие страны…». Какой- то взрослый мужчина язвительно
заметил: «Ты сначала стань летчиком, а потом пой эту песню». Обидно стало
Леньке, но это только добавило ему настойчивости и упорства.
А вот сегодня он имел право на исполнение этой песни. Он получил путевку в небо, путевку в большую и интересную жизнь.
Второй полет был выполнен также безукоризненно, как и первый. После этого курсант Метаев доложил деду Матвею о выполнении задания без замечаний. Инструктор в присущей ему невозмутимой манере произвел детальный разбор полетов, в конце которого поздравил Леньку с самостоятельным вылетом. Это было самое счастливое мгновение в жизни Леонида. Он смог отблагодарить своего инструктора отлично выполненными самостоятельными полетами. А это дорогого стоит. Вот тут-то, наконец появилась счастливая улыбка на достаточно серьезном лице курсанта Метаева. Почти до самого вечера он браво докладывал командирам и курсантам своей эскадрильи о самостоятельном вылете, угощая их сигаретами «Казбек». Эта традиция, как и многое другое, существовала со времен В.П.Чкалова.
Долго еще не мог угомониться Ленька. Он все летал и летал. Даже засыпая он думал о полетах….
И ему вспомнился жаворонок из детства. Тот жаворонок, который пел песню высоко в синеве.
Ленька и сейчас мечтал о небе. Ведь все летчики мечтатели и романтики.
И вот уже не жаворонок, …а он сам летит в небе, широко раскинув руки-крылья… засыпая все мечтал и мечтал Ленька.
Я часто вспоминаю слова моего любимого инструктора – деда Матвея, майора Матвеева Михаила Семеновича: «…Самое прекрасное, что создал человек – это самолет…».
Сентябрь 2010 г.
____________________________
* «Папа, а самолеты как птицы летают? А как же, конечно летают. И не только как птицы, а гораздо быстрее и выше».
(из разговора маленького Леньки со своим отцом)