Из серии "Наш друг – Димка"
Позвонил Димка и сказал, что вечером приедет Серёга – его друг детства.
Мы же собирались на рыбалку – март – поэтому стоял вопрос – как все совместить.
Сложные переговоры между нами привели к соглашению, что Димка встретит Серёгу сам, не трогая нас, а утром забирает его с собой на лёд – там или в гараже и встретимся. Решение получилось элегантным, поскольку отпадала проблема – как утром ехать на рыбалку, если вечером застолье.
Серёга – школьный друг Димки. Раньше мы встречали его достаточно часто, но потом дела завели его в Москву, где он «зацепившись своим крючком, прикипел навсегда». Дела его, похоже, шли неплохо, а уж как там на самом деле… кто его знает.
Отличительной особенностью Серёги было то, что ему стоило больших трудов согнать улыбку со своего лица. Улыбка была добродушная и искренняя. Она удивляла всех, кто знал его по слухам, но, сразу же, и располагала к Серёге.
– Серёга, тебе в Америку надо. Там ты со своей дурацкой улыбкой великим человеком будешь. Там из себя выдавливают, а у тебя она сама лезет.
Димка уже не раз говорил ему это.
– Я в Америке буду опасен для их общества. Ибо сразу видно, что мне чужда их идеология. А раз так, Я – опасен.
Так всегда отвечал Серега. За что и получил кликуху – «Опасный».
В девяностых такая кличка была полезной.
Вообще вся жизнь его была полна событиями и приключениями.
В девяностых, когда все серьёзные люди серьезно решили осваивать нарождающийся рынок, он создал в своем районом городке ТОО « Шахты Воркуты и Шпицбергена». Вот так! Ни много ни мало. Поехал и зарегистрировал «товарищество с ограниченной ответственностью».
Он первый из нас догадался, что государство ограничило ответственность для «своих», и тут же, приняв правила игры, влился в эти ряды «своих». Ни у одного человека, ни возник вопрос – «почему шахты», а тем более «Воркуты и Шпицбергена». Одна половина городка прекрасно помнила, если не по своим воспоминаниям, то по воспоминаниям родственников, что такое «Воркута» – поэтому молчала, вторая половина городка не знала, что такое –«Шпицберген» – и молчала по этой причине. И всех заставляло молчать слово –«шахта» – вселявшее ужас на генетическом уровне в каждого, кто вырос в наших местах, где болота и озёра занимают чуть ли не половину территории.
Одним словом, к осени все бывшие «топы»: «Облтоп», «Гортоп», «Райтоп», и все бывшие государственные организации в названии которых было слово «уголь» или «торф» так или иначе, работали на ТОО «ШВШ». А поскольку все ещё хорошо помнили сочетание букв «ВПШ» – высшая партийная школа, то вопросов к Серёге не было, тем более, что все знали что он – опасный.
Естественно, что в холода все стали топиться «воркутинским углем», – отсюда и цена его была не самая низкая, а Серёга за «наличку» таскал уголь из Новокузнецка, чем немало гордился, поскольку шахтёрам, которых в это время государство забыло, Серёгины деньги были очень нужны.
Потом Серёге стало тесно и он «зацепился крючком за Москву…», но никогда не забывал дом, где родился, и всегда приезжал к родителям, а весной обязательно.
Батя по другому, кроме как – «Супостат», его не называл, всегда хмурился, но в душе был рад приезду сына. Весна требовала кроме решения проблем со снегом на крышах, еще кучу других, в преддверии бурного лета. Кроме того у его мамы в марте был день рождения. Приехав, он недели две колобродил по местам своей юности, конечно, заезжая к Димке, прицепом к которому шли и мы все.
… Утром мы все встретились в гараже. Поскольку в команде Димки и Серёги за рулем был Сашка, то было ясно, что вечер и ночь удались. Да собственно это было видно и по их лицам, а так же по ароматам, навеваемых утренним ветерком, с их стороны.
… Выезд на места рыбалки наших местных рыбаков был через мост. Слева за мостом была своротка…, а уж там, кто-как, как у кого сложилось по жизни – туда и разбредался в поисках своей рыбацкой удачи по своим и чужим исхоженным местам.
Вот перед этим поворотом Димкина машина и остановилась. Остановились и мы. Утро уже разгулялось, но солнце еще не выкатилось. Остановились. За нами ещё машина – две. Вышли, подходим, спрашиваем, «что вдруг встали или, что там случилось…?» «Укачало,» – говорят, а сами смеются да на дорогу всё поглядывают, ждут когда машины проедут, а сами вроде как на капот тряпицу расстилают, вроде как чайку попить перед рыбалкой.
Только те машины нас объехали, они достают из своей какой–то плакат на палке, относят в сторону и в снег втыкают. Читаю – «Внимание! С целью адаптации на данной территории «Green Alligators» (кайманы обычные), выпущенных в связи с программой «Green Word», ПРЕДУПРЕЖДАЕМ, что запрещено преследование, а так же причинение какого либо вреда всем особям. А так же ПРЕДУПРЕЖДАЕМ, что особи всех возрастов могут быть крайне опасны. В случае возникновения проблем звоните по тел…», и указан телефон.
Только они воткнули этот плакат и к машине подошли, подъезжает ещё машина.
– Мужики, что там за хрень написана. Опять запретили, что ли на лёд выезжать? – мужичек открыл окно и нас спрашивает.
– Хуже. Крокодилов выпустили. Говорят к ним близко подходить нельзя.
Димка старался говорить спокойно, одновременно заслоняя Серёгу, который уже давился от смеха.
– А ну!.. – мужик вышел из машины и стал внимательно читать объявление.
– Не вы видели?.. Не сегодня – завтра воду начнут сбрасывать, вроде как к паводку готовиться… Рыбу погубят… Лед по берегу обломают… А эти … – он махнул в сторону плаката, – знают что ли. Попадут где–нибудь… Задавит их к чёртовой матери… А отвечай ты… Звони им… Бегай тут за ними, выручай… Лоботрясы… Ничего путью сделать не могут… Бардак! Кругом один бардак… Подождать не могли… Нет, давай их сразу, этих малышей непривыкших, и на наш снег… Лед ещё кругом… Идиоты! Кругом одни идиоты!.. Ничего о малышах не думают! Это, наверняка, нужно было деньги по первому кварталу списать… Зла не хватает! Идиоты!
Он резко махнул рукой, сел в машину, что–то объясняя попутчикам.
Пока мужик крыл по чём попади порядки, я, делая вид, что занят и, боясь мужика спугнуть, записал телефон. Мы, смеясь, поехали дальше. Настроение было хорошее.
… Клёв был не очень активный, а иногда – никакой. Позвонил домой, решил позвонить и про кайманов. Вызов шел, но трубку никто не брал…
… Сразу после обеда решили ехать домой. Димка с Серёгой были «на веселе». Сашка не очень. Мы – грустные. На обратном пути остановились около плаката. Плакат кто–то перенёс поближе к дороге и, судя по следам вокруг него, – многих он заинтересовал. При нас около него фотографировалась несколько рыбаков.
– До первого апреля достоит? Мы с Димкой всю ночь рисовали… Насмеялись… – спросил меня Серёга, кивнув головой в сторону плаката.
– А кто его знает!
Народ у нас жалостливый, – может и достоит. Телефон только не отвечает… – я кивнул головой туда же.
– Трясся, трясся телефон–то. Гудел, – Серёга стал доставать его из глубины ватных штанов. – О!.. Сорок семь неотвеченных вызовов…
И, вправду, народ у нас хороший, добрый и жалостливый… – вздохнул он, с удовольствием глядя в чистое весеннее небо.