«ЛОГИКА ТРОИЧНОСТИ» И «ПРОЛЕГОМЕНЫ» ИММАНУИЛА КАНТА
Современное сознание сформировалось не на пустом месте, не явилось со стороны, извне ареала европейской цивилизации, но своими корнями про-растает из прежней дохристианской и христианской традиции. Выше мы выяснили особенности тринитарного мышления в рамках триадологического метода анализа понятийных систем различных культурных феноменов Пра-вославной традиции. Однако естественнонаучное мышление нового периода европейской истории во многом уже отличается от мышления отвергаемой ею христианской традиции. Но элементы её успели закрепиться в основани-ях нового сознания. В самом деле, это видно на примере широко применяе-мого в математике векторного анализа. Это очень характерный пример пе-реосмысления отвергаемой христианской традиции в терминах и понятиях сменяющей её идеологем прогрессизма и абсолютизации математических методов анализа действительности.
«Логика троичности»… Под таким названием в 1993 году в журнале «Вопросы Философии» вышла статья академика В.Б. Раушенбаха \10\. В этой работе ученый-физик показал изоморфность логического аспекта поня-тия Троицы и трехмерного вектора, который может включать все основные классификационные свойства триады как Целого: специфичность и едино-сущность, триединость и нераздельность, соприсносущность и взаимо-действие…
Составляющие вектора – также векторы (проявляется единосущность). Составляющие вектора – взаимно ортогональны (специфичность). Любой вектор может быть разложен (взаимодействие) по трем ортогональным век-торам (триединость и нераздельность), которые существуют всегда и одно-временно (соприсносущность)…
Отождествление Триады с вектором (так называемая векторная модель триединости – не модель Троицы как таковой, но только модель логиче-ской троичности), позволяло ввести чисто математический объект, подчи-няющийся формальной логике, и тем самым позволяет использовать методы математического дискурса в богословии.
С другой стороны, векторная модель троичности достаточно формальна. Она не учитывает основное качество Троицы, её божественность, т.е. беско-нечную мощность её свойств, качеств, атрибутов. Каждое из её Лиц – так же Бог, т.е. обладает такой же мощностью, как и вся Троица в целом. Поэтому простая векторная модель не вполне адекватный математический объект для её описания. Каждое Лицо (составляющая часть) Троицы также должно быть бесконечно-сложным объектом, как и Троица в целом. Подходящей матема-тической структурой, учитывающей бесконечную структурированность, дробимость составляющих подструктур, может быть, например, триадный цепной граф, каждая из трех компонент которого также является бесконеч-ным цепным подграфом. Предлагаемые нами графические триады и являют-ся такими графическими объектами.
Во многих сочинениях, связанных с Троицей, в частности, в книге о.Павла Флоренского «Столб и утверждение истины», приводится ряд инте-ресных мыслей о той роли, которую играют триады в нашей жизни. Он при-водит примеры пространства (три измерения), времени (прошедшее \настоящее \будущее), указывает на то, что существует три грамматических лица (я \ты \он-она), что жизнь разума (мышление) тоже троична (тезис \антитезис \синтез). Приводит о. Павел Флоренский и другие примеры. Те-перь к этому можно добавить, что особую роль в мире играют не только триады, но и триединость, проявляющаяся буквально повсюду. И все это может быть сформулировано и описано чисто математическими объектами, подчиняющимися определенным логическим законам.
В книге «Индоевропейский Код» \4\ приводится пример попытки то-тальной триадологизации всей структуры системы семиотически значимых элементов индоевропейских языков.
***
С другой стороны, отрицая христианский тринитаризм как тип мышле-ния, философы новейшей истории не могли не воспользоваться успешно работающим в христианской богослужебной практике, догматике и в схола-стике триадологическим методом и пытались применить его, пусть даже и в скрытой форме, явно не формулируя его как системную триадологию. Осо-бенно интенсивно это происходило в период первой буржуазной француз-ской революции, в конце XVIII века, когда многие разработанные христиан-скими теологами вопросы были переформулированы в понятиях нового вре-мени и начался отход от тысячелетней философской традиции.
В новый период европейской истории к триадологии как философской методологии обращались И.Кант и Г.Гегель в Европе, славянофилы и рус-ские религиозные философы ХIХ – начала ХХ веков в России. Если отказ от христианской традиции носил у И.Канта несистемный, осторожный харак-тер, то уже для последующих неокантианцев и неогегельянцев новейшей истории характерен тотальный отход от последовательной христианской триадологии. Во многом это наблюдалось уже в работах апологета «протес-тантского прогрессизма» Иммануила Канта, который считал, что в основе государства лежат (индивидуализм, автономный нравственный субъект \гражданская свобода \равенство). Именно эти основы, согласно Канту, порождают с необходимостью все остальные структуры в обществе. Напри-мер, рассматривая философские основания современного государства, Кант исходил из того, что древняя, архаичная триада, лежащая в основе прежних социумов (государство \дворянство \народ), якобы трансформируется в диа-ду (государство \народ). Здесь он отражает чисто протестантскую мифологе-му, согласно которой средневековая христианская триада (Бог \иерархия \миряне) должна быть трансформирована в диаду (Бог \миряне), с разруше-нием ненужной, по их мнению, церковной иерархии. Поэтому революции новейшего периода истории и являются отражением этого протестантского духа разрушения социальной иерархии. Следующим шагом такого ниспро-вержения древней традиции явилось ниспровержение Бога, освящение и са-крализация в рамках нео-традиции произвольно обустроенных социальных институтов и устроение социума по типу Республики с её основной триадой (законодательной \судебной \исполнительной) представительской власти. Дальнейшее развитие этого типа Государства идет по пути формирования Республики со структурой (Право \Власть \Народ) с тремя основными ви-дами Права, с тремя типами представительской Власти и с бесконечно структурированными формами организации народа. Освящение Права дает тип правового государства с абсолютным доминированием в нем спаянного взаимовыручкой клана юристов. Освящение Власти порождает тотальное господство бюрократии, властных органов, бесконечную коррупцию, подчи-нение закона произволу Власти. Освящение Народа приводит к тотальному господству того или иного класса (авангарда народа), профанации Права и к произволу формируемой «авангардом» Власти. Один из примеров такого социума – СССР.
Как мы видим, исходная трехчастная структура архаичного религиозного социума, по Канту, должна быть заменена новой сложно структурированной трехчленной структурой с произвольно выбранными новыми сакральными элементами. И такая трансформация исходной структуры социума связана с его промежуточной дуализацией, разрушением кажущихся устаревшими структурами.
В триадологии Иммануила Канта есть интересные для нашего анализа моменты. Так, он очень специфично понимал личное бессмертие. Являясь одной из частей основной триады «чистого разума» (Бог \нравственность и свобода выбора \личное бессмертие), эта категория, по Канту, фактически проявляется как бесконечное нравственное совершенствование, преображе-ние души человека. И здесь он фактически переосмыслял в новых терминах, в модных понятиях нового предреволюционного времени, христианское по-нимание преображения и богоуподобления. Если сравнить основную литур-гическую триаду (очищение \освящение \богоуподобление) с основной триа-дой Канта, то, с учетом вышесказанного о кантовском понимании личного бессмертия, легко провести параллель между освящением, схождением Св. Духа и моментом свободного нравственного выбора у Канта. Такой выбор преобразует личность («богоуподобляет» – в терминологии христианского богословия). Как видим, в кантовской триадологии много сопряжений с раз-рабатываемой нами триадологией православной.
В «Критике чистого разума» Иммануил Кант писал: «…Мне пришлось ограничить знание, чтобы освободить место вере…», что дало философ-ское обоснование для гонений на веру. Ибо согласно кантовской формуле, чем больше знаний, тем меньше места для веры, и, в идеале, абсолютное зна-ние делает человека убежденным атеистом. На личном примере приходится уточнять эту яркую, но неточную формулу эпохи ниспровергательского ро-мантизма. Скорее, наоборот: «Чем больше знания, тем сильнее вера – в иде-ал, в существование Первообраза мира как единого Целого, в Бога, наконец». Не об этом ли и говорил Апостол Павел?
Здесь, безусловно, речь не идет о тех, кого знания пугают, кто бежит от них, как бежит от мира, ища личного спасения.
Отметим, что основатели современных социологических концепций (Ф.Ницше, К.Маркс), утверждая свои произвольные категориальные конст-рукции, начинали с критики и радикального отрицания всей предшествую-щей христианской культурной традиции и уже мало внимания обращали на её тотальную триадологическую методологию, считая её искусственно навя-зываемой, сдерживающей полет их фантазии, схемой. Мы же, основываясь на систематическом анализе этой традиции, пытаемся выявить пути и меха-низмы её трансформации в парадигмы современного сознания. Наша цель – расчистить эту методологию от следов разрушителей ещё живой, трепещу-щей тысячелетней культуры. Восстановить и укрепить остов, фундамент, каркас её многовекового Храма.
Если отбросить стереотипы современного атеистического сознания, то нужно признать, что предшественники современных ниспровергателей тра-диции (реформаторы-протестанты И.Кант, Г.Гегель) все же оставались в рамках реформируемой ими, переосмысливаемой в новых, современных для их времени категориях спекулятивного разума христианской традиции. В определенной мере, среди философов новейшего времени стихийным триа-дологом был Иммануил Кант, на работах которого построил свою последо-вательную триадологию Г. Гегель. Мировоззренческие основы своей фило-софии изложены Кантом в его «Пролегоменах» \28\.
Основной триадой у И.Канта выступала триада регулятивных принци-пов, формирующих трансцендентальную ментальность субъекта \28\. Эта триада использована им для оценки сущности, возможностей и итогов дея-тельности эмпирического существования человека и человечества, для по-строения единой метафизической системы синтетических категорий спеку-лятивной философии. Кантовская триада «чистого разума» включает такие основные идеи-ипостаси, как (Бог \Свобода \Бессмертие души). Исходя из этой триады, человек – по И.Канту – есть свободно действующая «вещь-в-себе», погруженная в мир необходимости, т.е., актуализирующий себя через эмпирические формы «чистый разум»; свободная трансцендентция в мире эмпиризма, подчиненная закону необходимости. Эта триада порождает ос-новную триаду субъективной личности, которая с необходимостью включа-ет: внутренний трансцендентальный образ субъекта, его Первообраз \внешние, сформированные эмпирической необходимостью социальные свой-ства субъекта \нравственно-ориентированные творческие потенции субъ-екта. По Канту, именно эта триада включает единственные, достойные че-ловека высшие цели его существования, смысл его социальной деятельности.
Согласно такому содержанию понятия личность, в её формировании основную роль играют три типа социальной деятельности: религия, форми-рующая её духовно-нравственный Первообраз \культура, формирующая её внешние аспекты социальной активности \искусство, формирующее обще-значимые элементы субъекта в соответствие с его представлением о пре-красном. По И.Канту, не существует нескольких отдельных разумов (эмпи-рического, чистого, практического и пр.), но есть единый Разум, проявляю-щийся в различных ипостасях. Здесь выявляется основная черта его мышле-ния – ипостасность – как форма проявления многовариантности качеств, функций и свойств Целого;. Чистый разум (Первообраз вещи), по И.Канту, не зависит от внешних явлений эмпирического мира и является неизменяе-мым ядром, эйдосом (по А.Ф. Лосеву) субъекта. Для субъекта «чистый ра-зум» – «образ мыслей, духовный склад личности, его нравственная ориента-ция (императив), его трансцендентное «Я». Это дух субъекта…
Если внимательно проанализировать работы И. Канта, то обнаружится, что он выделял в категории «Разум» три основных ипостасных типа разума. Первый тип – «чистый разум» – занят критикой (исследованием) потенци-ального многообразия различных видов субъектов, возможности их множе-ственного проявления. Второй тип разума – разум эмпирический (практиче-ский) – озабочен в основном проблемами единичного проявления субъекта, эмпирической самореализацией одного, конкретного вида субъекта во всей его полноте, вплоть до распространения его на все Целое. Человек – центр творения, высший идеал творения, сосредоточение воли, духа и разума… Здесь проявляется момент агрессии, активности единично реализованного субъективного разума, его стремления к тотальному господству. Не случай-но, особой агрессивностью обладают именно социумы, в которых домини-руют самоизолировавшиеся «индивиды», стремящиеся распространить свой тип на всех. Третий, телеологический разум (телеологический тип суждений, по Канту), взяв на вооружение рационально понятое христианское богоупо-добление как принцип целесообразности, выделяя, в основном, межвидовые отношения и межвидовые деятельности, согласование их; занят методиче-ским построением актуализированного видового многообразия как единого Целого.
Триадологическое мышление И.Канта проявляется и в его теории эсте-тического восприятия вкуса, где он выделяет три вида эстетического удовле-творения при восприятии вещи: приятное \хорошее \прекрасное. Если первое связано с физиологическим наслаждением и является основным предметом культуры (тела), а второе, оценочное (по типу хорошо\плохо) связано с ра-циональным суждением-одобрением и входит в сферу религиозной деятель-ности (души) человека, то третий тип удовольствия (чувство прекрасного) связан с оценкой предмета без примеси физиологического или рационально-го интереса, отражает общезначимые свойства предмета и поэтому является предметом искусства как вида (духовной) деятельности. Как проявление ак-тивности (духа) субъекта. Здесь мы проследили возможную связь кантовской триады удовлетворений с основной христианской триадой Апостола Павла (дух \душа \тело), как спекулятивную, в понятиях эмпирического мира, пе-реформулировку её чувственных проявлений. Если в христианской пара-дигме искусство может быть только результатом духовной деятельности (в основном церковной иерархии), то в кантовском понимании это уже не так. Из такого переосмысления исходных христианских понятий неизбежно по-является и ограничение сферы действия духа – Кант оставляет предметом деятельности духа только самого субъекта. Идеалом красоты, по Канту, мо-жет быть только мыслящий, самооценивающийся человек или человечество. Именно здесь заложены исходные предпосылки формального обоснования в европейской спекулятивной философии позднейшего западно-европейского человекобожества. Искусство создает идеал «чистого разума», а красота в искусстве – создает прекрасное представление о вещи (внешний образ её внутреннего первообраза). Кант выделяет и отрывает познающего только самого себя субъекта от некоего более сложно организованного Целого (Сверхсубъекта) и объявляет его абсолютной ценностью. Отсюда и возника-ют кантовская тоска и ностальгия о метафизике как о науке, занимающейся исследованием (критикой, по Канту) такой сверхсубъектной мегасистемы априорно заданных понятий \28\.
С другой стороны, выделяемый идеал – отражение необходимости в вы-боре образца (Первообраза) для формирования высших целей деятельности субъекта. В таком учении о красоте заложены основы кантовского представ-ления о трехстадийности творческого процесса создания шедевра. Как дли-тельный процесс создания шедевра, так и мгновенно длящееся вдохновение включают: этап формирования образа будущего шедевра, его Проект \этап предподготовки и выбора средств \творческий акт – этап создания ше-девра. Согласно И. Канту, смысл и цель предметов основных трех видов основных изящных искусств – в передаче от одного субъекта другому обра-зов \мыслей \ощущений, отражающих представление и понимание самим творцом видимого им Первообраза предмета, сформированного одной из трех ипостасей его Разума – его «чистым разумом».
Иммануил Кант чрезвычайно высоко оценивал роль метода и методоло-гии в системе научного познания. Он утверждал, что научное познание, ставя целью оформить многообразие фактов (и понятий) в целостную систему, обязательно пользуется тем или иным методом, одинаково применимым на всех уровнях и стадиях научного исследования. Только так, считал философ \28\, можно построить метафизику как мегаконструкцию сложных понятий (воспринимаемых как единичные объекты), соединенных в единое Целое, также рассматриваемое во внешних отношениях как единичный объект. Да-же мышление он рассматривал с этой, методической стороны, выделяя в ме-тодическом мышлении три основные стадии мыслительного процесса: по-нятия \представления \суждения, где суждение рассматривается как метод соединения представлений для получения нового понятия.
Однако нужно отметить, что Иммануил Кант не выполнил заявленной в его работах программы последовательного применения синтетического кри-тического метода \28\ для исследования выделенных им самим метафизиче-ских проблем. Одной из причин этого, как он сам считал, было отсутствие соответствующего понятийного и методологического аппарата для метафи-зических исследований. Как показала история развития европейской фило-софии, и два века спустя такой аппарат фактически так и не создан.
В наших предшествующих мета-языковых и мета-структурных \4\, ме-та-мифологических и мета-литургических \8\, мета-семиотических и мета-культурологических исследованиях мы предприняли попытку разработать такой понятийный аппарат, позволяющий проводить мета-философские ис-следования, оставаясь в пределах только синтетической (по Канту) парадиг-мы сознания, где различия и антиномии (логические противоречия) развива-ются не до антагонизма, а до взаимодополняемости в объединяющей их сверхконструкции. Вместо знаменитой кантовской формулы аналитического мышления «Всё состоит из простого», для последовательной синтетиче-ской методологии справедлива формула: «Всё состоит из дополняющего друг друга (или согласованного между собой) сложного.». Любые синтети-ческие построения (знаковые, символические, понятийные, категориальные, субстанциональные, вещественные и пр.) могут быть всегда продолжены как внутрь, на микро-уровень, так и вовне, на макро-уровень.
Если оценивать итоги достижений европейской философии, то можно утверждать, что вся немецкая классическая философия (Кант, Гегель и пр.) – просеянная сквозь сито протестантской этики и систематизированная спеку-лятивным разумом христианская триадология.