Славное имя (Григорий Родственников) / Проза.ру

Звезда Алтаир величаво плыла по черному бархату неба, небрежно скользя паровозным взглядом по земле, укутанной пушистым ковром снега. Ее холодные незримые пальцы поглаживали Анадырский хребет, скользили по льду замерзших рек и игриво шлепали по серой кисельной гуще Берингово моря. В излучине реки Амгуэма звезда на мгновение задержалась. Здесь раскинулось стойбище камчадалов, коренного населения Севера – ее народа, который почитает Алтаир не одну тысячу лет. Одна из яранг раскачивалась и тряслась как в лихорадке. Звезда Алтаир чихнула снегом и лениво подумала: Трахаются… И ошиблась. Конечно, молодая семья Еберхын любила это дело и предавалась ему каждую свободную минутку, но сейчас некогда было тешить похоть. Вопрос стоял серьезный. Юная Галга-ны родила сына. Супруги спорили до хрипоты. Как назвать первенца? Известное дело, как назовешь – такую судьбу и уготовишь! Одно радует: первую часть придумали – Тыгрын. Так одного великого охотника звали. Он мог камнем белке в глаз попасть. Жаль кончил плохо. С белым геологом схватился. В глаз ему булыжником зарядил. Эх…А мог бы жить… Гордыня подвела. Любой камчадал знает – с белыми ссориться нельзя, они дети богов. Так еще древние говорили. По сей день ходит по Крайнему Северу легенда, как кичливые, но глупые предки не оказали должного уважения русской экспедиции под предводительством капитана драгунского полка Павлуцкого и его подельника казака Афанасия Шестакова. Осерчали дети богов, воздали невежам по заслугам. И осталось от всего стойбища только мудреное, но оттого не менее страшное слово «****ец». Его часто шаман повторяет, когда в волшебную воду смотрит и грядущие беды пророчит.
   --Он будет Тыргын-брр! – Горячилась Галга-ны. – Очень хорошее имя!
   --Нет! – Тряс плоским лицом молодой папаша. – Тыргын-пук!
   --Сам ты ПУК! Тюленьи мозги! Глупее имя не придумаешь!
   --Молчи, женщина! Только вслушайся: Великий охотник ТЫРГЫН-ПУК! В этом имени и грохот снежной лавины, и треск выстрела!
   --Этот треск я слышу каждую ночь из под твоего одеяла! И полночи лежу с зажатым носом!
   --Безмозглая тюлениха! Слушай что тебе мужчина говорит! – Разозлился отец семейства и отвесил жене смачную затрещину.
   --Ах ты, оленье дерьмо! – Вознегодовала Галга-ны. –Получай!
Деревянная лыжина врезалась мужчине в узкий лоб и повергла его самого на ворох оленьих шкур. Желая закрепить успех, горячая чукотская скво прыгнула на мужа сверху и вновь занесла просмоленную лыжу для удара. Однако охотник оказался проворнее. Шустро откатившись в сторону, он выудил из под шкур короткое лодочное весло и наотмашь врезал им супруге по уху. Галга-ны опрокинулась на спину и осталась лежать недвижима.
   --Эй, жена. – Осторожно позвал мужчина. – Ты чего окалела?
   --Не дождешься! – Буркнула в ответ Галга-ны и заплакала.
   Еберхын тяжело вздохнул. Может и правда, уступить жене и назвать сына Брр? Нет, Пук лучше. Весомее что ли…
   Самому Еберхыну повезло. Имя ему дал заезжий белый с красивым и певучим именем – Миссионер. Добрый и щедрый был человек. За медвежью шкуру давал ценнейшие стеклянные бусы. Щедрый потому что русский! Американцы не такие! Жадные! За одну бусинку десять шкур требовали…
Когда Миссионер выменянные шкуры подсчитывал, маленький Еберхын неожиданно заплакал. Миссионер сбился со счета и закричал: «Да заткнись ты, Гарлопан!» Старейшины это имя одобрили. И стал малец с того дня ГАРЛОПАН ЕБЕРХЫН. Хорошее имя. Звучное.
   Еберхын снова вздохнул. Да, ему повезло. А вот его первенцу не очень. Видать придется ему прозябать БРРыром…
   И в этот момент произошло чудо!
Полог яранги откинулся и вместе со снежной вьюгой в помещение ввалился здоровенный бородатый тип. Он стащил с белобрысой головы шапку-ушанку, стряхнул с нее налипший снег и заорал:
   --Здорово, чукчи! Принимай гостей!
   Гарлопан и Галга-ны вскочили на ноги. Их глаза засверкали как гагаты. А незнакомец уже принялся распоряжаться:
   --Жрать давайте! Да поживей! Эй, баба,шевели поршнями! Харчи вынимай! А ты, хозяин, мой винтарь почисти! Да смажь как следует! Ну, чего встали, убогие?! Бегом, бегом, аборигены!
   Галга-ны сноровисто выкладывала перед гостем оленину, тюленьи котлеты, наливала в пиалу пахучий травяной чай, а Гарлопан торопливо разобрал оружие незнакомца и щедро смазывал детали моржовым салом.
   Первой не выдержала Галга-ны:
   --Мы с мужем не знаем как назвать сына. Я хочу, чтобы он был Тыгрын-брр…
   --Бр-р-р. – Поежился гость. – Говно погода! Холодища! Чуть не сдох по дороге!
   Галга-ны опечалилась, потому что поняла – незнакомец забраковал придуманное ею имя.
Зато Гарлопан возликовал:
   --А я хочу, чтобы его звали Тыгрын-пук! Правда это имя лучше?
   Гость рвал крепкими зубами сочившееся кровью мясо, жадно облизывал сальные пальцы, давясь пил обжигающий чай и, помалкивал…
Супруги переглянулись. Гарлопан осторожно положил перед незнакомцем собранную и смазанную винтовку и, заискивающе улыбаясь, повторил:
   --Правда Тыгрын-пук лучше?
   Незнакомец бросил на него презрительный взгляд и вдруг заорал:
   --Да хоть ТЫГРЫН-ХЕР! Мне по барабану! Отъебись, чукча! Дай пожрать!
   Супруги Еберхын оцепенели. Наступила тишина. Даже вьюга перестала выть, проникшись торжеством момента.
--ТЫГРЫН-ХЕР. – Неслышно шевеля губами повторяли молодожены. Как звучно и величественно. А упоминание незнакомцем священного барабана лишь укрепило их в уверенности, что перед ними могучий шаман.
   А гость тем временем закончил трапезу, сытно рыгнул, благосклонно поглядел на Галга-ны и спросил:
   --Далеко отсюда до Анадыря?
   --Не знаю, однако. – Смутилась женщина.
   --Эх, глухомань! – Хрюкнул незнакомец и вдруг сграбастал Галга-ны в охапку, огромными как лопаты ручищами, и завалил на ворох оленьих шкур.
Гарлопан сидел в сторонке, слушал похотливое рычание гостя, тоненькое попискивание жены и блаженно щурился.
«Вот повезло, так повезло. Не зря он кланялся священной звезде Алтаир и сбросил в полынью Матери-моржихе богатые дары. Не оставили его добрые духи. Теперь сын его будет носить славное имя».
Гарлопан закрыл глаза и шепотом проговорил полное имя первенца:
ТЫГРЫН-ХЕР ГАРЛОПАНОВИЧ ЕБЕРХЫН…

            15.03.11