Я заглянула в узкую щель в двери. Она спала. Нервно сжимая кулаки во сне, разметав рыжие кудри по подушке, тихо постанывая, беспокойно, но спала. Миша редко спала в последнее время, часто говорила о смерти, иногда что-то сбивчиво рассказывала о своих видениях, но я не придавала им значения до сегодняшнего дня.
Я прошла по короткому коридору мимо ванной комнаты на кухню и посмотрела в окно. На улице была весна. Но не та солнечная, которую все обычно представляют себе: с газонами, покрытыми зеленой травой, с птицами, щебечущими среди нежных молодых листочков, с влюбленными парочками, трепетно держащимися за руки. Нет, это было только начало весны, когда ощущаешь ее присутствие каким-то шестым чувством, и боишься ее, как будто она может причинить самую страшную боль. Серое тяжелое небо, еще абсолютно голые ветки деревьев, прошлогодняя листва, покрытая, тающим грязным снегом. Одинокое щебетание какой-нибудь птички, которое кажется совершенно неуместным в этой грязи.
Было чувство, будто небо давит, прижимает к земле, как маленькую букашку. Широкие проталины на почве, напоминали старые гниющие раны. Все угрожало, все казалось опасным. Но мне не хотелось скрываться от такой весны. Наоборот было желание нажать на pause и замереть. Я налила себе немного почти прозрачного чаю и снова посмотрела в окно. С неба мелкими хлопьями падая на землю кружился серый снег. Он ложился на ржавый покореженный отлив грязным тонким слоем, из приоткрытой форточки донесся слабый запах горелой бумаги. Я открыла окно и провела пальцем по отливу, палец покрылся серой маслянистой грязью. В холодной комнате застонала Миша. Я вытерла палец о штанину и побежала к ней.
- Это конец, - плакала она мне в плечо, - знаешь, это конец…
Я гладила ее по голове и не могла вымолвить ни слова, а она все шептала…
- Я все видела, сначала пепел с небес, а потом придут ангелы… но не те, другие, и они принесут с собой боль, много боли…
Снег. Как же она увидела, ведь окна в комнате были плотно залеплены несколькими слоями газеты и старыми тряпками, и даже свет не пропускали? И что значит, другие ангелы? За окном послышался тихий мелодичный гул, я прижала голову Миши к своей груди. Гул был настолько приятным и одновременно ужасающим, что мои пальцы затряслись мелкой старческой дрожью, а в горле пересохло. Гул становился громче, и на его фоне, я могла поклясться, что услышала поющие голоса разных тонов. Миша перестала плакать и затихла. Резко задребезжали оконные стекла, и через мгновение нам в лица полетели осколки, куски бумаги и тряпок. Я отвернулась и закрыла голову Миши обеими руками. Теперь гул стал таким громким и близким, что казалось, будто он звучит из меня самой…
Хоронила ее одна. Сама унесла тоненькое, хрупкое тело из квартиры, сама откапывала яму недалеко от старого двухэтажного дома, никто не осмелился помочь. Теперь люди боятся лишний раз выходить из домов, боятся подолгу оставаться на улице. Но мне терять уже нечего, я уйду из убежища, и пойду к ангелам. И может они простят меня за то, что я убила ее…