Сказка.
- Ну, Егор! Ну, пообщайся со мной. – Безнадежно тянул Роник, стоя возле компьютера.
За столом, на котором высилось громоздкое сооружение серого цвета, сидел Егор, его старший брат, и увлеченно щелкал клавишами. На каждом маленьком квадратике черной краской была написана одна буковка. Эти буквы Роник знал. Но над ними, чуть выше, красным, были написаны какие – то другие, ни на что не похожие значки.
Как – то папа объяснил Родиону, что это тоже буквы, но чужого языка. Того, на котором разговаривают в других странах. Роник долго не мог понять: что это за другой язык и почему его никто не поймет, если он приедет туда.
- Потому что они говорят не так, как мы. – Терпеливо втолковывал папа. - У них по - другому называются предметы, чем у нас и то, что они делают.
- Значит, если я там начну говорить, меня не поймут? – Переспрашивал Роник.
- Нет!
- А ты меня понимаешь?
- Да!
- А почему они не поймут?
Этот разговор мог бы продолжаться еще очень долго, но тут папу что – то отвлекло и вопрос, так интересовавший Родиона, остался не проясненным.
Теперь вот Егор щелкал клавишами с непонятными значками, которые должны были обозначать буквы чужого языка, и Роник вновь собрался спросить у него: почему это его не поймут в другой стране?
Но Егор, на секунду оторвавшись от своего занятия, сказал:
- Я сейчас занят! Пойди, пообщайся с Джоном.
- Ладно, - покорно вздохнул Роник. Все – таки быть маленьким очень грустно! У взрослых всегда находятся более важные дела, чем разговор с ним.
Он вошел в соседнюю комнату и внимательно посмотрел на Джона. На самом деле, этого мальчика, друга Егора, зовут Женя, но все почему – то называют его этим странным именем – Джон. Похоже, это имя как раз из того языка, который не понимает Роник.
Женя сидел, развалившись в кресле, и качал головой. Он потряхивал ею в такт звучащей в наушниках музыке. Никто, наверное, никогда еще не видел Джона без плейера и без наушников. По крайне мере, Роник - никогда!
- Егор сказал, что ты сможешь поговорить со мной! – Нерешительно сказал Роник.
Но Женя продолжал сидеть с закрытыми глазами, пальцами рук, выбивая на кресле дробь. Он не слышал, что ему говорили. Тогда Роник подошел поближе и повторил тоже самое, погромче: никакой реакции!
Что делать? Опять скучать в одиночестве или строить дом из кубиков? Решительно нет!
Родион настроен сегодня поболтать с кем – нибудь. И если Егор не может сделать этого, то пусть тогда Джон поговорит с ним!
Эти мысли обидчивой волной нахлынули на Роника. И он решился: стал одним коленом на кресло и, что было силы, крикнул:
- Поговори со мной!
- А? Что? – Подскочил тот. – О чем поговорить?
- Ну, расскажи, например сказку!
- Сказку? – Джон надолго задумался.
- Да, сказку. – Решил немного покапризничать Роник. Самую чуточку! Раз уж он маленький, такой маленький, что с ним никто не хочет общаться, то он воспользуется некоторыми преимуществами малышей. Например, правом иногда «быть невыносимым» – как говорила Галя.
- Сказку! – Женя явно находился в затруднении.
- Сказку! Про колобок! – Сжалился над ним Роник.
- А, про колобок! – Оживился Джон. – Слушай!
И заговорил в странном ритме, постукивая в такт ногой.
"Жили на свете бабулька и дед.
Не было долго у деда конфет.
Проголодался дедушка наш.
Тогда он бабуле отдал приказ:
изжарь-ка ты, баба, мне колобок.
Да что бы румяный был у него бок!
Где ж я сердечный, муки – то возьму?
Не знаю! Пеки, а не то прогоню!
Пошла тогда бабка в амбар за мукой.
Пошарила в нем, ну а он – то пустой!
Скребла она все по сусекам, скребла
и горстку муки, наконец, набрала!
Смешала сметану она с той мукой
и вот вам – пожалуйста…" - тут Джон запнулся.
- Я знаю! – Восторженно крикнул Роник. Ему очень понравилась знакомая сказка в оригинальном исполнении. – Она изжарила колобок в масле и положила остывать на окошко!
"Лежал на окошке с румяным бочком. – Подхватил Джон.-
Лежал на окне и вертел пятачком!
Решил поразвлечься, круглый балбес.
Прыгнул с окошка и ринулся в лес.
В лесу он недолго блуждал налегке:
заячьи уши мелькнули вдалеке.
«Я съем тебя!» – Заяц сказал колобку.
«Постой-ка, присядь и послушай строку!»
Тут колобок на пенечек вскочил,
и, что было сил, на весь лес завопил:
- Я колобок, колобок! На сметане мешен, на окошке стужен! – Подхватил Роник. – Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел…
- От тебя, заяц, запросто сбегу! – Продолжил Джон, увлеченно. Он закрыл глаза и совершал, не вставая с кресла немыслимые движения плечами, руками, ногами.
"Спрыгнул тут шустрик с пенька и сбежал.
Заяц остался, зубами скрежетал.
Позже ему повстречался волчок.
Серый такой и голодный сморчок..."
- Что такое сморчок?
- Это такой хилый, тощий волк. – Пояснил Джон, не сбиваясь с ритма, который он выстукивал теперь обеими руками на ручке кресла.
"Съем щас тебя, колобочек, ты мой.
Слишком уж пухлый, румяный, живой.
Да погоди есть меня, ты, волчок!
Песню послушай, потом - на крючок!"
- На какой крючок?
- Так говорят, что бы ритм не сбить!
«Я колобок, румяный бок.
Я по сусекам бабулей скребен,
потом на сметане бабулей мешен.
Лежал на окне, остыл и замерз.
Решил прогуляться и волку дать в нос!»
- А дальше что?
"Волк испугался, на дерево влез,
а колобок пошел дальше в лес.
В лесу на тропинке он встретил живого,
мохнатого и озорного мед – ведя!" - Последнее слово Джон выкрикнул, выбросив вверх руку с растопыренными пальцами.
Роник разгоревшимися восхищенными глазами следил за ним.
"Мохнатый увидел румяный соблазн.
«Хочу пообедать!» – решился он сразу.
Разинул клыкастую пасть поскорей,
и тут колобок говорит: «Царь зверей!
Позволь мне пропеть в предсмертный мой час
любимую песню в последний раз!»
Решил медведь нагулять аппетит.
Уселся на пень, притих и молчит.
А круглый разбойник вскочил на пенек
и затянул, как в последний денек: «Я …»
- … колобок, колобок! На сметане мешен…» – Запел, хохоча Роник. Они вместе с Джоном громко выкрикивали разудалую песенку колобка.
- Ну, а потом, что было? – Спросил Рон, когда они, наконец, отсмеялись.
- Ну, а потом...
"в темном лесу
встретил наш колобок лису". – Женя в такт своей присказке втягивал шею в плечи, а потом, словно гусь, вытягивал ее далеко вперед. Он вскочил с кресла и исполнял теперь танец роботов. Его движения стали резкими и короткими, как у машины.
"Он сразу вскочил на ближайший пенек
и песенку эту пропел лисе впрок."
- Как это впрок?
- Она его не просила, а он все равно пел!
- Вот дает!
- Да!
"Ну, а лиса не промах была.
На нос посадила она колобка. – Женя явно начал выдыхаться.
Потом перепрыгнул он на язычок…
с тех пор колобок не поет, а - молчок.
Вот так, Родион, постарайся понять:
и хвастать нельзя
и по лесу гулять!" – С последними словами этой необыкновенной сказки, Джон рухнул на ковер, а на него свалился полный восторга Роник.