«РАКОВАЯ ЛЮБОВЪ»
эротическая трагедия
Безусловно, Всевышний задумал любовь как божью благодать, которая должна приносить человеку радость, счастье и гармонию. Но у нашего славного народа это высокое чувство, особенно по отношению к собственной державе, переродилось в форму какого-то дикого извращения, которое часто ставило Россию на грань национальной катастрофы…
Отношения между людьми у нас всегда были очень сложными и запутанными, особенно в вопросах проявления любви к «ближнему своему». А после звероподобных бунтов начала двадцатого века они перевернули верх дном такие общечеловеческие понятия, как семья и брак, грех и добродетель, не говоря уже о сексе, дружбе и служебных отношениях.
Большевики при помощи кнута и без всякого пряника, умудрились вывести совершенно уникальную разновидность духовно немощных человекообразных существ, которые полностью утратили веру в добро, слепо служили силам зла, славили своих тиранов, опасались и люто ненавидели друг друга. В новых исторических условиях гражданки первой страны рабочих и крестьян, освобождённые от вековых пут эксплуатации, вообще стали народным достоянием и предназначались для общего пользования согласно политической целесообразности и партийной разнарядки.
Как следствие, брачный союз между русским мужчиной и женщиной, подобно беззаветному служению своей родине, стал выражаться целой гаммой трудно объяснимых и бесконечно противоречивых чувств. В течение веков наш многострадальный мужик панически боялся и благоговел перед своей отчизной. Она же всегда относилась к нему безразлично: не как заботливая мать к родному сыну, а как эгоистичная мачеха к юродивому пасынку. Однако уже с первого дня после своего появления на свет каждый житель земли русской становился её неоплатным должником, получая для себя одно единственное, но священное право – умереть за родину, как герой.
Пользуясь простой аллегорией, наш мужчина на подсознательном уровне чётко понимал, что русская женщина, как и его Русь–матушка отличалась таким стервозным характером, который не гарантировал сохранение верности ему одному. Наш мужик уже давно смирился с тем, что по своей любвеобильной натуре она легко предавала его и всегда принадлежала, кому ей заблагорассудиться. В лихие времена эта капризная баба легко жертвовала своим мужским населением ради выполнения великой миссии спасительницы мировой цивилизации. В течение многих столетий она с холодным цинизмом писала страницы своей непредсказуемой истории, щедро политой горячей кровушкой простого русского мужика. Он же, как верный муж и защитник, преданный своей ненаглядной России душой и телом, не задумываясь, шёл на смерть ради неё, проявляя при этом чудеса храбрости и личной отваги.
Быть может эта слепая и безответная любовь к родине объясняет великую тайну загадочной русской души, которая часто проявляется у наших людей в глубокой неуверенности в своих силах, комплексе национальной неполноценности и преклонением перед всем иностранным, а так же в ревностной зависти к успехам соседей и принудительном патриотизме на словах…
Однако хватит «мудрствовать лукаво», пора познакомиться с главным героем нашего рассказа, тем более что Иван Перекати-поле никогда не рассуждал на скользкие темы роковой любви к родине и даже не догадывался о существовании столь высоких философских материй.
Его предкам досталась незавидная доля: они являлись непосредственными свидетелями распада самой могущественной евро-азиатской империи, который привёл к последовательному разложению российского общества, вырождению коренного населения страны и деградации русского мужика как такового.
Однако род Перекати-поле трудно назвать чисто русским, поскольку он объединил в себе генетику и культуру многих народов: варягов и монголов, немцев и татар, шляхтичей и цыган, к нему так же приобщились ассирийцы, семиты, чукчи и «друзья степей – калмыки». Неоднородным он был и по своему социальному составу. Так в разные времена к этой древней фамилии принадлежали отпрыски антагонистических классов и сословий: князья и крепостные, дворяне и священники, военные и мещане, казаки и разбойники, партийные бонзы и орденоносные председатели колхозов.
Когда-то дед Ивана – Григорий Перекати-поле считался зажиточным крестьянином, не богатым, но состоятельным. Но неожиданно он выбрал для себя тернистый путь пророка: начал скитаться по свету, познавать мир и заниматься предсказаниями. Его мрачные прогнозы на будущее у многих вызывали неприязнь, которая и погубила Григория. Его заманили в ловушку, стреляли, душили, били и топили, пока он окончательно не окочурился. Однако после смерти Гришки начали сбываться самые худшие его предупреждения: поднялась на Руси большая смута и власть захватили черти в кожаных куртках и в шлемах с красными пентаграммами. Царя, буржуев, интеллигенцию и кулаков они расстреляли, а на кого не хватило потронов, - выгнали за кордон.
У семьи Григория Перекати-поле отобрали всю землю, собственность и имущество, то бишь: экспроприировали, после чего тоже выслали на край земли, где все её многочисленные члены сгинули в мясорубке гражданской войны. Со слов очевидцев: кто-то из детей Григория умер от голода и болезней, кто-то пал на полях сражений, кто-то эмигрировал за границу, а кто-то бесследно исчез в водовороте событий, хотя сегодня эти детали его родословной уже мало кого интересуют…
Каким-то чудом удалось выжить только внучке Григория: Вере - будущей матери Ивана Перекати-поле. Она попала в интернат для беспризорников, где её воспитали убеждённой коммунисткой. После окончания школы пролетарской молодёжи она вернулась в родное село, где её начал обхаживать один умник с мутным прошлым и безумными идеями. Его звали Вальдемаром и он возглавлял местную голытьбу, которая заворожено слушала его сладкие речи о всеобщей свободе, равенстве и братстве. Этими пламенными призывами и красивыми обещаниями он как бы загипнотизировал всю деревню, в том числе и Верочку, которую совратил и лишил невинности.
Не смотря на то, что Вальдемар был плешив и неказист, в его лысой голове бурлили грандиозные планы построения земного рая для голодных и рабов. Он призывал крестьянскую бедноту: "до основания старый мир разрушить", после чего «новый мир построить», в котором соответственно все, «кто был никем», бац, и «станет всем». Однако с этим сложным проектом у Вовчика с первой попытки ни фига не получилось. Пахать и сеять в деревне было уже некому, поскольку местных «трудоголиков» он со своей бандой благополучно "шлёпнул", а конфискованный у них хлеб, давно сожрали господа комиссары.
В итоге разразился страшный голод, и окончательную победу мировой революции пришлось отложить на неопределённый срок. Переживая политическое фиаско, «плешивый» Вовчик уже готов было включить реверс и «всё вернуть взад», но заболел заграничным заболеванием, типа, – сифилиса, которое привело к разжижению его мозгов и летальному исходу.
После смерти внутренности Вальдемара выпотрошили, а из его тела сделали мумию, которую установили под гранитным саркофагом прямо на центральной усадьбе - на месте сожженного храма, дескать – молись теперь, народ православный, новому богу.
***
Вторым сожителем матери Григория стал беглый грузин, которого шальным ветром занесло в северные края с далёких гор Кавказа. Когда-то он успешно грабил банки, но благородные идеи революции сделали из бывшего преступника крупного политического деятеля. Он загнал деревенских жителей в колхозы и направил их на свершение трудовых подвигов. Теперь они должны были бесплатно вкалывать в поте лица, кормить горожан и строить социализм, а в свободное от работы время - радоваться успехам коллективизации и славить своего усатого вождя. Кто же вдруг начинал грустить, того сразу объявляли врагом народа и "ставили к стенке".
Грузин очень любил устраивать дружеские застолья с песнями, плясками и массовыми отравлениями. Перед тем как засыпать в стаканы своим соратникам смертельный яд, он обожал провозглашать тосты за их драгоценное здоровье. Однако горец страдал манией преследования, был склонен к культу личности и слыл в народе душегубом.
Односельчане страшно боялись жестокого кавказца, поскольку за любую провинность он мог сделать «секир башку». Однако ему удалось на деле доказать, что истинное предназначение русской интеллигенции - рабский труд на стройках народной индустриализации, а лучшее место для любого честного и порядочного человека, - это, конечно, тюрьма.
Как назло к тому времени в деревне и её окрестностях расплодилось огромное количество изменников родины и иностранных шпионов – почти все, кроме грозного «гиноцвали». Многих невинных тогда расстреляли и замучили в исправительных лагерях. Однако после смерти коварного грузина народ очень расстроился, затосковал по твёрдой руке и, как бы, даже осиротел. Сейчас подобное явление называется финским синдромом, но речь пойдёт не об этом…
***
Жизнь продолжалась.
Хотя Верочка уже стала дважды вдовой, ей был нужен новый мужик – как же прожить в деревне без хозяина. И таковой ходок нашёлся, им стал маленький, лысенький хохол: метр с кепкой и былинным именем - русского богатыря Никиты. Трудно понять, каким образом этому пузатому коротышке удалось втереться в доверие к народу, но именно его выбрали новым председателем колхоза. Этот лысый Никита успел много «дров наломать», но, слава богу, долго не протянул и был скинут с престола его же сподвижниками…
После свергнутого хохла много было ещё сожителей у Веры Перекати-поле: лысые сменялись кудрявыми и бровастыми, но никто из них не предлагал ей вступить в законный брак. Ведь все они были злобными недомерками и презирали, как саму Веру, так и её сына. Они тайно боялись Ивана за его богатырскую силу и относились к пасынку, как к заклятому врагу. Пришлые отчимы постоянно унижали Ивана, издевались над ним и морили голодом. Так этот бедолага оказался сиротой при живой-то матери, который никогда не чувствовал семейного тепла и не ведал: кто же на самом деле был его кровным батей.
На вопрос об отце мать отвечала Ивану уклончиво, дескать: «родной папка у тебя, конечно, был, но он геройски погиб в борьбе за родину и мировую революцию»…
Так получилось: что Вера воспитывала сына в большой строгости: за любую провинность беспощадно секла его плетью по заднице, а когда тот подрос, дубасила деревянной палкой по божке.
Она била сына и приговаривала:
«Это тебе, Иван, – дурак, за мужей моих – уродов, да, за всю мою, блин, загубленную жизнь»!
Учился Ваня не плохо: умел писать и считать до десяти, да разве много ему надо было для того чтобы в поле ишачить. Единственной книгой, которую он зачитывался в школе, была история КПСС, после которой Ванька чётко уразумел: что бога нет, и не будет, партия – наш рулевой, а счастье советского человека не в удовольствиях и праздности, но в ратном труде на славу любимой родины.
***
Зато Иван искренне верил в сказки, и в то, что всё он получит по "щучьему велению": и скатерть самобранку и самоходную печь и ковёр самолёт, а главное, жену - красавицу, если не побрезгует поцеловать в жабьи губы царевну - лягушку. Для этого стоит только поймать золотую рыбку, пригрозить ей раскалённой сковородой и потребовать своё.
С детства у Ваньки имелась одна тайна: он был тайно влюблён в соседку - тётю Надю, которая была ровесницей его матери. Она как большинство деревенских баб вдовствовала, однако в деревне пользовалась сомнительной репутацией и многие называли её шалавой.
Но Иван не мог и дня прожить без своей Наденьки и был готов заложить душу тёмным силам, лишь бы она всегда была рядом. Она тоже относилась к молодому хлопцу с большой симпатией и ей нравилось уединяться с ним где-нибудь в укромном месте: на завалинке или на сеновале. Там она позволяла пацану совершать разные безобидные вольности, ковыряться в "норке", щупать ягодицы и сосать упругие соски, как несмышлёному телку мамкину цицку.
Так пролетели детские годы Ивана.
Он находился под постоянным присмотром Надежды, которая забавлялась с малолеткой и ждала момента, когда в нём проснётся настоящий мужчина.
И дождалась.
В один прекрасный вечер Иван с Надеждой загуляли по-взрослому.
На рассвете у них произошло долгожданное совокупление - прямо на берегу широкой реки. В кустах непрестанно горланили соловьи, что располагала влюблённых к откровенности. Иван, смущаясь и краснея, признался Надежде в неземной любви, а она - в грехах своей бурной молодости. Оказалось, что девственной плевы её насильно лишил тот самый «рыжий» Вальдемар – первый сожитель Веры Перекати-поле, который на поверку оказался: ренегатом и последней сволочью.
«Так что теперь мы с тобой, - улыбнулась Надя, - почти что родственники».
Но это было ещё не вся правда, и Надя продолжала свою исповедь.
Оказывается, что Надежду беспощадно "топтали" все последующие колхозные лидеры. Причём в целях удовлетворения половой страсти, эти извращенцы использовали самые изощрённые формы разврата, имея беднягу во все отверстия: анальное, ротовое, ушное, даже в пупок, подмышки и между её пышных сисек…
Со временем Надежда так привыкла к подобным экзекуциям, что во время затяжных половых актов выкрикивала лозунги, типа: «Да здравствуют, блин, наши великие вожди!», «Догоним и перегоним грёбанную Америку!», «Вся власть, бля, – народу!», «Вперёд, мать вашу,к победе коммунизма!». Когда же Надежде надоедали "застойные позы", она могла изречь безрадостно:
«Нас ебут, а мы-то – крепчаем»!
Однако только после встречи с Иваном, в Наде пробудилось спящее либидо и она познала, что такое настоящий многоступенчатый оргазм.
«Все эти старые импотенты, - шептала Надя, возбуждённо, - «прошли как тени, не коснувшись моего огня"! Многим я садилась на колени, но теперь люблю только тебя! Ванечка, ты, теперича навсегда мой единственный"! Возьми же меня и нести по родным полям и нивам туда, - к бескрайним далям, где поднимается огненные зарницы нашей вечной любви"!
Ваня повиновался: подхватил свою Надежду на руки, крякнул от натуги, и поволок в кусты...
***
Вскоре пришло время Ивану Перекати-поле исполнить свой гражданский долг защитника отечества. Во время проводов местных парней в армию вся деревня напилась до-чёртиков. Надя громко плакала, рвала на себе волосы и клялась ему в верности до гробовой доски. Она слёзно обещала обязательно дождаться своего возлюбленного и писать ему каждый день по два нежных письма, а может быть, и по три.
Утром у ворот военкомата Иван выдохнул алкогольные пары, запрыгнул в кузов грузовика и рванул в туманную неизвестность. В хмельной голове будущего воина уже звучали победные марши, слышались канонады будущих ратных боёв и грезились атаки на ненавистных врагов - басурманов. Он представлял себя сидящим верхом на вороном коне рядом с командармом Чапаевым, спасающим от злодеев честь родной земли и его единственной Надежды!
Но Ивану пришлось воевать по-настоящему: ему дали в руки автомат и направили в зону реальных боевых действий, расположенной в какой-то далекой, чужой стране. На войне он стразу разобрался во всех премудростях и убедился в том, что жизнь солдата – ничего не стоит. Он понял простые вещи: если хочешь жить - не высовывайся и стреляй первым. Ибо: если кто-то заставил тебя убивать, то он и должен отвечать за последствия.
Смелость Ивана быстро выветрилась под огнём неприятеля, а дурман героизма рассеялся вместе с пеплом от сожжённых домов мирных жителей. Кому понадобилась эта безумная бойня, Григорий старался не думать, а когда догадывался, то заливал опасные мысли спиртом.
***
Каждую ночь Перекати-поле вспоминал свою Наденьку и её горячие объятия. Но писем от неё он не получал. Мать писала редко, а относительно его невесты сообщила, что сразу после проводов Ивана, эта сучка умотала в город и больше в деревне не появлялась.
Ивану не хотелось верить матери, поскольку он знал, что сможет пройти через всё это пекло только ради своей Надежды.
***
Ему страшно повезло и он вернулся домой живым и почти невредимым: только хромал на прострелянную ногу, не видел на один глаз и имел в голове пулю - не операбельную...
В родной деревне его встречала только мать.
За это время она превратилась в немощную старуху…
И, вообще, дома Ивана ждали малоприятные известия.
Деревенские пацаны рассказали ему, что сразу после его призыва в армию, Надя метнулась в город, где стала промышлять нехорошими делами, как бы,- проституцией…
Сильно расстроился Иван и ушёл в глухой запой, как, собственно, и все мужики в его родной деревне.
Пил он долго, отчаянно, пока в один прекрасный день у его хаты не появилась она…
Его Надежда…
Она была как всегда неотразима и выглядела потрясающе: такая нарядная и огненно рыжая…
Когда она подошла поближе и обняла его за плечи, Иван учуял из её ротовой полости лёгкий душок, напоминающий запах не мытых мужских гениталий...
Этот факт слегка насторожил его.
Ивану сильно захотелось начистить рожу своей ненаглядной.
Но Надя устроила ему такой убойный секс, что все подозрения Ивана рассеялись, он смягчился и растаял.
В перерывах между безумных приступов страсти, Надя рассказала Ивану о своей трудной женской судьбе. Оказалось, что в городе она принимала активное участие в формировании новой экономической политики. Там Надежда познала горькую сладость порочной жизни и вкусила запретные плоды сексуальной революции. Она вдоволь наелась жвачками и напилась кока-колой, накурилась тонкими сигаретами с ментолом и насытилась ласками лесбийской любви. Надежда так же обеспечивала полный пакет интимных услуг новому классу российских кооператоров и брокеров, коммивояжёров и гангстеров, которые в кровавых разборках боролись за очередной передел собственности.
Но Надежда утверждала, что всё это время она не забывала Ивана и была преданна ему: "век воли не видать".
Иван испытывал острую жалость к своей невесте и совершенно безвозмездно простил ей все грехи. Более того, утром "с большого бодуна" он сделал ей официальное предложение руки и сердца.
Она, одарив его беззубой улыбкой, согласилась.
***
Сразу после свадьбы мать Ивана Перекати-поле сильно захворала и скоропостижно умерла от странной болезни, скорее всего, от стыда, позора и унижения. Она не смогла простить бывшей соседке её чудовищной лжи, а сыну того, что он женился на старой продажной сучке.
Как часто бывало на Руси: праздники превращались в трагедию, а поминки гармонично переходили в весёлую пьянку…
В результате этих житейских метаморфоз, свадеб, да похорон ветхая хата Перекати-поле сгорела дотла.
Семейные потрясения изменили взгляды Ивана на жизнь, и он пошёл работать трактористом в колхоз. Там ему выдали стройматериалы и ссуду на новый дом. Как человек, рождённый в старом хибаре, Ваня смог сколотить только кособокую хату, куда и въехал вместе с "молодой" женой.
Ровно через полгода Надежда родила Ивану мальчика, объяснив мужу, что ребёнок появился на свет чуть раньше положенного строка по объективным причинам субъективного порядка.
Однако Иван чувствовал себя счастливым отцом и подобные мелочи его мало интересовали. Конечно, он догадывался, что жена ему изменяла, но всегда любил эту женщину и относился к ней, как к королеве, а королев, как известно, не судят, даже за ****ство.
Мальчишка родился болезненным, но довольно милым. Он с первого дня так пронзительно кричал, вероятно, пытаясь сообщить своим родителям нечто очень важное.
Но его никто не понимал.
За упорный характер и рыжий чубчик Надежда предложила назвать сына Володей – в честь своего первого мужчины, на которого он был похожим как две капли одной воды.
Ивану было по-фигу и он не стал возражать.
***
Месяц семья Перекати-поле не просыхала, а когда закончились запасы спиртного, Надежда резко сквозанула в город.
Там она, как в воду канула.
Конечно, Иван долго разыскивал жену, но тщетно.
Грудной Володька рос как сорняк в огороде, а, что сделаешь, если у родителей его случилась такая бешеная любовь?!
Иван сильно запил, трактор его сломался, а ключи потерялись. Одним словом, его быстро исключили из колхоза, да и какой из него тракторист?
***
Пил он долго и отчаянно, заливая горе, пока у его хаты вновь не появилась она…
Сначала он подумал, что это - «белочка» пришла его навестить, но когда присмотрелся внимательнее, то радостно воскликнул:
"Твою мать, - да это же Надежда вернулась ко мне"!
Она была неотразима и выглядела потрясающе: яркая, нарядная блондинка, хотя и слегка потасканная…
Ему сразу захотелось начистить ей рожу, и он тут же исполнил своё давнее желание: мастерски и от всей души.
Надя молча принимала заслуженное наказание от законного супруга. Она не проронила ни звука даже тогда, когда он колотил её оглоблей по горбу и головой об угол колодца. Эта терпеливая женщина знала наверняка, что всё горе русского мужика не от его дури, а от ума, и «если он бьёт бабу, значит, - любит»!
Ночью Надежда устроила мужу настоящий стриптиз шоу.
Она становилась перед ним в такие дерзкие эротические позы и совершала столь сложные акробатические движения, что у Ивана промелькнула мысль о том, что перед ним извивается не рядовая работница панели, а цирковая эквилибристка экстра-класса.
В коротких перерывах между приступами страсти Надя рассказала Ивану о своей трудной женской судьбе. Оказалось, что в городе она принимала активное участие в очередной перестройке общества, связанной с рядом непопулярных экономических реформ. Там Надежда узнала, что такое гласность и новое мышление, консенсус и свобода совести, а так же то самое священное место, где собака «порылась». При этом Наде пришлось пахать в поте лица, удовлетворяя низменные желания народных депутатов, криминальных авторитетов, казнокрадов и более мелких сявок.
Однако всё это время она не забывала Ивана, чётко "отвечая за базар".
Перекати-поле поверил жене, быстро позабыл все обиды и снова стал ручным.
***
Через пару месяцев Надя родила Ивану чудную девочку – смуглую и чернявую, похожую на мавританку. Её назвали Раисой и на следующий же день сдали в детский дом, где ещё с времён революции процветали миллионы счастливых советских детей.
К тому же, детдом был для семьи Перекати-поле временной мерой, дающей им небольшую передышку, чтобы крепко стать на ноги и забрать ребёнка назад.
Однако последнее время они становились на ноги только для того чтобы сгонять в магазин за спиртным и закуской.
У Ивана и Надежды ещё рождались дети, которых ожидала та же участь. Счёт им был давно потерян, а имена новорожденным давали прямо в детском доме.
Так в пьяном угаре промчались годы беззаботной жизни семьи Перекати-поле…
***
Володя рос сам по себе и был вынужден самостоятельно зарабатывать на хлеб. Этот ловкий парень промышлял воровством на колхозном дворе и громил близлежащие дачи. Его уважали местные пацаны, и даже взрослые деревенские «бухарики» прислушивались к его мнению.
К тому времени над Россией поднималась огненная заря государственного капитализма. Но родители Вальдемара продолжали жить по-старому проверенному принципу: «наливай, да –пей». Они давно убедились в том, что в их славной стране: «хочешь – жни, а хочешь – куй, в лучшем случае, получишь срок или почётную грамоту.
Но Володя быстро приспособился к суровым будням действительности: копаться в земле его не научили, – только руки марать, а ему надо было как-то выживать, чтобы стать крутым делягой.
Володя решил карабкаться в верх по крутой лестнице власти. Сначала он подвязался шнурком у местного начальства, обогатился опытом партийных интриг, накопил бабла, а когда колхозы начали распадаться, он со своими дружками приватизировал всю колхозную землю и её недра.
Так Володька стал большим человеком и хозяином деревни. Своих корешков по бизнесу он никогда не сдавал, за что селяне его сильно ценили. А враги и недоброжелатели его шибко боялись за острый, злопамятный ум и твёрдый характер. В итоге Вовка стал бессменным лидером и всенародным вожаком: ни один вопрос теперь не разрешался без его одобрения, даже по нужде народ ходил только после его личного разрешения.
***
Неожиданно семейная лодка Перекати-поле вновь напоролась на коварные рифы бытовой неустроенности и дала течь.
Надежда опять сорвалась в город, и на этот раз - надолго.
Она отсутствовала несколько долгих лет…
Иван страшно переживал измену жены, но надеялся на то, что Надежда всё равно его не оставит. Ивану Перекати-поле всегда был чуждо мещанство, стяжательство и карьеризм, его крестьянскую сущность больше тянуло к природе, на охоту и рыбную ловлю, которые издревле обеспечивали русского мужика всем необходимым: «бухлом и хавчиком»…
Именно за этот вредоносный романтизм и отсутствие здорового прагматизма Володя не презирал отца, считая его неудачником, алкоголиком и полным «лохом». Он стеснялся его дремучести и предпочитал жить отдельно – на «Рублёвке», то бишь, - в новом рубленном дворце с русской баней, стоящему недалеко от их хаты на берегу реки.
К матери Володя относился по-особому. Он давно "перетрахал" всех местных девок, уразумев для себя, что их красная цена: копейка в базарный день. Когда-то он слышал от одного учёного, что в далёкие библейские времена Ева отдалась Адаму за одно гнилое яблоко. По этой причине Вальдемар презирал весь продажный женский род, включая и свою гулящую мать. Он убедился, что русская баба - это такое коварное существо, которое думает об одном мужике, спит с другим, выходит за муж за третьего, а любит только саму себя.
Свою мать он считал «царицей порока», циничной и похотливой сукой, которую надо держать в "ежовых рукавицах", изнурять жёстким сексом и безжалостно стегать кнутом. Однако время от времени в его мозгах поднимались запретные мысли об инцеста и его тянуло к ней, как молодого - резвого садиста к очередной жертве...
***
К тому времени почти вся деревенская молодежь подалась в город на заработки. Желание любым путём уехать подальше от горячо любимой родины стало для каждого провинциала заветной мечтой и целью жизни. В деревне оставались только старики и пьяницы, которым некуда было податься. Пустующие хаты постепенно заселялись какими-то низкорослыми, узкоглазыми пришельцами...
***
Иван Перекати-поле был верен Надежде и, не взирая ни на что, ждал её возвращения. Он точно знал одно: она обязательно вернётся и наполнит смыслом его жалкое существование.
Запой Ивана был долгоиграющим и беспробудным. Скорее всего, он стал бы последним, но в один прекрасный день у его хаты появилась она…
Сначала Прекати-поле подумал, что он сбрендил, но, присмотревшись, понял: это его Надежда…
Она была как всегда неотразима и выглядела потрясающе: грузная тёлка с большим синяком под глазом…
Завидев жену, Ивану захотелось, как следует начистить ей рожу, но, увы, от его былой удали уже ничего не осталось…
Надя хорошо знала все тропинки, ведущие к сердцу мужа, и хорошо подготовилась к их встрече, прихватив с собой целую авоську с отборным заграничным спиртным…
Обнявшись, супруги зашли в свой кособокий дом.
Вечером к ним на огонёк заявился и их сынок Вальдемар.
Разливая гостинцы по стаканам, отец и сын слушали мамину исповедь о её невероятных приключениях за бугром.
Так уж получилось, что Надежде вновь выпала тяжёлая женская судьба, которая привела её на тернистый путь сексуальной эмиграции. В далёких заморских странах ей пришлось личным примером укреплять основы мультикультуры и интернациональной дружбы с тюркскими народами востока. Там Надя рассталась с "верой в атеизм", штудировал Коран, сознательно приняла ислам и стала убеждённой мусульманкой. Свободное от молитв время, она обслуживала толпы тупых пастухов и базарных торговцев, которые пропитали её белое тело своей спермой и вонючими пото-жировыми выделениями. Эти похотливые самцы требовали от северной красавицы неземных ласк: чесания пяток, танцев живота, анальных утех и затяжных французских поцелуев, типа, "мин-нет". Они были скупы, но иногда оставляли чаевые, которых Наде вполне хватало на тряпки и косметику. Однако вскоре она осознала, что весь этот потребительский рай всего лишь красочная витрина, за которой скрывалась грязь, обман и продажность буржуазного образа жизни. В итоге она окончательно разочаровалась в своём унизительном ремесле и в лживом непостоянстве группового секса. Только на чужбине Надежда поняла, что она всегда оставалась истинной патриоткой России, безумно любила своего мужа и сына. Внезапно ей овладело мучительное чувство ностальгии и нестерпимая тоска по родной деревне, «аллах, бля, ялдар»!
Глядя на жену, Иван тихо плакал, уткнувшись в её мягкое плечо с татуировкой:
"Всё говно, кроме мочи"
У Володи эти пошлые откровения матери вызвали противоположную реакцию: он не поверил ни единому её слову. Совсем наоборот, он вдруг насупил брови, стал мрачен и задумчив, что могло означать только одно: быть беде…
К тому моменту Вова уже успел сильно захмелеть и косился на своих предков свирепым взглядом ревнивца. Все в их деревне знали, что после сильных возлияний, у Владимира резко "падала планка", и он становился неуправляемым. В этом опасном состоянии полубреда от него можно было ожидать всего чего угодно.
Так и произошло: сначала Вальдемар по-хозяйски расквасил нос матери, ударом "под дых" обездвижил отца, после чего безжалостно избил их обоих ногами…
Когда родители пришли в себя, они стали просить у сына прощения и умоляли выпить с ними мировую. Они чувствовали невосполнимую вину перед Володей, а так же его явное превосходство в физической силе, и посему решили как можно быстрее свести возникший конфликт "на-нет".
***
Однако запасы водки, виски и шнапса, привезённые Надеждой из «дьюти-фри», были уже исчерпаны.
Иван удумал сделать праздничный сюрприз для семьи и любым способом раздобыть алкоголя. Денежных заначек у него отродясь не водилось, поэтому Иван пошёл на последний шаг: решил заложить свою землю и дом – больше у него ничего не осталось.
Он отправиться к китайцам - миллионерам, которые обосновались неподалёку и успешно вели своё хозяйство. На бывших колхозных полях они построили огромный комплекс теплиц, где под плёнкой выращивали овощи, удобряя их каким-то синтетическим гомном и получая по несколько урожаев в год.
Иван взял с собой все бумаги на землю, чтобы заложить её и получить немного спиртного. Он слышал от соседей, что чужестранцы заключали с собственниками земли какой-то хитрый договор и хорошо за это платили.
***
Главный китаец встретил Ивана Перекати-поле не очень приветливо. Он выслушал его предложения и подсунул Ивану какой-то документ. Когда тот подписал все бумаги, не читая, китаец вручил Ивану четверть самогона.
- Маловато будет! – Возмутился Перекати-поле, прижимая бутыль к груди.
- Хватит тебе, - ехидно улыбнулся китаец, - всё равно всё пропить.
- Я хозяин этой земли, - гордо заявил Григорий, хитро щурясь.
- Хозяин тот, кто её обрабатывать! – Вызывающе ответил китаец и добавил. – Иди с богом, русса, а то собак на тебя буду травить…
***
Иван подошёл к своей деревне, когда уже стемнело.
Но в хате своей он никого не застал…
«Наверняка, - подумал он, - Володя показывает матери местные достопримечательности»?
Иван поставил четверть на стол и дрожащей рукой наполнил полный стакан. Влив самогон в глотку, он по привычки горько скривился. Алкоголь подействовал быстро, и больную душу его неожиданно охватил дурман каких-то вздорных сомнений. Эти тревожные мысли сверлили его мозг и не отпускали.
В таком странном состоянии он провёл долгие минуты томительного ожидания.
Иван успел уже на треть опустошить бутыль, когда его начали терзать мутные подозрения.
"В самом деле, - промелькнуло в его буйной голове, - они слишком долго отсутствуют дома – не случилось ли что"?
Он вышел из хаты и уже приготовился к поискам, но вдруг заметил, что из трубы рубленой баньки идёт лёгкий дымок и слышится какой-то шум.
Иван неровным шагом направился туда, держа в руках драгоценную ёмкость.
Он тихо открыл дверь и протянул в образовавшуюся щель бутыль, чтобы, типа - сделать приятный сюрприз Вовке и Наденьке.
Однако в ответ никакой реакции не последовало.
Тогда Иван заглянул вовнутрь помещения.
Но лучше бы он этого не делал…
Сердце Ивана бешено заколотилось, и он застыл с открытым ртом, потеряв дар речи.
Его Надежда и Вальдемар, действительно, были там.
Они были обнажены, но не парились…
Эта парочка, ничего не замечая вокруг, яростно сношались в какой-то собачьей позе, издавая при этом какие-то внутриутробные звериные стоны…
Володя попал в «туза» и звонко хлестал мать своими яйцами по внутренней поверхности её ягодиц. В ночной тишине эти ритмичные звуки были похожи на звонкие пощёчины, но, когда Вовка увеличивал темп, они напоминали бурные аплодисменты…
***
Сначала Ивану почудилось, что всё увиденное им - это пьяное наваждение и галлюцинации.
Но, убедившись в том, что это - явь, он быстро пришёл в себя.
Ивана переполняло тошнотворное чувство ужаса, он отошёл прочь от бани, рухнул на землю и ещё долго корчился от пустых позывов рвоты…
Наконец он смог овладеть собой, утёр рукавом слюну, стал на колени, поглядел на небо и впервые в жизни начал креститься, произнося какие-то странные нечленораздельные молитвы…
Хмель моментально выветрился, более того, таким трезвым, как в этот вечер Иван, себя ещё никогда не ощущал.
Все его дальнейшие действия были точны, уверенны и последовательны.
Он прикрыл дверь и подпёр её доской, затем он аккуратно облил стены бани остатками самогона, прикурил папиросу и бросил спичку на соломенную крышу.
Пламя быстро распространился по сухим брёвнам сруба, превращая его в огромный полыхающий факел…
Иван сидел на крыльце своей хаты и, в его расширенных зрачках сверкали протуберанцы этого жуткого пожарище. Ему мерещилось, что беснующееся пламя вырывается прямо из ада и в его лицо ехидно ухмыляется ужасная пасть самого дьявола…
За эти короткие мгновения перед глазами Ивана Перекати-поле пронеслась вечность и вся его никчемная жизнь. Она предстала перед ним бессмысленной фантасмагорией, перемешенной с проблесками дикой - кошмарной реальности.
Иван не слышал криков о помощи, и молча наблюдал за тем, как мечутся по предбаннику, превращаясь в прах: ещё живые сын и жена. Не удивило его и то, что никто из соседей не обратил внимания на этот пожар, – ведь к ним нынче давно привыкли…
Приближалось время рассвета, но вокруг стояла кромешная чернота ночи, и Ивану казалось, что теперь над землёй навсегда воцарилась бездонная тьма…
Остекленевший взгляд его застыл на тлеющих головешках, а на губах появилась какая-то просветлённая улыбка. Вдруг Ивану стало удивительно легко, появилась радость - необъяснимая, и он задышал полной грудью.
Его душа довольно трепетала, как после выполнения очень важной, необходимой миссии, в результате которой он, наконец, освободился от оков векового рабства – этой уродливой и губительной для себя «раковой любви»…
Шершавые губы Ивана Перекати-поле тупо шептали слова из старой и почти позабытой им песни:
«Наши руки не для скуки,
Для любви сердца
Для любви сердца,
У которой, - нет конца»…