Представьте себе, за всю свою жизнь я улыбался 5 раз. Всего лишь, так мало. Может быть, в раннем детстве я делал это намного чаще, но моя мама успешно скрыла данный факт от меня. Никакие шутки, никакие соблазны не заставляли моё лицо хоть на капельку измениться в эмоциях. «Тебе надо перед Букингемским дворцом стоять, в медвежьей шапке! Там, таких, как ты всегда ждут». Твердили мне без перебоя друзья. А я и понять не мог, что со мной не так.
Первая моя сознательная улыбка была в третьем классе, когда девочка из параллели зажала меня в углу и поцеловала в щеку. Я даже этому могу найти оправдание. Даже своей первой улыбке есть причина: я растерялся.
Второй случай, который меня заставил улыбнуться был довольно нелепым. Всю неделю у меня жутким образом болел живот. Мне было трудно ходить, сидеть, есть. Я был как овощ. И естественно, я попал, куда мне следовало – в больницу. Врачи суетились , бегали по клинике, как сумасшедшие, я даже рта не успел раскрыть, как попал на операционный стол. Когда я начал постепенно отходить от наркоза, то в голове у меня вертелся единственный вопрос. Увидев врача, я в полудреме спросил: я буду жить? Он положительно кивнул головой, и я расплылся по кровати, а лицо сияло улыбкой во все 32 зуба. Позже я узнал, что это был всего лишь аппендицит, но, сколько позитивных эмоций вызвала у меня эта новость.
Свадьба. И опять я на коне. Моя жена, белоснежный ангел, сказала тогда: «Беру». Её взгляд искал, что может быть я, на сей раз покажу всем, что её будущий муж не робот. Я был тогда по-настоящему счастлив. Она вдвойне, узнав, что и я умею радоваться.
Четвертый раз произошел в роддоме. Беременность проходила тяжело, была даже угроза выкидыша. Уверена, что именно в этот период появился первый седой волос на моей голове. Роды длились почти двое суток, и когда врач вышел и сказал голосом уставшего диктора: «Поздравляю, у вас девочка», я стал прыгать, бить по стенками и бешено смеяться.
Признаться, после я вел себя отвратительно. Ни то, чтобы дочь не видела, чтобы её папочка улыбался, просто я сам себя уничтожал, думая, что моя жизнь не удалась, что я слишком рано женился и вообще семейная жизнь не для меня. Моя жена светилось надеждой, что еще не все кончено. Но как это обычно бывает, огонь когда-нибудь затухает. Скорее всего, она стала считать себя самой несчастной женщиной, чья жизнь не удалась, брак разрушается, а бремя весит тяжелым крестом на её шее.
Тогда я провожал их на самолет до Праги, но встретить мне их больше никогда не удастся. Самолет, словно мои надежды, рухнул… На похоронах, я улыбнулся последний раз в своей жизни, но это было на прощание, моим любимым. Возможно, я знал, что рано или поздно я буду наказан за это. Мне пришло осмысление того, что я ничтожнейший из всех живущих, не способный сделать ни то, что чужую жизнь счастливей, но даже свою собственную. Поэтому я не стал карать Бога вопросом: за что? Ведь я знал, за какие заслуги мне все это.
Сейчас мне 85 лет. Я одинок, и каждое утро хожу на их могилы. С того момента я открыл в себе еще одну способность: умение плакать.
Что бы я поменял? Добавил бы в свою жизнь больше улыбок…