ЛМУ – 121 группа. (Сентябрь 1964 г. - сентябрь 1965 г.)
После перехода на второй курс изменилась и нумерация групп. Так, наша 111-я группа стала - 121-й, 112-я – 122-й, а 113-я – 123-й. Мы на левом рукаве повесили две лычки, которые означали, что мы стали курсантами второго курса. За год обучения мы освоили не только основы курсантской жизни закрытого учебного заведения, но и сделали кое-какие выводы, правда, не все, а только те, кто спешил скорее расстаться со стенами бурсы. А выводы у таких ребят были следующие: Не стоит слишком сильно напрягаться по учебе, так как многие экзамены шаровые; Ложи на все болт, может, и так доучишься до конца; На наряды тоже болт положи. Постоял в наряде немного, все успокоились, и, ты можешь пойти и заняться своими личными делами. Подстрахуйся только. И главный вывод - не зацикливайся на науке и глубокой теории - на флоте это на фиг нужно! Да и после назначения последней даты дополнительной сессии - будет еще пять "последних дат", прежде чем тебя выгонят.
К таким ребятам в нашей группе относились, прежде всего, ленинградцы – Сухов Юра, Тружеников Юра и москвич – Кузнецов Миша. Учились кое-как, зная, что в случае чего – родители помогут. Мы, провинциалы, следовали другой логике: Ребята надо хорошо учиться т.к. настоящий судоводитель должен знать все! САМОЕ ГЛАВНОЕ - УЧИ АНГЛИЙСКИЙ И НАВИГАЦИЮ! И не забудь – к экзаменам пиши шпоры, т.к. пока пишешь - в голове что-то останется.
Мы, кого я отношу к провинциалам, сразу, без разминки налегли на науки. Также мы несли службу, занимались самоподготовкой и отдавали должное своим увлечениям. Лично я на втором курсе записался в танцевальный кружок. Занимался, правда, немного – до зимних каникул. Для занятия танцами мы приглашали в кружок своих знакомых девушек, и те шли на это охотно. Во-первых, для них был свободный вход на вечера, а во-вторых, появился шанс «закадрить» для себя будущего капитана. Некоторые наши ребята, таким образом, попались в заброшенные сети и вынуждены были жениться на втором, а кто и на третьем курсе. Я дотянул до окончания училища. Моя свадьба состоялась на выпускном вечере 1 марта 1968 года.
Хочу вспомнить один немаловажный момент о том, как мы на втором курсе ходили на демонстрацию, посвящённую Великой Октябрьской социалистической революции. После этого, мы на демонстрации уже не ходили.
Прошел месяц с начала занятий... Мы готовимся к празднику Великой Октябрьской социалистической революции. Каждый год, седьмого ноября, перед началом демонстрации трудящихся города Ленинграда, в том числе и нашей мореходки, курсанты ЛМУ учавствовали в оцеплении демонстрантов. Начиналось движение колонн от Старо-Невского проспекта и кончалось на Дворцовой площади. В ЛМУ начинали тренироваться недели за две до этого мероприятия. Каждое утро вместо физзарядки мы ходили парадным строем под свой собственный духовой оркестр по училищному стадиону, благо что он находился рядом с училищем, и машины здесь не ездили.
Духовой оркестр — предмет гордости ЛМУ. Ребятам, умевшим играть на духовых инструментах, барабанах и литаврах, при поступлении в училище делалось приличное послабление. А для того, чтобы они лучше дули в свои трубы и колотили в барабаны, им выдавался доппаёк в виде сгущёнки.
Наша рота и в этот раз, как и на первом курсе, была назначена в оцепление. Придётся нам быть обыкновенными зрителями, но главное - на нас будут смотреть девушки. С вечера у всех наглажена парадная форма... Мы готовы!
Рано утром нас подняли, покормили раньше всех праздничным завтраком: два яйца вкрутую, колбаса, хлеб, булка с шоколадным маслом, какао. Автобусами нас довезли до Старо-Невского, откуда мы двинулись вместе с колоннами демонстрантов в сторону Невского проспекта до Дворцовой площади. Утро стояло ясное, но холодное. Небо синее, прозрачное, листва на деревьях багровая и золотая. Воздух прохладный и вкусный, пьёшь его как воду, и не напьёшься.
Когда мы заканчивали шествие на Дворцовой площади, то я прямо перед собой увидел трибуны. Впервые я мог наблюдать и праздничное шествие, и видеть так близко отцов города, местных партийных бонз и почётных гостей на трибунах. Теперь я, на законных основаниях, глазею на праздничное мероприятие, да ещё и являюсь его участником. Вообще, власть людей портит и почувствовав себя её хоть и мелким, но всё же представителем, я начинаю уже свысока поглядывать на простых ротозеев, которые теснятся за нашими спинами.
Трудящиеся, в основном сильная половина, отметившись по несколько раз в выездных буфетах, тащат на себе портреты вождей, флаги союзных республик, транспаранты и прочую наглядную агитацию, народ демонстрирует благодушное настроение, бодро крича УРА, в ответ на октябрьские призывы, разносящиеся с трибуны через громкоговорители развешанные на столбах...
Ну, вот, наконец, в арьергарде проходит какая-то совсем уж захудалая организация, а за нею и все зрители повалили по проезжей части проспекта в сторону кафе, кинотеатров, аттракционов в парках культуры и отдыха и к домашним застольям.
Но вот оцепление снимается. Мы строимся в походную колонну и идём к ждавшим нас у Зимнего дворца автобусам и отправляемся кто куда - в родное училище на праздничный обед, курсанты-ленинградцы - по домам, а кого пригласили друзья - по гостям.
Легко ли быть курсантом? Еще на ранних стадиях обучения в средней мореходке формируется характер курсанта, его мировоззрение, его отличительные от других взгляды на жизнь и на всю окружающую действительность. Курсант - это как футбольный мяч, который гоняют с утра и до позднего вечера. А гоняет его начальство. Командиры и старшины. С годами курсант набирается знаний, становится взрослее и опытнее. А опытный курсант, вопреки всем законам, открытым еще до его феноменального появления на свет, знает, что любая кривая намного короче прямой, что проходит мимо начальства.
Вся жизнь курсанта - это борьба. До обеда с голодом, а после обеда со сном. Только курсант может пить водку, как воду из чашек (которые он же вежливо одолжил на камбузе), закусывая бутербродом с майонезом... У курсантов любая еда становится произведением искусства, если ее отменно сдобрить майонезом.
Курсант знает три волшебных слова - обед, отбой и увольнение. Только он может после вечерней поверки без разрешения уйти на всю ночь в какой-нибудь клуб или бар, успев там с кем-нибудь подраться и напиться до выпадения в осадок, а возвращаясь в расположение уже под утро, кричать на всю округу, что его училище самое лучшее. Оказавшись в своём кубрике, он выспится за полчаса, а потом со всей ротой, как ни в чем не бывало выйдет на зарядку, опохмелится чаем на завтраке, отсидит на всех занятиях, сходит на обед, потом поспит один час и заступит в наряд.
Если курсант курит, то и это он делает по-особенному. В частности, когда в коллективе всего одна сигарета на пятерых... И он безвозмездно раскуривает эту единственную сигарету со своими товарищами. А когда курсант сдает нормативы по физвоспитанию на 3 или 5 км бега, он проклинает себя, свои прокуренные легкие и того человека, придумавшего сигареты. В конце концов, на предпоследнем круге (уже задыхаясь) он твердо решает бросить курить. А добежав до финиша и едва отдышавшись закуривает.
На настоящем курсанте форма сидит, как влитая - он составляет с ней этакую прецизионную пару. Настоящий курсант - это неповторимый образ. Он может все делать бегом, даже спать и бегать одновременно. Его могут поднять посреди ночи и потребовать доклад, а он без запинки ответит, что за время его дежурства происшествий не случилось и вновь заснет сном Суворова после очередного победного сражения.
Обучение танцам в училище мне помогло в жизни. Когда я работал сначала дублером капитана, а затем и капитаном на пассажирском лайнере «Клавдия Еланская», уметь танцевать нужно было обязательно. Дело в том, что в круизных рейсах у меня в ресторане был свой трехместный капитанский стол, за который я приглашал в круизе кого-нибудь из пассажиров во время обеда или ужина. А после этого обязательным было присутствие капитана или дублера капитана на танцевальных вечерах в музыкальном салоне. И вот здесь мои познания в танцах мне помогали, так сказать, чтобы не опозориться. Танцевал я вроде бы и неплохо… Во всяком случае от пассажирок круиза я слышал только хорошие отзывы о моих танцевальных
способностях.
А теперь немного о том, как мы отдыхали. В училище была давняя добрая традиция проводить конкурсные ротные вечера самодеятельности. При этом курсанты делали все: встречали гостей и помогали им раздеться, провожали их в наш клуб, а по окончании вечера еще и убирали зал клуба. И, главное, заранее готовили концерт. В таких концертах участвовали, конечно, не все, а только особо одаренные и талантливые ребята. Я, правда, к таким не относился, но вот насчет встретить в вестибюле девушек, помочь им снять верхнюю одежду и проводить в наш клуб – здесь я был всегда, пожалуйста. Иногда я все же участвовал в музыкальных номерах и даже пытался подпевать, что не очень у меня получалось, так как мне в детстве медведь на ухо наступил, о чем я всегда сожалел. Завидовал тем ребятам, которые умели петь и играть на гитаре. У нас были такие: Коля Щипков, Саша Диденко, Казаков Саша, Карасев Юра и даже мой друг – Пашка Лабутин. Сохранились фото с таких вечеров на втором курсе.
Со второго курса мы приступили к изучению и некоторых капитальных морских дисциплин: навигации, мореходной астрономии, основ теории судна, метеорологии и океанографии. История судовождения начинается с доисторических времен, когда мореходы, ориентируясь по светилам, достигали удаленных материков, островов и заселяли их. Именно тогда круговорот Солнца от восхода до захода стал отправным пунктом для деления горизонта на четверти, румбы и градусы, а мореходы с помощью простейшего угломерного прибора-гномона научились определять широты географических пунктов.
Судовождение вплоть до начала XVIII века было эмпирической наукой, основанной на практическом опыте. Каждое плавание расширяло познания мореходов. Они запоминали береговые ориентиры, направление ветров и течений, опасные места и удобные якорные стоянки. В древнерусских рукописных лоциях образно и подробно описывались не только береговые приметы, но и направления ветров, распорядок приливо-отливных течений, советы, как предугадать погоду по цвету морской воды, облакам и оттенкам неба, как выбрать проход между льдами. Опыт мореходов устно передавался из поколения в поколение, и только с развитием грамотности появились «вседневные записки», которые составляли своеобразную библиотеку мореходного опыта.
Только с XVIII века на Руси создается система мореходного образования - мореходные классы, созданные по инициативе Петра I. В первые годы ученики изучали специальные предметы, позволяющие овладеть искусством мореплавания: плоскую и меркаторскую навигацию, морскую астрономию, ведение шканечного журнала, счисление пути корабля. Мореходная астрономия включала начальные сведения по космографии, определение широты места по высотам светил, правила обращения с астрономическими инструментами. Нам было над чем подумать…
Мореходная астрономия изучает и разрабатывает способы определения географических координат судна в открытом море путем наблюдений небесных светил. Науку эту нам преподавал Мельников Евгения Александрович, известный всем ЛМУ-шникам под прозвищем ФАН. Интеллигентный и очень выдержанный человек, фанатично влюбленный в свой предмет и превосходно его знающий. Пожалуй, единственным его недостатком был тихий голос, который он никогда не повышал, да и вряд ли умел это делать. Мы уважали его за скромность, простоту и превосходное знание предмета.
Мореходную астрономию я любил, но она мне не очень давалась вначале, но вскоре, войдя во вкус, я уже начал разбираться в небесной сфере, надирах, зенитах и азимутах. И все это благодаря ФАНу. Объяснял он четко, повторял, дополнял, добивался полного понимания каждого вопроса и предмета в целом. Был скрупулезен до мелочей, требовал аккуратного ведения конспектов, учил логически мыслить и грамотно излагать. Был случай, когда он заставил Диденко Сашу, у которого был очень ужасный почерк, переписать конспект за целый год, убеждая его в том, что четкий почерк и аккуратность в письме очень важны для судоводителя, да и вообще для грамотного человека. В правоте такого утверждения я убеждался многократно. Я до сих пор искренне уважаю этого честного, высоконравственного и глубоко порядочного человека. Вот только недавно я узнал, что наш ФАН погиб на рыбалке...
Большой интерес вызывал у курсантов училища и действующий планетарий, который использовался нами при изучении мореходной астрономии. Я с большим интересом изучал звездное небо, эклиптику, созвездия… А некоторые ребята, типа Труженикова Юры, использовали планетарий, чтобы поспать в его темноте после бурно проведенной ночи.
Для расчетов по мореходной астрономии мы использовали морские таблицы ВАС-58, ТИПС-56, ТВА-57 и другие. Расшифровываются эти сокращения так: ВАС-58 – Высоты и Азимуты Светил 1958 года выпуска; ТИПС-56 – Таблицы Истинных Пеленгов Светил – 1956 года выпуска; ТВА-57 – Таблицы Высот и Азимутов 1957 года выпуска. Таблицы брали в училищной библиотеке… Был такой анекдот, а может и правда, про курсанта ЛМУ. Подходит время экзамена по мореходной астрономии. А мореходная астрономия в то время сопровождалась долгими, нудными и кропотливыми расчетами по этим таблицам вручную – калькуляторов, тем более, научных, тогда не было. И вот идет курсант в библиотеку за таблицами «ВАС-58» для всей группы в 28 человек. А там сидит молодая библиотекарша и стучит на машинке. Курсант просовывает голову в дверь библиотеки и говорит: - Г-ы-ы... А можно "ВАС" на ночь взять, ПОТРЕНИРОВАТЬСЯ? Несколько секунд они смотрят друг на друга, причем курсант продолжает улыбаться и не понимает, чем так напугал бедную девушку. Наконец, до нее доходит истинный смысл фразы:
- А-а-а... (осторожно так)... "ВАС-58"? - Не-а! (ему же на всех...) нас только ДВАДЦАТЬ ВОСЕМЬ!"
Второй главнейшей дисциплиной, которую нам пришлось изучать, была навигация: преподавал ее Анатолий Александрович Любчинский, по прозвищу ДЖАГА. Навигация (лат. navigatio, от navigo — плыву на судне). Хочу сделать небольшой экскурс в историю навигации, чтобы было понятно несведущим людям, что же это за наука, и с чем ее едят. Начало морской навигации восходит к глубокой древности. Простейшие приёмы вождения судов были известны не только древним египтянам и финикийцам, но и народам, стоявшим на более низкой ступени развития. Основы современной морской навигация были заложены применением магнитной стрелки для определения курса судна, относимым к 11 в., составлением карт в прямой равноугольной цилиндрической проекции (Г. Меркатор, 1569), изобретением в 19 в. механического лага. В конце 19 - начале 20 веков успехи в развитии физики послужили основой создания электронавигационных приборов и радиотехнических средств судовождения. В России первое учебное пособие по навигации было составлено в 1703 году Л. Ф. Магницким — преподавателем Школы математических и навигацких наук, основанной Петром I в 1701 году. Большой вклад в разработку вопросов по навигации внесли русские мореплаватели и учёные, такие как: С.И.Мордвинов, Л.Эйлер, М.В. Ломоносов и др.
Новый этап в развитии навигации и штурманского дела открыло изобретение радио А. С. Поповым. Большая заслуга в создании и развитии отечественной школы навигации принадлежит советским учёным: Н.Н. Матусевичу, А.Сакеллари, А.П. Ющенко, К.С. Ухову и др.
Задачи современной навигация - выбор безопасного и наиболее выгодного пути судна, определение направления движения и пройденного судном расстояния в море при помощи навигационных инструментов и приборов (в том числе определение поправок показаний этих приборов); изучение и выбор наиболее удобных для судовождения картографических проекций и решение на них аналитическими и графическими способами навигационных задач; учёт влияния внешних факторов, вызывающих отклонение судна от выбранного пути; определение места судна по наземным ориентирам и навигационным искусственным спутникам и оценка точности этих определений. Ряд навигационных задач решается с использованием методов геодезии, картографии, гидрографии, океанологии и метеорологии.
Плавание судна между заданными пунктами требует расчёта и нанесения его пути на морские навигационные карты, а также определения курса, обеспечивающего перемещение судна по намеченному пути с учётом воздействия внешних возмущающих факторов — ветра и течения. В качестве основной единицы измерения расстояний в море принята морская миля, а направлений — градус.
Кратчайшим расстоянием между двумя данными точками на поверхности Земли, принятой за шар, является меньшая из дуг большой окружности, проходящей через эти точки называется ортодромией. Кроме случая следования судна по меридиану или экватору, ортодромия пересекает меридианы под разными углами. Поэтому судно, следующее по такой кривой, должно всё время изменять свой курс. Практически удобнее следовать по курсу, составляющему постоянный угол с меридианами и изображаемому на карте в проекции Меркатора прямой линией — локсодромией. Однако на больших расстояниях различие в длине ортодромии и локсодромии достигает значительной величины. Поэтому в таких случаях рассчитывают ортодромию и намечают на ней промежуточные точки, между которыми совершают плавание по локсодромии.
Графическое изображение пути судна на морской карте называется прокладкой. Во время плавания судоводитель ведёт непрерывный учёт положения судна по направлению его движения и пройденному расстоянию на основе показаний компаса судового и лага, а также данных о течении и дрейфе судна. Метод учёта положения судна по элементам его движения называется счислением, а место судна на карте, полученное этим методом, — счислимым местом судна. Однако как бы тщательно ни велось счисление, оно всегда расходится с действительным местом судна из-за ошибок в принятых поправках показаний компаса и лага, неточностей учёта элементов течения и дрейфа, а также отклонений судна от курса под влиянием др. факторов. Поэтому во время плавания для исключения ошибок корректируют счисление посредством периодических определений места судна (обсерваций) по наземным ориентирам (т. е. навигационными способами) или небесным светилам, применяя способы мореходной астрономии.
Навигационные способы основаны на измерении расстояний и направлений (или их комбинаций) до объектов, координаты которых известны, или углов между ними. Каждое измерение даёт одну линию положения. Пересечение 2 линий положения определяет обсервованное место судна. При 3-х и более линиях можно не только определить место судна, но и найти вероятные значения ошибок наблюдений. Ориентирами для навигационных определений вблизи берега служат нанесённые на карту естественные приметные места или искусственные сооружения (преимущественно средства навигационного оборудования — маяки, знаки, створы и др.), наблюдаемые визуально или при помощи радиолокатора, сигналы круговых или створных радиомаяков, звуковые сигналы, а также отличительные глубины. На значительных расстояниях от берега используются импульсные, импульсно-фазовые и фазовые радионавигационные системы или секторные радиомаяки.
Повышение интенсивности движения на морских путях, увеличение размеров и скорости хода морских судов требуют совершенствования технических средств и методов навигации. Одним из путей увеличения точности счисления является использование эффекта Доплера в гидроакустических лагах, позволяющее измерять скорость судна относительно грунта. На подходах к портам и при плавании по стеснённым фарватерам, необходимая точность проводки судов обеспечивается применением прецизионных радионавигационных систем ближнего действия, или береговыми радиолокационным станциями. Для навигации в открытом море разрабатываются глобальные радионавигационные системы, позволяющие определять место судна в любой точке. Весьма перспективна для этой цели система навигационных искусственных спутников Земли. Развитие техники судовождения позволяет автоматизировать получение и обработку навигационной информации и выдавать данные непосредственно на систему управления для решения задачи стабилизации судна на заданной траектории. Перспективным направлением является развитие и применение на транспортных судах автономных систем инерциальной навигации.
Вот это все, нам, курсантам второго курса, предстояло начать изучать с помощью нашего преподавателя - Джаги. Я не хочу далее утомлять читателя информацией об остальных предметах морского судовождения. Достаточно сказать, что их было много, все они были сложные и требовали тщательного и кропотливого изучения, что мы и делали все последующие годы обучения. А впрочем, нельзя не сказать о таких морских дисциплинах, как МОРСКОЕ ДЕЛО и УПРАВЛЕНИЕ СУДНОМ, которые нам преподавал Лев Николаевич Белоусов, или как его звали все курсанты – МОРЯЧИНА.
Учил нас Морячина по учебникам, написанным известными капитанами А. Дидык и В.Аносовым. Нам предстояло изучить важнейшие вопросы по управлению и технической эксплуатации судна. В первой части книги А. Дидык были даны описания конструкции корпуса и внутреннего устройства морских судов, судовых устройств и систем. Рассматривались главные вопросы технической эксплуатации флота и ремонта судов. Вторая часть учебника раскрывала нам организацию службы на судах морского флота, описывала маневренные качества судов. Там же были изложены приемы и методы надежного управления судном при различных ситуациях и особых случаях, маневрирования судна в разных условиях плавания и даны подробные рекомендации по использованию РЛС при расхождении судов.
Лев Николаевич блестяще справлялся с подачей учебного материала в наши черепные коробки, перемежая учебный плановый материал с практическими примерами из своей капитанской деятельности. А их, этих примеров, у него было припасено на все случаи морской жизни…
- Полный назад! Стоп машина! И ошвартовались! Вот так должны швартоваться настоящие капитаны! – говорил нам Лев Николаевич. Когда же я стал капитаном на тх «Канин», то швартовался иногда также только через «Стоп». Помня, как нас учил Морячина, я решил, что два реверса это много. Несколько раз, подходя к причалу, давал машине «Стоп», и швартовался без дачи машине заднего хода. Помню, как однажды, ошвартовавшись таким образом в п/п Озерко (на Рыбачем полуострове), я сказал вахтенному штурману: «Машине отбой пока не давать». Хотел видеть реакцию старшего механика. Минут через тридцать стармех позвонил на мостик и спросил: «Почему мы не швартуемся?» Я ответил ему, что мы уже давно подали трап на берег, и я через пять минут уезжаю на рыбалку. Через минуту «дед» был на мостике, и его удивлению не было предела. Как можно ошвартоваться к причалу, не давая заднего хода? А я, не всегда, правда, но швартовался именно через «стоп» и все! Конечно, для этого должны были быть идеальные метеоусловия, интуиция капитана и трезвый расчет… Но, были и такие капитаны, которые боялись швартовки не меньше огня. Швартоваться они не умели и поэтому страшно волновались перед швартовкой, а их волнение передавалось швартовой команде, так как в случае какого-либо ЧП такие капитаны начинали искать виновных на стороне.
Вот один из примеров в моей практике. В 1975 году я работал старпомом на тх «Акоп Акопян». Капитаном был Гладков Сергей Александрович, пришедший к нам с судов загранплавания. Швартоваться он совсем не умел, так как в портах эти суда обычно к причалу швартует лоцман. Кроме того, что у Сергея Александровича не было навыков самостоятельной швартовки к причалу, он еще постоянно путал лево и право. На «Акопяне» было две машины, и швартоваться, кто умеет, – одно удовольствие.
– Левую машину вперед, правую – назад, - говорил Гладков. И судно носом летело на причал. А надо было делать наоборот. В конце-концов, видя, что с такой швартовкой недалеко до аварии, я сказал Гладкову:
- Сергей Александрович! Вы не обижайтесь, но лучше я буду швартоваться, а вы только наблюдайте.
На том и порешили… И не было ни одного даже случая, чтобы произошли какие-либо инциденты, не говоря уже об аварии.
Когда Гладков С.А. ушел в отпуск, его сменил Меньшинин Серафим Иванович – вечный дублер капитана парохода !Вологда". Меньшинин С.И. швартовался очень плохо и всегда искал в этом виновных. Мы шли в Иоканьгу с грузом железобетонных плит и стройматериалов в двух трюмах. На подходе к Святоноскому заливу ветер раздулся баллов до 7 по шкале Бофорта. Серафим Иванович начал волноваться за час до швартовки, так как прогноз был неутешительным. Обещали ветер до 8-9 баллов. Нагнетать обстановку на мостике Серафим Иванович начал при заходе на входной створ. А тут еще «Восход» сообщил, что вместо третьего причала нам назначена швартовка на первый - железобетонный причал. Буксира нет, на причале кранцев нет, а концы будет принимать всего лишь один солдатик, так как и людей нет. Надо было видеть Серафима Ивановича. Он бегал по мостику как угорелый. Боцмана он почему-то всегда называл «бацманей». А тут я еще влез, сказав, что этот причал очень опасный для швартовки в такую погоду… Учитывая, что Серафим Иванович на «Акопяне» до этого не работал, я предложил ему, чтобы он дал право швартовки мне. Я ему сказал, что всегда швартовался вместо Гладкова С.А. Что тут было – не передать! Серафим Иванович сорвался на визг. Выдал мне все, что он обо мне и моих способностях думает (хотя мы с ним до этого и не работали вместе). Что, мол, он капитан, а не я. Ну и так далее… Я замолк, стал у телеграфа и решил больше не вмешиваться в действия капитана. А Серафим Иванович как метеор бегал по мостику с правого крыла на левый и обратно и каждую секунду спрашивал боцмана:
- Боцманя, как ты считаешь, еб…ся мы о причал или не еб…ся?
«Боцманя» что-то мямлил, понимая, что авария неизбежна, а Серафим Иванович повторял: - Стоп, себе говорю, а за телеграф не берусь. Это для меня означало, что «Стоп» давать еще не надо. А «Акопян» лагом летел левым бортов прямо на 30-тонный причальный кран. Теперь всем было ясно, что аварии уже не избежать.
– Бацманя! Отдать якоря! Полный назад! И в этот момент «Акоп Акопян» левой шлюпкой ударился о кран. Послышался треск раздираемого железа. Это заваливался фальшборт. На баке стучали, перескакивая через звездочки, обе якорь-цепи. Судно ошвартовалось… Была снесена левая шлюпка, выведен из строя брашпиль и завален левый фальшборт в районе надстройки. Как я посчитал, то выяснилось, что Серафим Иванович за полчаса швартовки, выкурил 18 сигарет, почти 200 раз ругнулся матом, и нашел с десяток виновных в аварии… Чувствовалось, что Серафима Ивановича учил швартоваться явно не наш Морячина.
А мы, курсанты ЛМУ Морячину уважали и боялись одновременно. На двойки Лев Николаевич не скупился, поэтому его предмет в массе все знали хорошо. Перед Новым - 1965 годом у нас произошло событие. У нас появился новый командир роты. Вместо Костина-бабы в командование нашей ротой вступил Поляков Валентин Иванович - капитан первого ранга. В отличие от своего предшественника новый командир имел свою научную концепцию воспитательного процесса: если курсантский организм не терпит алкоголя, курсант может позволить себе только кефир. Что касается курсантского характера, то "лучше иметь твердый шанкр, чем мягкий характер". И хотя некоторые из нас еще не знали значения этого таинственного, явно иностранного происхождения слова, каждый из нас понимал, что для воспитания характера наступило подходящее время. Наш командир был невысок и строен, строг, всегда готовый как прихватить курсанта, так и в нужный момент прийти ему на помощь. У него было любимое изречение: "Вперед, без страха и сомнений!" Под его мудрым руководством рота шла именно вперед, дошла до государственных экзаменов и успешно их сдала, получив дипломы.
К сожалению, не могу написать "без потерь"... Не сдал госэкзамены в нашей группе только Валька Кустов. Погорел он на том, что не смог завести хронометр, так как не знал, куда засунуть ключ для его заводки.
Курсанты уважали Валентина Ивановича, а некоторые поддерживали с ним очень добрые отношения на протяжении всех оставшихся лет учебы... То, что многие из нас не свернули с истинного курса, безусловно, есть плоды и его воспитательной концепции. Валентин Иванович всегда присутствовал на утренних проверках, а когда был дежурным по ЛМУ, то и на вечерних, которые у нас проводились в коридоре библиотеки. Но по вечерам проверку обычно проводил старшина роты Павлов Саша.
Мне всегда хотелось пролить свет на этот вопрос. В стенах училища непременно находились курсанты, которые не видели разницы между двумя словами - проверка и поверка. И знающих людей всегда приводило в недоумение от услышанной команды первокурсника-дневального: "Рота, строиться на вечернюю пРоверку!". А есть ли разница? Есть. Для тех, кто хранил традиции эта разница всегда имела большое значение.
Соглашусь, глагол «поверять» не самый широко употребляемый в русском языке, и область его применения довольно специфична. Люди, которые так или иначе избежали знакомства с этим словом, ошибочно отождествляют его значение со значением более известного глагола «проверять». Предлагаю выяснить разницу между понятиями «поверка» и «проверка».
Начнем с хорошо знакомого «ПРОВЕРЯТЬ». Его значения должны быть известны всем:
1. Устанавливать правильность или ошибочность чего-либо.
2. Удостоверяться в наличии или отсутствии кого-либо, чего-либо.
3. Осматривать, испытывать для выяснения качества, пригодности.
4. Просматривать с целью контроля, удостоверяться в исполнении.
У глагола «ПОВЕРЯТЬ» смысл несколько иной, хотя в некоторых случаях он все-таки может оказаться синонимом слова «проверять». Вот другие, не совпадающие значения:
1. Сличать, сравнивать кого-то или что-то с кем-либо или чем-либо.
2. Делать перекличку для установления наличного состава присутствующих.
Каждый день в 22.30 старшина Павлов сверял количество присутствующих курсантов в строю со списком личного состава роты. Он проводил перекличку, чтобы установить, сколько человек в данный момент застыло в строевой стойке, сколько лежит в лазарете и сколько пьет пиво в самоволке. Старшина знал свое дело и по завершении говорил - "Вечерняя ПОВЕРКА закончена. Вольно. Разойтись".
Практика на УС «Экватор» - лето 1965 г.
После сдачи экзаменов за второй курс мы были направлены на практику на Черное море на учебное судно Одесской мореходки - УС «Экватор». Добирались мы туда поездом. По окончанию практики и сдачи зачетов мы получали корочки матроса 1 класса. Что это было за судно, мы еще не знали, но радость от того, что мы будем бороздить Черное море, была велика. Я ехал на Черное море, как и многие другие курсанты, впервые.
Теплоход "Экватор" был трофейным германским пароходом, который носил название "Catania". После передачи СССР "Catania" первоначально назывался УС "Меридиан", а с конца 1949 года судно получило новое название - УС "Экватор". Судно использовалось на Черном море в качестве учебного судна. Вот небольшая историческая справка по УС «Экватор».
Пароход ss CATANIA (DJPW) был построен в Германии за два месяца с 10.08 по 22.10.1935 г. на верфи AG "Neptun", Rostock. Длина судна – 92,42 м., ширина – 13,31 м., осадка носом - 4,92 м., кормой - 5.8 м. 18 мая 1945 года судно находилось в порту Aarhus, откуда в январе 1946 года, по репарациям, было передано СССР и приписано к порту Ленинград. Судно получило свое новое название - УС «Меридиан». В период с 9 июля 1947 года по 30 сентября 1949 года "Меридиан" находился на переоборудовании в порту Висмар, после чего был переименован в УС «Экватор». В 1954 году УС «Экватор» получил свой новый статус, став учебным судном Одесского высшего мореходного училища. Будучи учебным судном, «Экватор» совершал рейсы вокруг Европы с курсантами мореходных училищ Ленинграда, Таллинна, Херсона и Одессы на борту. Об этих походах рассказывает книга Всеволода Лысенко «Вокруг Европы на «Экваторе», изданная в 1957 году в Одессе.
Ну, а летом 1965 года мы проходили плавательскую практику на этом судне. Судно имело два котла огнетрубных и паровую машину тройного расширения мощностью 1600 л.с. Электропитание на судно поступало от трёх дизель-генераторов, которые были расположены в специальной выгородке машинного отделения.
За время плавания на «Экваторе», мы побывали в портах: Одесса, Херсон, Туапсе и Батуми. Сначала долго стояли в Одессе. Кто бывал в те времена в Одессе, может немного представить, как могли чувствовать себя молодые, красивые и безденежные курсанты, когда вокруг было столько соблазнов. Пляжи Аркадии, парк имени Т.Г.Шевченко, пивные Дерибасовской улицы, красавицы со всего Советского Союза. Но выход был быстро найден. Рядом с проходной порта стоял винный ларек, а в нем работал Боря. Боря знал, что надо нам, бедным курсантам, и что надо ему лично. Боря не зря выбрал точку у проходной, работая там не один год.
– Эй, ребятки, заходите – позвал нас Боря, как только мы вышли за проходную порта. Мы зашли в Борин шалман.
– Выпить хотите? У меня вино дешевое – 20 копеек стакан. Наливаю мореходам. Боря налил нам один стаканчик вина, потом второй, третий… - Платить не надо. Если есть у вас новые какие-либо вещи, приносите! И мы потянулись к Боре, как к отцу родному. За новую тельняшку Боря давал литр вина, за ботинки – два, а за бушлат – все три. И мы несли Боре все, что только мог он принять. Ну а потом вечер с красавицами на пляжах Аркадии, прогулки по Дерибасовской, танцы в парке Шевченко. Красота, а не жизнь. Оттягивались в свободное от вахт и работ время все мы по полной программе. Ох, уж эти темные ночи… А утром надо быть на судне. Но наше счастье так же быстро закончилось, как и началось... Позже, в Ленинграде, некоторые наши ребята освоили ломбард. Я, правда, и слова тогда такого не знал. На какой-то линии Васильевского острова был ломбард. И там принимали форму, гады, ботинки, брюки, шапки и тельняшки с робою. Освоил его тогда Юра Сухов. Первый его заход в ломбард был на втором курсе. Мы ведь жили с ним в одном кубрике и он делился с нами, как надо делать деньги. Он рассказа, как взял две пары ботинок, зимние и летние и пошёл их сдавать в ломбард. - «Принимаете?», - «Да, берем!- Размер? - «43»- «4 рубля летние, 6-зимние». Это же целых 10 рублей! А у нас стипендия была - 6 рублей в месяц! Это же целое состояние. Я тоже был рад такой новости и в моей голове тоже складывается схема, что можно загнать в ломбард, - главное не попасть под статью о спекуляции. Форму нам выдавали ежегодно. Прошу Сухова помочь мне сдать моё барахло в ломбард. Не так, конечно, а за рубль... Сухов сразу же договорился с ребятами из нашего кубрика - Валькой Кустовым, Серёгой Лукьяновым и Валькой Куриловым (с них тоже Сухов брал по рублю) и едет в ломбард,куда и заносит очередные комплекты формы, ботинок, тельников... Его уже там хорошо знают... Так мы добывали деньги на дополнительное пропитание.
«Экватор» засобирался в поход по маршруту – Херсон – Туапсе – Батуми с возвратом в Одессу. Я, честно говоря, не очень помню нашу практику, но кое-какие моменты остались в памяти.
Херсон расположен на высоком правом берегу реки Днепр, вблизи его впадения в Днепровский лиман Чёрного моря. Кроме Херсона в состав агломерации входит Голая Пристань, Цюрупинск, Антоновка, Степановка, Камышаны, Зеленовка, Надднепрянское, Чернобаевка, Белозёрка. Вообще мы зашли и стали на якорь на рейде Цюрюпинска, а уже оттуда совершали лодочные набеги на близлежащие селения.
Цюрюпинск (до 1928 - Алешки) - город на Украине, Херсонская обл., в 9 км от ж/д. ст. Цюрупинск, пристань на р. Конка (рукав Днепра). 26 тыс. жителей (1991 г.). Целлюлозно-бумажные, маслодельные заводы и др. предприятия. Город назван по имени А. Д. Цюрупы. Основан в 1784. А в 1965 г. я даже и этого не знал.
Туапсе. 27 июня 1867 года был образован Черноморский округ в составе Кубанской области. Самым большим в округе оказался Вельяминовский отдел (он же Туапсинский). Годом раньше в Туапсе была учреждена карантинно-таможенная застава. В бухту стали еженедельно заходить пассажирские пароходы Одесского акционерного общества «Кавказ и Меркурий». На мысе Кадош был построен маяк. Тогда же началась постройка шоссейной дороги к Майкопу, затянувшаяся на несколько десятков лет. С 1875 года в Туапсе появилось упрощенное городское управление. Толчок для дальнейшего роста Туапсе получает после строительства дороги Новороссийск - Сухуми. Из голодающих губерний России на работу устремилась масса крестьян. Дорога внесла оживление в экономическую жизнь побережья. Предприниматели раскупали участки, корчевали лес, разбивали сады и виноградники. В 1897 году Вельяминовский посад был переименован в городской посад Туапсе. Он стал окружным центром Черноморской губернии. В 1898 году посады Сочи и Туапсе Черноморской губернии включаются в расписание поселений с упрощенным общественным управлением (староста, помощник и 12 уполномоченных). В 1916 году посад Туапсе объявлен городом с введением в нем полного городского устройства. В 1965 году Туапсе был шикарным советским курортом… со всеми его прелестями.
Мне Туапсе запомнился тремя моментами. Все собирались в увольнение в город, а я был дежурным по столовой, и это означало, что если я после ужина за полчаса не помою всю посуду, то увольнения мне не видать, как своих ушей. Я так спешил, что фаянсовая кружка разбилась у меня в руках, и я сильно порезался. Кровь ручьем, а ребята уже собираются у трапа, чтобы сойти на берег. В общем, за обеденную порцию второго я кого-то упросил домыть посуду, а сам с перевязанной полотенцем рукой помчался догонять ребят. Потом была абсолютно черная ночь, цветущие магнолии, девушки, и популярный по тем временам певец Жан Татлян, который пил с нами вино и пел песни под гитару. Мы сидели вокруг Жана и дружно ему подпевали. Особенно мне запомнились песня «Фонари», которую пел Татлян, возможно потому, что было очень темно… А рядом была девушка Валя, которая все сильнее прижималась ко мне…
Где-то вдали догорает закат, и фонари ярче горят. И не дают они людям сбиться с пути, ночные спутники — фонари.
Город ночной серебрится в реке… Арки мостов в сказочном сне. Окна больших домов погасили огни, лишь неустанно горят фонари.
Как не любить цвет ночных патрулей, как не любить свет фонарей! Пусть же всегда они людям светят в пути, мои ночные друзья — фонари…
Вернулся я на судно только под утро… Можно сказать, что самого города я, в общем, и не видел, но запомнил хорошо горы, магнолии и девушку Валю…
А Валя почему-то тихо плакала, когда мы пели песню «Море зовет».
Стихло на миг море у ног… Чайка плывет над волной голубой.
После тревог, после дорог мне хорошо в этот час рядом с тобой.
Я завтра уйду опять в туманную даль, и снова ты будешь ждать, скрывая печаль.
Будет слепить прибой, словно слеза. Я сохраню в душе твои глаза!
Снова меня море зовет. Связан я с ним, как с тобой, — до конца.
И красоту, и широту взяли навек у него наши сердца.
Я завтра уйду опять в туманную даль, и снова ты будешь ждать, скрывая печаль.
Будет слепить прибой, словно слеза. Я сохраню в душе твои глаза!
Батуми.
Согласно археологическим материалам (профессор Амиран Кахидзе) в районе Батуми–Кобулети–Пичнари в конце VII — начале VI века до н. э. возникли первые греческие ионические фактории. Греческие и колхские некрополи в это время располагались рядом — это говорит о мирном сосуществовании двух народов. Аристотель в IV веке до н. э. в своей Метеорологии дважды упоминает об этих местах — Батеа. А Плиний говорит о реке Батис и городе в её устье Батис. Название Батуми произошло от греческого Батис, то есть глубокий, «глубокая гавань». Батуми был известен и в Древнем Риме, под названием Батоми, как крупный портовый город. В XVII в. захвачен Турцией; в 1878 присоединён к России (центр Батумской области Кавказского наместничества).
Особенно красив Старый Батуми. Большинство зданий датируется XIX-м веком. В городе есть крепость «Тамара» и католическая церковь. Среди сооружений советской эпохи: гостиница «Интурист» (1939), (архитектор А. В. Щусев), драматический театр (1952), кинотеатр «Тбилиси» (1964), памятники А. С. Пушкину, Важа Пшавела, Шота Руставели. А также - многочисленные фонтаны. Уникальный по тем временам музыкальный фонтан с трёхмерной голографической установкой. Украшением города является Приморский парк — бульвар, протянувшийся на 8 км вдоль пляжа, улицы Ниношвили и Руставели. Вблизи Батуми, на Зелёном мысу, находится знаменитый ботанический сад, куда ребята ездили на экскурсию. Всего этого я не видел, так как за опоздание из увольнения в Туапсе я получил три внеочередных наряда на камбуз. И пока ребята гуляли по городу и рассматривали его достопримечательности, я мыл посуду рукой с незажившей еще раной. Так что Батуми мне уже, видимо, не увидеть никогда… Если только из космоса!
Из Батуми мы на «Экваторе» направились в Одессу, где наша практика, должна была закончиться, и нас ждала отправка в училище и отпуск.
Как сложилась судьба «Экватора» дальше? В ноябре-декабре 1967 года часть наших ребят проходило на нем штурманскую практику, а в 1968 году судно было задействовано в фильме, который назывался - "Пассажир с "Экватора". Кстати, в этом фильме впервые прозвучала песня "Маленький принц", впоследствии ставшая знаменитым эстрадным шлягером. В 1982 году «Экватор» предоставил свои каюты в качестве учебных классов юным морякам Флотилии. Стоял «Экватор» на Отраде. Отрада - место на побережье Одессы и пляж, расположенные недалеко от городского центра. Отрада расположена ниже Французского бульвара. Энтузиастам флота Отрада известна также тем, что в ней находится яхт-клуб, в котором ещё до середины 1990-х годов стояло учебное судно "Экватор". В 1997 году «Экватор» был отбуксирован в Индию - на гвозди.
Потом был отпуск.
На втором и третьем курсе для нас проводилось визирование на право плавать за рубеж.Это загадочный, запутанный и сложный процесс, покрытый мраком таинственности, секретности и сплошного тумана. Уже после первого курса, с учетом информации "стукачей" и "капальщиков", командир роты по прозвищу Костин-баба писал на каждого из нас характеристику, которую за подписями начальника и замполита училища представляли в комиссию по визированию. Тем временем, в поте лица своего, начинало собирать информацию о каждом из нас известно ведомство под вывеской КГБ, которое делало запрос даже по месту жительства родителей. После сбора информации составлялась справка-объективка с рекомендацией "пущать или не пущать". Если дети "врагов народа", бывшие репрессированные и имеющие за границей родственников могли рассчитывать на визу как на возможность увидеть свои уши, даже очень большие и без зеркала, то судьба других всецело зависела от бабушек и дедушек.
Как утверждают осведомленные люди, тщательной проверке подвергались все близкие и дальние родственники до третьего колена. У меня отец во время войны раненым, в бессознательном состоянии, попал в плен и, томился в немецких концлагерях. Был освобожден 5 мая 1945 года американцами в концлагере Маутхаузен. Я это знал, но во всех анкетах писал, что родители не были ни на оккупированной территории, ни в плену, ни за границей. Какой же я был наивный! Отца проверяли вплоть до конца 60-х годов. Если, кому-либо, визу не открывали, то причины никогда не сообщали, система хранила тайны за семью печатями. Тех, кому визу открывали, приглашали на комиссию, где давались последние наставления, как вести себя за границей. Если получить визу было делом архисложным, то потерять ее было очень просто. За любой проступок можно было лишиться визы, что и случилось со мной, но уже на третьем курсе, когда я был на годовой практике, и натворил для себя много больших бед. Хорошо еще, что меня не выгнали и оставили в училище. Но об этом позже…
За год ребята возмужали и повзрослели. Значительно расширился круг интересов за пределами училища, и времени официальных увольнений явно не хватало. А если учесть, что можно было угодить в наряд на день увольнения или лишиться его из-за двойки в классном журнале, то за училищным забором приходилось бывать реже, чем хотелось бы. И начинал тогда курсант думать, задействуя для этой цели весь имеющийся в человеческом организме мозг, включая костный. Одним из самых заманчивых и опасных мероприятий для курсанта являлась самоволка (самовольная отлучка), когда курсантское сердце стремилось в полет. Способов незаметно улизнуть из-под бдительного ока старшины роты было всегда несколько, а вот путь возвращения в роту, после отбоя, один - по пожарной лестнице до второго этажа, дотянуться до подоконника открытого окна гальюна, подтянуться, лечь грудью на подоконник, пройти гальюн, узкий коридор, мимо спящего дневального по роте и лечь в койку. Иногда этот путь прерывался за подоконником гальюна.
Крупным специалистом по поимке запоздавших самовольщиков был всем известный в училище Шпиц А.М., который отлавливал самовольщиков словно куропаток в лесу. Ловили самовольщиков и командиры рот Филимонов, Ребров, Запорожец, позже – Котелевский Виктор Федорович, по кличке «Котел». Иногда случались и "сквозняки", то есть отлучки с вечера до утра, о чем говорят приведенные ниже объяснительные записки командиру роты Полякову В.И.от курсанта Сухова Юрия.
1. «Вчера вечером около 20.00 я решил идти танцевать. В клубе я увидел знакомую девушку. Мыс ней болтали и танцевали. После танцев я пошел ее провожать. По дороге к дому, она говорила мне, что у нее нет никого дома, и просила меня, чтобы я зашел к ней в квартиру. Я сказал, что не могу, потому что я и так без разрешения ушел из училища. Но она сказала мне, что зайди хотя бы на пять мин. И я зашел, что было у меня очень, очень большой ошибкой, и я очень сожалею об этом. Мы там с ней сидели и смотрели телевизор, и пили кофе. Потом она сказала, что ты все равно уже опоздал, лучше оставайся у меня. Так как она была очень милая, я не хотел ее оскорблять и остался там до утра, что была моей второй грубой ошибкой. Утром я вернулся в училище, а мне сказал начальник ОРСО Шпиц А.М., что я попался. Если человеку не везет, тогда у него никогда не везет».
Дата. Подпись (Сухов).
2. "Я, курсант Ю.Сухов, находясь на спортплощадке, занимался самоподготовкой. Но я принял недостаточные меры страховки при выполнении "больших оборотов" на турнике. По этой причине я перелетел через забор училища, упал за забором и потерял сознание. Очнулся оттого, что неизвестные мне лица пытались привести меня в чувства при помощи вливания коньяка в рот. Таким образом я и был обнаружен патрулем за территорией училища с синяками на лице и запахом алкоголя".
Дата. Подпись. (Сухов)
3. "Я, курсант 2-го курса Сухов Юрий, прибыл сегодня в училище, 24 марта 1965 года с большим опозданием, по следующей причине. Ночуя у малознакомой девушки в деревне за городом (кажется), встал загодя. Но, выйдя из подъезда ее дома, попал в очень сильный туман, из-за чего потерял ориентацию в пространстве и времени. Долго плутал, пока не нашел снова вход в подъезд. Еще раз решил проститься со своей любимой невестой. Однако боясь за собственную безопасность, решил выходить из дома только после полного рассеивания тумана. В 11.40 часов, почувствовав неладное в том, что туман затянулся подозрительно долго, я все же снова попытался выйти из подъезда, но обнаружил, что туман предательски преобразовался в сильный смог. Поняв, что в училище я уже сильно опаздываю и рискуя заблудиться окончательно, я все же решил интуитивно искать дорогу на Ленинград, а найдя в тяжелом смоге остановку автобуса, сел на первый же автобус и искренне беспокоясь, что не смогу попасть в ЛМУ даже к вечеру, принял мужественное решение добраться как можно быстрее к ближайшему метро, а затем и до училища.
Исходя из вышеизложенного, искренне считаю, что за проявленный героизм и находчивость в сложных погодных условиях, достоин никак не наказания, но поощрения в виде представления мне выходного, для восстановления психологического равновесия после пережитого сильного стресса, а также с целью более ближайшего знакомства с малознакомой еще, в сущности, девушкой, но возможно, моей будущей женой".
Дата. Подпись (Сухов)
В этом был весь Юра Сухов. Примерно такой же был и его друг Юра Тружеников.
Вспомнился ещё один смешной случай про Сухова с Тружениковым! Былокак-то у нас общеучилищное построение. Кажется 2-й курс был. Мы с Серегой Лукьяновым стояли в строю рядом. А позади нас стояли Сухов Юра и Тружеников, который, как обычно, начал шутить с Суховым:
- Слабо тебе нас-ть мне в ботинок?
Сухов отвечает: - Не слабо! Вот они при нас и поспорили на пиво...
Достал Сухов свой инструмент, а сделать дело не может, от общего смеха случился с ним "простатит". Юра и так, Юра и эдак! - ничего не получается! Впустую! А Серега еще с издевочкой подбоченился и посмеивается над Суховым... Чувствует, что пиво из под рук уходит "сквозь пальцы"! Думает: - Что делать, как струю пустить? А тут Серега Мачало встрял, - тоже ему пивка на халяву захотелось!
- Давай я тебе н-су, хоть в два ботинка! И пока Сухов приходил в себя, Мочало (такая кликуха была у него), достал свой бранспойт и наполнил ботинок до самых краев! А Сухов, которого мы с Тружениковым держали во время наполнения хромового ботинка, тут же со злости пнул его и босиком пошел в роту. Когда весь училищный строй разошелся, на плацу валялся одинокий Юркин ботинок, а вокруг пенилась и парила свежая лужа..
Серега Мочало Сухова заставил нас в пивбар вести, раз проиграл спор. Сидим, значит, пьем пиво, я еще и рыбки взял - закусываю. Выпили по паре кружек. Тут Серега на радостях так раздухарился, что и говорит: "Да я сейчас могу бутылку водки выпить и дойти до роты и не упасть. Поспорили они с Суховым значит на литр коньяка. Выпил Серега при нас бутылку прямо из горла - вроде бы и ничего! Трезвый человек! Сухову обидно стало, что кроме пива, ему еще и коньяк придется ставить... Посидели мы еще минут десять, допили пиво и пошли толпой в училище. А Серегу прямо на глазах развозить начало... уже и ноги заплетаются - не идут совсем. В общем, не дойдя метров сто до проходной Серега упал, буквально перед самым входом... Дальше мы его несли уже на руках. Слава Богу, что на КПП свой человек стоял. Зато у Юры Сухова радости было полные штаны. Литр коньяка выиграл.
Была еще одна классическая форма самоволки. В училище, на младшем курсе, учились два брата-близнеца Лебеденко – Саша и Володя. Они были настолько похожи друг на друга, что даже родная мать их путала всегда. Тут даже Шпиц был бессилен:
- Курсант! Стоять! Я вас узнал! – Вы - Лебеденко Владимир. Три наряда вне очереди! Лебеденко подтверждал, что он Владимир и спокойно шел спать, так как знал, что во время Сашиной самоволки Володя все время был на виду у старшины роты или группы. В конце концов, братьев перестали трогать, поскольку выяснить, кто есть кто, было абсолютно невозможно. Одно время братья по очереди ходили к девушке, которую подцепил на танцах Володя. Длилось это примерно с полгода, но девушка так и не смогла различить, кто с ней спит. Мне об этом рассказывал сам Володя Лебеденко, когда работал на «Клавдии Еланской» старпомом. Наиболее завзятыми самовольщиками в нашей роте были все те же – Сухов и Тружеников, да еще и другие ленинградцы из наших групп.
Большим поклонником пива были многие курсанты, и я в том числе. В то время, когда одни курсанты грызли гранит науки, другие спокойно попивали пивко. Иногда подобные пристрастия кончались неприятными последствиями…
Шхериться — от слова «шхера» — узкость (проливы, фиорды и т.д.) Здесь означает прятаться (морской сленг). На втором курсе это морское слово знали все курсанты
Больше всех любил шхериться Валя Курилов, и это ему здорово удавалось. Валька был большим лентяем, так сказать, лентяем с большой буквы, но учился средне и ЛМУ закончил. Мы жили с ним в одном кубрике, и еще с нами жили Валька Кустов (Граф Кустов) и Серега Лукьянов (Мочало). В 7 утра старшины и командир роты нас всех выгоняли на утреннюю физзарядку на стадион. Курилов, очень большой любитель поспать, всячески старался на зарядку не ходить. Но старшина, а затем Командир роты Поляков В.И. проверяли каждый кубрик и пинками выгоняли нас на стадион – в любую погоду. Валя начал прятаться в рундуке для одежды, продолжая спать, держа подушку в руках. Но скоро его вычислили, когда командир открыл дверцу рундука, а оттуда выпал спящий Курилов. Тогда он придумал другую «гениальную шхеру». У нас были пружинные сетки на койках с винтами, которые можно было регулировать. Валя отрегулировал пружины так, что когда он ложился на койку, то его тело проваливалось практически до пола. Когда мы уходили на физзарядку, то он просил, чтобы мы натянули одеяло и положили подушку так, что казалось, будто койка полностью заправлена, и на ней никого нет. Так Валя шхерился целый месяц. Старшина докладывал, что Курилов на физзарядку не ходит, в рундуках и туалете его нет, койка всегда аккуратно заправлена… А где же тогда курсант Курилов? Так рассуждал Валентин Иванович, не понимая, куда же можно так спрятаться? После физзарядки командир пришел к нам в кубрик, и устроил допрос с пристрастием. Но мы молчали, как рыба об лед. Валентин Иванович сказал нам:
- Я сейчас сяду в вашем кубрике и не выйду, пока вы не скажете, где прячется этот наглец Курилов! И сел… на койку Курилова… Что тут было, не передать. Командир сел прямо на спину курсанта Курилова и повалился на кровать, которая прогнулась под ним до самого пола. Что уж там снилось нашему зашхеренному Вальке, но раздался дикий визг, как будто режут поросенка, а командир, хватаясь за сердце, пытался выбраться из койки, у которой не было дна. Серега Мочало подал Валентину Ивановичу руку, а мы помогали ему выбраться из шхер курсанта Курилова. Командир долго не мог прийти в себя после этого случая. А Валя, тезка командира, отделался всего лишь пятью нарядами вне очереди… на камбуз! Как раз туда, где можно было отвести душу и не объедать наш стол.
Курилов Валя был уникумом. Он первый обнаружил в кабинете магнитно-компасного дела, что в морских главных и шлюпочных компасах поддерживающей жидкостью картушки является этиловый спирт, доведенный до уровня 70 градусов. Через какое-то время Валя проявил большую настойчивость в оказании помощи лаборанту кабинета. Что из этого получилось, мы узнали месяца через три, когда в последнем компасе, который стоял на морозном подоконнике, замерзла поддерживающая жидкость. Лаборант не поверил своим глазам. Он то ведь знал, что даже при минус 40 жидкость никогда не замерзает. А тут всего лишь минус десять за окном, а картушка – как ледокол во льду… Когда провели расследование, то оказалось, что только в двух компасах Валя не успел поменять поддерживающую жидкость. А мы то думали - откуда у Вальки деньги берутся, что он каждый вечер ходил навеселе. А уже на третьем курсе Валя Курилов, будучи на годовой практике, сумел из помпы охлаждения гирокомпаса сотворить самогонный аппарат, который, давая превосходный 70 градусный первач для судового «Кулибина». При этом «Кулибин» напрочь вывел из строя матку гирокомпаса, которая стоила примерно столько, сколько и новая автомашина «Волга». Закончил наш «Кулибин» - Курилов плохо: через год или два после выпуска из ЛМУ его вышибли за пьянку из Мурманского пароходства, затем из портнадзора, где он недолго проработал матросом-сигнальщиком, а потом Валя вообще пропал из моего поля зрения.
Валя Кустов не сдал государственные экзамены (пересдавал он их только через год). Потом я встречал «графа Кустова» в пивбаре, у метро «Владимирская», где он работал барменом. Много позже, когда я организовывал 30-летнюю встречу выпускников ЛМУ, нашёл я Валю под Приозерском, где он, скупив в начале 90-х немало гектаров земли, занимался фермерством. Но в 2009 году «графа» Кустова не стало – умер от рака. Я его приглашал на 40-летие окончания ЛМУ, но он уже был тяжело болен...
А четвертый из нашего кубрика – Серега Лукьянов, умер значительно раньше. Когда он дошел до второго помощника капитана, его уволили из ММП, тоже за пьянку. Лет через 6 я помогал Сереге восстановиться в пароходстве, поручившись за него перед начальником ОК. Но Серега, став старпомом, и связавшись с капитаном Славой Ковтуном, который часто заглядывал в рюмку, снова возвратился на старую стезю – стал запивать. Однажды, возвратившись уже сильно «усталым» из рейса, приехав в отпуск к семье в Симферополь – продолжал «томить» душу и сердце водочкой. Сердце, оно, конечно, не железное. Дало приличную трещину… Серега умер в самом расцвете сил, оставив после себя троих детей и вдову-жену. Ему было 45 с хвостиком…
А на втором курсе Серега был большим спортсменом – приличным боксером среди курсантов ЛМУ. Я с ним одно время боксировал, но после того, как Мочало послал меня в нокдаун, я бросил этот дурной вид спорта, решив сохранить на месте мозги и не жить с кривым носом. Видимо, мое решение было правильным. Как говорится, во всем надо знать меру. Еще мой отец мне говорил: «Запомни, сынок! Выпить можно. Но надо знать когда? С кем? И, сколько? А лучше – в меру. Да еще наш командир учил: «Если не умеешь пить водку – пей кефир! От него хоть польза будет». Правильно, Валентин Иванович! Вот Вася Дмитров вовремя перешел на кефир – и живет поэтому, почти всю жизнь по заграницам, да на Кипре. А я вот, водку, всегда кефиром запивал… и прожил поэтому все время в Мурманске. Но каждому – свое! Второй курс был окончен, и мы перешли на третий, самый интересный и самый приключенческий.
Мой земляк из деревни Немойта Василий работал на Балтийском судостроительном заводе вместе с его другом Ваней. Жили они в общежитии на Фонтанке, д. 123. Я на 2 и 3 курсе приезжал к ним почти каждые выходные. Всегда было застолье, жареная картошка, водка и девушки. После моей годовой практики Вася женился, и наши встречи как-то сами по себе сократились, а потом и вообще прекратились. А лет через пять после окончания ЛМУ, узнав новый адрес Василия, я заехал к нему в гости. Однако Васи уже не было в живых. Жена Юля сказала, что он погиб на заводе при какой-то аварии. Больше я с ней не встречался. Ваня тоже женился, но на ком – не знаю. В общем, друзья моей юности пропали… а жизнь продолжалась.
Ниже приведу небольшой морской словарь, который мы уже знали после второго курса.
Краткий словарь специальных морских терминов курсанта Кислякова.
Мастер - капитан судна.
Дед - старший механик.
Дракон - боцман.
Колобаха - судовой плотник. Претендент на должность боцмана.
Электромен - электромеханик.
Маслопуп - моторист.
Утак - пернатый самец, потенциальный муж утки.
«Яма», «машина» - машинное отделение со всеми её обитателями (из лексикона бывалых)
Фекалка - содержимое цистерны для стоков судовых гальюнов (туалетов), имеющих биологическое происхождение и стойкий специфический запах.
Локсодромия - линия, пересекающая все меридианы под одним углом. На поверхности Земного шара локсодромия изображается в виде спирали, стремящейся к полюсу, который она не достигает. Плавание по локсодромии, то есть с постоянным курсом, удобно, так как не требует дополнительных расчётов, связанных с частой переменой курсов. Однако следует помнить, что локсодромия не является кратчайшим расстоянием между двумя точками сферы.
Трабл (англ.) - беда, всяческие неприятности.