Он был советским человеком, не верил в существование высших сил, души, был убежден, что люди – просто животные. Когда наступила смерть, ум его и сознание оказались запертыми в неисчислимом множестве молекул его мертвого тела. Каждая частица могла видеть, слышать, осязать, каждая сознавала себя им, помнила, думала и не была никак связана с остальными.
Семья похоронила его по-христиански. Он всегда говорил, что ему все равно, что станет с телом, а между тем сейчас, в кромешной тьме гроба, слыша свое разложение, растекаясь, впитываясь в сыреющую древесину, единственное чего он желал, было перестать быть собой, забыть навечно свое имя, забыть все, все, стать просто древесиной в днище гроба! Но этого не происходило, впитавшись, частицы оставались тем, кем был он при жизни. При жизни он думал смерть придет и все, просто не будет ничего, не будет его там, под землей, впитывающимся в червей, в реках, впитывающимся в рыб, в небесах, впитывающимся в птиц. Он даже предположить не мог, что останется в своих костях, постепенно превращающихся в пыль.
Некоторые частицы его сошли с ума сразу, другим для этого понадобилось время.
Безумным материалист был приговорен вечно путешествовать в трансформирующихся осколках своего тела. Инородный, не принимаемый природой назад в свое лоно.