На закате Жорик с Татьяной Михайловной совершали по пустырю променад. На глаза им попалась маленькая болотного цвета палаточка, стройно растянутая возле куста волчьей ягоды. Влекомые любопытством, а еще боле надеждой быть приглашенными на новоселье, Жорик и Татьяна Михайловна подошли к ней.
- Тук, тук, тук! Хозяин!
- Входите, - донеслось в ответ.
Жорик маленько расстегнул замок палатки, просунул голову внутрь и, встретившись взглядом с выглядевшим вполне дружелюбно мужем, произнес:
- Мир вашему дому.
На скуластом, посеребренном щетиной лице незнакомца сыграла улыбка.
- Проходите, прошу Вас.
Жорик вытащил из палатки голову, расстегнул до конца замок и, только было залазить, как муж деликатно повелел ему снять кроссовки. Без малейшего колебания Жорик скинул обувку и ступил, наконец, на прорезиненный пол. Инстинктивно желая вызвать к себе хорошее расположение, он принял сидячую позу идентичную незнакомцу, со скрещенными ногами.
- Имею честь представиться, Жорик. К вашим услугам.
Муж пожал протянутую ему руку и сам не замедлил назваться.
- Кибитников Ярослав Николаевич. Весьма рад знакомству.
- Взаимно.
Наступило молчание. Жорик поглядел на марлевое оконце, сквозь которое мерно текли последние лучики дня; поглядел на растекшееся темное пятно на стенке, на штопаное одеяло под Кибитниковым, на пухлую пластиковую сумку в красно-белую клеточку, на которую Кибитников опирался спиной.
- Погода сегодня весьма приятная, - нарушил молчание Ярослав Николаевич.
- О, тут вы правы, да, - отозвался Жорик.
- Третьего же дня чрезвычайно непредсказуема была, если изволите помнить.
- А то! У нас тут так, климат. Помнится, бывало, снег в середине мая валит.
- И не говорите.
Ярослав Николаевич почесался и заговорил вновь.
- Не хотите ли выпить со мной по стаканчику виски? Я, как вы уже вероятно успели догадаться, сегодня отмечаю новоселье. Да и наше с вами знакомство, полагаю, будет за бутылочкой глаже.
- Не хотелось бы вас расстраивать уважаемый Ярослав Николаевич, - молвил в ответ Жорик, - но, к моему глубочайшему сожалению, виски я не пью. Уж такова моя натура, предпочитаю водку.
- Что ж, не могу вам предложить ничего другого.
Ярослав Николаевич достал откуда-то жестяную кружку, из кармана пиджачка полулитровую бутылку, наполнил кружку до краев и выпил залпом.
- Позвольте-ка бутылочку, - протягивая руку, сказал Жорик, - Желаю полюбопытствовать о дате розлива.
Кибитников передал ему бутылку, Жорик принялся внимательно изучать этикетку.
- Хм, знаете, - начал он, - а ведь я, пожалуй, готов сделать исключение, выпью стаканчик с вашего позволения.
- Милости прошу! Сейчас, обождите минутку, сыщу вам стаканчик.
- Ах, что вы! Не утруждайте себя, - с этими словами Жорик и достал из внутреннего кармана ветровки граненый стеклянный стакан. Кибитников тут же наполнил его да и про кружечку свою не забыл.
- За новоселье!- выпалил Жорик.
Чокнулись, выпили.
- Уважаемый Ярослав Николаевич, - заговорил Жорик. - Я очень хотел бы вас представить одной моей знакомой даме, некой Татьяне Михайловне Ложкиной.
- А я, знаете ли, не прочь быть представленным даме, - встрепенулся Кибитников.
- Как же все складно-то получается, - воскликнул Жорик. - Она сейчас как раз стоит здесь, возле вашей палатки и дожидается, когда мы ее позовем.
- Что же вы сразу-то не сказали. Не медлите боле ни секунды! Пригласите её, сейчас же!
Жорик высунулся из палатки и пригласил Татьяну Михайловну войти.
С этого началось благополучное сожительство Ярослава Николаевича, Жорика и Татьяны Михайловны.
А как пришла зима, их припорошило снегом. Накрыло пледом, и они уснули.