(Антиисторическая повесть)
Все имена, фамилии, географические понятия, названия торговых марок, предприятий, организаций, учреждений настолько вымышлены, насколько они никогда еще не бывали вымышленными. Все совпадения (хотя какие тут могут быть совпадения) являются не просто случайными, а гиперслучайными.
Глава 9. Театр «Петрушка»
Это была романтическая история. В пятом классе Караваев влюбился в самую красивую девочку в классе. Влюбился безбашенно. Раз и навсегда.
У девочки было сказочно-изумрудное имя - Эля. Она занималась большим теннисом, рисовала акварелью и обещала, что, когда вырастет, станет похожей на французскую певицу Мари Лафоре. За ней ухаживали старшеклассники. На Караваева она не обращала ни малейшего внимания. Словно его и не существовало в природе. Или он был сделан из какого-то прозрачного материала.
Тогда Караваев пустился на отчаянный шаг. Как раз в период зарождения и становления караваевской влюбленности в школе появился Станислав Немирович Чухно, самородок-энтузиаст, засланный из Дворца культуры железнодорожников нести культуру в детские массы и с этой целью организовать детский кукольный театр. Караваев, не долго думая, записался в труппу. План его был прост и почти гениален: добиться вершин театрального мастерства и таким образом покорить сердце неприступной Эли.
Поначалу Караваеву катастрофически не везло. Как герою Пьерара Ришардье из фильма “Непрушные парни”. А, может быть, даже и больше. На первую репетицию он опоздал из-за того, что, следуя пионерским заветам, подписался переводить соседскую старуху через дорогу до аптеки и обратно. На это ушло около часа. Караваев спешил, он сам порывался слетать за аспирином – одна нога там, другая здесь. Но старуха этот вариант категорически отвергла.
- Знаем мы вас, - прошамкала она скомканными губами. – Денежки схватишь и убежишь, ищи тебя тогда с милицией. У Микулишны уже был такой случай. Пришел к ней один, такой же наглый как ты, говорит: «Перепиши на меня квартиру, я за тобой доглядать буду»…
Караваев попытался возразить, что не знает никакой Микулишны, но старуха не дала ему и рта раскрыть. Всю дорогу до аптеки (а потом и всю дорогу обратно) она обзывала Караваева аферистом, мошенником, бандюганом, жуликом, прощелыгой, малолетним уголовником, грозилась узнать номер школы и нажаловаться директору.
Первая репетиция была самая важная - на ней распределяли роли. А распределение ролей такое дело, которое может определить всю дальнейшую судьбу: проявишь характер – попадешь в Гамлеты, а нет – так и будешь до конца дней бедного Йрика из себя корчить.
Когда расхристанный и вспотевший от стремительного бега Караваев появился в репетиционном зале, из свободных ролей оставалась только ель, под которой по замыслу режиссера должна была остановиться передохнуть Красная шапочка по дороге к бабушке. Как это нередко бывает даже с очень талантливыми актерами, Караваев оказался в плену одного амплуа. Он сыграл полено, из которого папа Карло выстругал Буратино. Затем он сыграл бревно в спектакле «Ленин на субботнике». Затем он сыграл осину, на которой повесили Германа Геринга в кукольной рок-опере «Джокер Уокер - супермэн».
Но Эля все равно не замечала Караваева. Все его роли были без слов. Зрители не только его не видела (что, в общем-то, естественно для кукольного театра), но и не слышали. И тут произошло «О, чудо!» Заболел исполнитель главной роли в пьесе «Приключения Кристобаля Колумбуса». И все участники спектакля сразу же поднялись на одну ступеньку по «служебной лестнице». Вместо корабельной мачты Караваев должен был играть корабельную крысу. Это была роль со словами, поскольку в кукольных спектаклях крысы тоже разговаривают. Во время шторма Караваев-крыса взбирался на верхушку мачты, которую теперь играл второклассник-второгодник Лешка Волобуев, и кричал «Свистать всех наверх!!!» У крысы не было двух передних зубов, поэтому она шепелявила. Заветная фраза должна была звучать так: «Швиштать вшэх наверх!!!»
Караваев репетировал свою роль днями и ночами. Выходило очень смешно. Настолько смешно, что старшеклассники на каждой перемене отлавливали его по несколько раз и требовали:
- А ну скажи: «Свистать всех наверх».
Караваев «швиштал», все громко заразительно смеялись. Караваев представлял, как во время премьеры он произнесет слова своей роли, как Эля рассмеется и сразу в него влюбится.
Но премьера не состоялась. Станислав Немирович запил. Запил сверхъестественно. Вернуть его в реальность не могли ни местком, ни профком, ни товарищеский суд, ни промывание желудка.
Большая часть «петрушевцев» (так в школе с легкой руки училки истории называли актеров кукольного театра) перешли в волейбольную секцию, где оценили их феноменальную способность по несколько часов стоять под сеткой с вытянутыми руками. А Караваев долго еще ходил в обнимку с куколной крысой. Он не мог ее бросить, ведь роль – его лучшая роль из всех, которые были - оставалась несыгранной. Он мечтал прийти прямо к Эле домой, чтобы на лестничной площадке показать ей свою часть спектакля. И вот однажды отчаяние побороло страх. Стараясь ступать как можно тише, чтобы не испугаться собственных шагов, не сорваться и не броситься вниз без оглядки, Караваев поднимался по лестнице Элиного подъезда. Но на лестничной площадке, прямо перед дверью собственной квартиры Эля целовалась с каким-то высоким крепким парнем, явно старше Караваева года на два, на три. Караваев осознал, что его день еще не наступил. А может быть и не наступит никогда. Он побрел вниз, уже не опасаясь грохотать ботинками на все девять этажей. А кукольную крысу на одном из пролетов поглотила черная пасть мусоропровода.
Вторую попытку снискать симпатии Эли Караваев предпринял через несколько лет во время выпускного вечера. Он выпил несколько бутылок шампанского и вызвал Элю на откровенный разговор. Сначала он произнес довольно путанное признание в любви, а потом зачем-то рассказал, как хотел произвести на Элю впечатления своей феноменальной ролью крысы в кукольном спектакле.
Эля рассмеялась Караваеву в лицо самым беспощадным образом. Она сказала, что для некоторых людей роль крысы очень характерна, что подавать голос из-за ширмы – удел лузеров, и что Караваев - идиот.
- Только не тот идиот, который у Достоевского. У того хотя бы бабки были. – Эля постаралась вложить в свой голос самую злую, самую едкую, уничтожающую иронию. – А просто идиот. Повторяю по буквам: индюк, дебил, ишак, отстойник, тупица…
Через неделю Эля уехала в столицу. Провожавшей ее на вокзале толпе одноклассников, приятелей и знакомых она крикнула из окна отходящего поезда:
- И запомните: в провинции живут одни недоноски!
Больше Караваев не видел девушку своей мечты.
Караваев лег на спину и устремил взгляд в потолок. Руку с фотографиями он откинул в сторону. Снимки рассыпались по полу. Из глаза вынырнула и поползла по щеке большая слеза.
- Опять сопли распустил? – воскликнула появившаяся в дверном проеме Варвара. – Вроде и не бухал. Я твои детские воспоминания, - Варвара пнула ногой снимки, - изрежу маникюрными ножницами.
- Только попробуй, - ответил Караваев, не отвлекаясь от разглядывания потолка. – Я тебя убью.
- Убьешь – посадят, - парировала Варвара.
- А я отсижу, выйду и буду жить счастливо.
- Я тебе мышиной отравы в борщ подсыплю, - недовольно пробурчала Варвара, осознав, что против приведенной Караваевым схемы достижения счастья возразить ей особо нечего. – Ты есть будешь? Зря я что ли битый час у плиты торчала?..