Удар, еще удар!
Профессор Чернов возвращался домой поздним вечером. Он шел медленной походкой измученного научными терзаниями человека. Когда Александр Сергеевич вошел в арку своего дома, то лоб в лоб столкнулся с тремя незнакомцами, которые без всякой на то причины ударили его чем-то тяжелым по голове. Хулиганье явно не понимало, что бьет по вместилищу великих идей одного из самых светлых и творческих умов человечества. Как у классика: «Не мог понять в сей день кровавый, на что он руку поднимал!» Сердобольные случайные прохожие через некоторое время обнаружили профессора, истекающего кровью, и доставили в травмпункт.
Доктор Васильков немедленно приступил к лечению и начал его с модной психологической подготовки:
«Читали ли вы книги о благородных рыцарях, которые сражались на турнирах, чтобы покорить доблестью свою даму сердца?»
«Да», - ответил профессор.
Боль у Чернова почти утихла, потому что он вспомнил свое босоногое детство и большое число прочитанных рыцарских романов. Александр Сергеевич почувствовал себя раненым в сражении с колдунами, которых безуспешно пытался победить еще неподражаемый идальго Дон Кихот.
Перед тем как задать второй вопрос, Васильков слегка улыбнулся:
«Восхищаетесь ли вы мужеством Коперника и Галилея, подвергшихся жестоким пыткам бесчеловечной инквизиции?»
«Да», - произнес Александр Сергеевич, теряясь в догадках, зачем доктор задает ему эти каверзные вопросы, отчего боль несколько усилилась.
Васильков посмотрел на часы и, выдержав паузу, задал следующий вопрос:
«Хотели бы вы испытать свой характер и участвовать в операции без вредных для здоровья обезболивающих?»
«Нет!», - закричал съежившийся Чернов, потому что до глубины души проникся сутью нового метода лечения. Дикая боль начала буквально пульсировать в висках. Удар, еще удар. Наконец, Александр Сергеевич пришел в себя и решительно потребовал:
«Дайте мне стакан спирта!»
«Хорошо, дадим! Мы не инквизиторы! Спирт у нас настоящий, только нашатырный!» - в тон ему ответил доктор.
«А какой же выход?» - уже тихо спросил побледневший и съежившийся профессор.
«Я всем пациентам перед операцией даю ровно тринадцать таблеток витамина С . Представьте себе, очень помогает», - спокойно ответил Васильков, потирая руки одна об другую. Честолюбивый врач искренне считал это число панацеей от многих недугов, и еще ни разу его пациенты не давали ему повода усомниться в этой псевдонаучной методике. Предпочитали не связываться…
Чувствуя, что другого выхода просто не найти, профессор Чернов вздохнул и полностью отдался в руки эскулапов. Его крепко привязали к кровати, чтобы не брыкался, заклеили рот скотчем. После операции доктор Васильков, зашив рану на лбу профессора специальными нитками, вышел покурить на улицу. Он совсем не догадывался, что свершился только первый акт самой настоящей трагикомедии.
Тем временем Александр Сергеевич испытывал послеболевой кайф, и очень хотел, чтобы все его оставили в покое. Однако этого не случилось. К кровати приблизилась медсестра в коротком халатике, и начался уже второй акт. Сестричка откинула простыню, которой он был укрыт. Затем, нежно погладив Чернова сначала по голове, затем несколько ниже, и восхитившись достоинствами пациента, сбросила халатик…
Когда Васильков вернулся, то с удовлетворением обнаружил, что пациент спит глубоким праведным сном. Он открыл журнал, и поставил еще один жирный плюс колонке, где фиксировал все случаи положительного эффекта применения витамина С. Васильков собирался обобщить данные своего журнала, и на их основе написать кандидатскую диссертацию. Однако начинающий ученый шел по неверному пути: только последовательное применение витаминов С и Е наносит недугам двойной удар!
Профессор же проспал до самого утра и только потом осознал, что испытал насильственный удар по самолюбию и еще один удар по чувству собственного достоинства. Александр Сергеевич ассоциативно вспомнил старый забытый фильм «Удар, еще удар!» и отнесся философски к тому, что произошло с ним, тем более, что рана скоро зажила…
Никто, даже доктор Васильков, не знал о том, что медсестра тоже ведет свой журнал, в котором она ставит крестики и вопросительные знаки напротив фамилий пациентов. Столь странное поведение имеет простое объяснение. Студентка-старшекурсница тайно собирает материалы для диссертации, однако посвященной другой тоже научной, но чрезвычайно сложной проблеме: как нетрадиционными, вернее сказать, неиспользуемыми для лечения методами и в условиях отсутствия медикаментозных средств, облегчить страдания пациентам. Воистину можно подивиться изобретательности ума отдельных представителей этой профессии!..
С этих пор Александр Сергеевич стал недолюбливать роман о славном идальго и прогрессивных врачей с их новыми методиками. Зато, когда речь заходит о среднем медперсонале, а именно о медсестрах, в глазах его появляется мечтательное выражение, а голос заметно теплеет. Он даже приобрел копию фильма, а когда просматривает его, то всерьез размышляет: может ли судьба послать ему еще один такой же удар