Разъяренная ночная буря была для Города подарком после многодневного сухого пекла. Беснующаяся стихия вырывала с корнями деревья, сносила крыши, стучалась пригоршнями холодных капель в оконные стёкла.
Наутро непогода улеглась, оставив после себя долгожданную прохладу и новый вид насекомых. Конечно, если уменьшенные копии медуз, непринужденно парящих в воздухе, можно назвать насекомыми. Город принял новых жителей безропотно и лениво, потому что еще не остыла память о мучительной жаре, и мы просто отдыхали. Продолжали по инерции свои дела, спешили на учебу и работу, бездумно отмахивались от комаров и медуз. На наше счастье, неизвестные существа были безвредны, хотя и вездесущи. Казалось, в погоне за пищей они проникали сквозь любую преграду. Пищу, кстати, они с аппетитом поглощали нашу, человеческую. Видеоролик, где розоватые прозрачные медузы выуживали из Лесиной сумки по одному печенью и торжественной вереницей шествовали к открытой форточке, с добычей в щупальцах, получил рекордное количество просмотров. Оказалось, эти насекомые появились только у нас, поэтому одна половина зрителей обвиняла нас в фальсификации, а другая паковала чемоданы и направлялась в наш город. Леся еще шутила, что наше захолустье превратится в город-курорт, приманку для туристов не хуже Парижа или Лондона.
Мы с Лесей всегда любили пошутить. Стоило нам появиться вместе на лекции, можно было закрывать тетради – занятие непременно будет сорвано. Как при этом нам удавалось поддерживать неплохой уровень знаний, пожалуй, для нас самих было загадкой. Наших острот хватало всем: и профессорам, и однокурсникам, и медузам. Поэтому необычное поведение Леси и остальных я тоже приняла за запланированную коллективную шутку.
Благодаря редкой специальности наша группа была небольшой и очень сплоченной. Мы частенько устраивали флеш-мобы, подсмотренные в Интернете. Массовое поклонение учебнику, массовая паника перед экзаменом, массовые политические дебаты. Или как сегодня – массовая имитация примерной учебы. Утро началось обычно: я ворвалась в аудиторию через десять минут после начала лекции – близость моего дома к университету опять сыграла со мной злую шутку. Постоянно откладывая время выхода из дома, я неизменно опаздывала. Причём сегодня можно было и не спешить: предмет был несерьезный, преподаватель, известный весельчак и балагур, предпочитал делиться собственным бесценным опытом, а не предусмотренными знаниями. Поэтому, открывая дверь аудитории, я ожидала увидеть смеющихся однокурсников, разгоряченного лектора, но никак не образцово-показательную сценку под названием «Мы сегодня учимся». Студенты действительно учились и даже не повернулись в мою сторону, когда я вошла. Стараясь ступать как можно тише, я пробралась на своё место рядом с Лесей и заговорщически ей шепнула: «Тебя медуза укусила, что ты так усердно учишься?» Мифический укус прозрачного насекомого всегда был для нас шутливым объяснением странных поступков. Леся стойко продолжала записывать лекцию. «Эй!» - шепнула я чуть громче и легонько толкнула подругу в бок. На минуту почудилось, что рядом со мной сидит дерево. По крайней мере, взгляд у Леси был соответствующим – деревянным. Почему-то стало страшновато. «Голос еще не ушёл?» - это был мой последний шанс развеселить подругу.
Накануне вечером мы с Лесей неплохо погуляли. Мы всегда считали себя индивидуалистками, поэтому, когда практически всё население города собралось на стадионе в честь местного праздника, мы мирно сидели на скамеечке у дома и вели светские беседы. От стадиона до нас доносились обрывки песен и приветственных речей, над которыми мы не преминули поёрничать. Но когда в воздухе зазвучали призывы «Поклоняйтесь мне!», «Идите за мной!» и «Слушайте меня!», на минуту у нас кончились все остроты. «Наверно, мэр предвыборную речь толкает», - задумчиво предположила Леся, и нам пришлось схватиться за лавочку, чтобы не упасть с неё от смеха. Я отчётливо запомнила последующий переход от смеха до страха на Лесином лице: в какой-то момент она стала испуганно озираться и махать руками, будто отгоняя кого-то. «Это кто тебя так напугал?» - чуть слышно спросила я. «Голос! - серьезно ответила Леся. – Не видишь? Он здесь!» «Кто здесь?» - не понимала я. «Да голос же!» - вскипела моя невозмутимая подруга. Я не стала настаивать в своих возражениях, тем более мне самой было неуютно от этого сочного баса, что по округе разносил призывы поклоняться. Так что нам ничего не оставалось делать, кроме как распрощаться до завтрашних лекций и разбежаться по домам, чтобы пугаться в одиночку.
На следующее утро, перемахивая через лужи на пути до универа, я предвкушала, как славно мы посмеемся над Лесиными страхами. И вместо смеха подруги я получила её деревянный взгляд. Посмотрев вокруг, я заметила, что остальные студенты смотрят перед собой так же. В движениях друзей было что-то неуловимо странное. Они поднимали головы на несколько минут, внимательно слушая лектора, потом аудитория наполнялась скрипом ручек о бумагу. В звуках улавливался какой-то ритмический рисунок. Вслушиваясь в него, я застыла от догадки: все двигались одновременно. Их слаженная работа настолько завораживала, что рука сама тянулась к ручке и тетради, чтобы повторять те же механические движения, от которых по венам разливалось тёплое спокойствие и дружеская сплоченность. Даже во время совместных дурачеств и розыгрышей я не чувствовала себя частью единого социума настолько крепко, как сейчас, всего лишь записывая лекцию. Но где-то в тёмных задворках подсознания, не переставая, трепетало ощущение неправильности происходящего. Встревоженный инстинкт самосохранения и обособленности мешал мне в полной мере раствориться в ритме движений.
Обуреваемая сомнениями, я не заметила, как лекция закончилась. Студенты одновременно поднялись из-за столов, собрали свои вещи и двинулись к двери. Я уже не удивлялась ритмичности их шагов и подсознательно стремилась ступать с ними в ногу. Только шаги были слышны в аудитории – никто так и не проронил ни слова. Когда однокурсники строем вышли в коридор, они направились в следующий кабинет, меня же ноги понесли на улицу, которая встретила той же звенящей тишиной. Казалось, город вымер. Меня накрыло ощущение какой-то потери, но мне не удавалось сконцентрировать это призрачное ощущение до конкретного потерянного объекта. В воздухе чего-то не хватало. Я попыталась мысленно перечислить все привычные вещи, мимо которых прохожу, в надежде найти пропажу. Дома, магазины, кошки, птицы, комары, медузы… Медузы исчезли! За месяц с ними я успела привыкнуть к этим розоватым «насекомым», поэтому их исчезновение заинтересовало меня не менее, чем странное поведение однокурсников.
Остро захотелось увидеть перед собой понимающего и знающего человека, который бы выслушал, объяснил. Я поспешила в Пенсионный фонд, где работала моя старшая сестра. Уж там точно не будут работать, слишком сильно «пенсионные» женщины любят сплетничать за чаем в рабочее время!
Коридоры Пенсионного фонда были темны, прохладны и пусты. Толкнув дверь кабинета сестры, я замерла на пороге. Несколько разновозрастных женщин сидели за своими столами и работали в полной тишине. «Всем привет!» - воскликнула я нарочито громко, чтобы подбодрить себя. Женщины не шелохнулись. «Тань!» - подошла я к столу сестры. Та продолжала барабанить наманикюренными ногтями по клавиатуре. «Работаешь, да?» - обратилась я в пустоту, не надеясь на ответ. Он и не последовал. Не испытывая желания продолжать одностороннюю беседу, я вернулась в темный коридор.
Звук моих шагов гулко отдавался в прохладной тишине. Мысли были спутаны, я совершенно потерялась и не знала куда идти. Утонув в глубоких размышлениях, я не заметила, как меня нагнала Мария Петровна, бухгалтер Пенсионного фонда. Я резко обернулась на её испуганный шёпот и не сразу сообразила, что она пыталась до меня донести. «Заговор!», «Это всё они!», «Нас зомбировали!» - шептала она с присвистом и делала большие глаза. Мария Петровна едва держалась на ногах и тяжело дышала. Еще несколько обрывочных и торопливых реплик, и мне горячо захотелось прекратить этот бессвязный поток страха, которому позавидовало бы любое жёлтое издание. «Какие зомби, какие пришельцы? - пыталась я вернуть разум взрослой женщине, - Кто нас зомбирует?» «Они! Медузы! - восклицала бухгалтер, указывая пальцем на зашторенное окно коридора. – Скоро они до всех нас доберутся!» «Хорошо-хорошо, мы обязательно что-нибудь придумаем», - отступала я к выходу, но женщина схватила меня за рукав и продолжала вещать о медузах, которые управляют всеми жителями нашего города и лишь некоторым еще удается сохранять свободу воли. «Но ведь они исчезли, медузы-то! - вспомнила я своё недавнее открытие. – Вы разве не заметили?» «Это они спрятались, - не сдавалась бухгалтер, потрясывая кулаком, в который был зажат мой рукав, - а на самом деле они командуют нами!»
Когда весь коллектив Пенсионного фонда вышел из кабинетов и медленно направился к нам, Мария Петровна отчаянно закричала.