"В воскресный день с сестрой моей мы вышли со двора…"
Все было не так. И день недель был не воскресенье, а суббота. И не сестрой мы вышли, а с подругой. И не со двора мы вышли, а из подъезда. И не в музей мы пошли, а просто прошвырнуться по Руставели, как в старые добрые времена.
День был пасмурный. С утра шел затяжной дождь, но потом он прекратился и даже слегка развиднелось.
На душе с утра было под стать погоде – то ли тоска зеленая, то ли серая меланхолия. Как в таких случаях говорится: "Душа требует – займи и выпей". Поэтому, когда по телефону поступило предложение на променад, с радостью ухватилась за него, лишь бы не киснуть дома.
Переиначивая слова гоголевского героя, сетовавшего, что он давненько не брал в руки шашки, можно сказать, что и я давненько не гуляла по Руставели, а все больше проезжала или пробегала, спеша по каким-то делам.
Ну а что Руставели? Проспект не очень горевал от моего предательства, он и не заметил моего отсутствия, мало ли кто живал или хаживал по нему за долгое годы его существования. Он просто жил и развивался дальше.
Он выглядит все так же респектабельно. А как иначе? Ведь проспект – лицо города, его бренд, гордость всех тбилисцев. Его подкрасили, подправили, настелили новый паркет, то бишь, залили новый асфальт. Душа радуется, глядя на улицу, любимую всеми горожанами, которой больше всего досталось в военных действиях 93 года.
Но опять зияет выбитым зубом место, где находилась сгоревшая в упомянутой войне гостиница "Интурист" – то ли инвесторы никак не могут договориться об окончательном проекте, то ли все еще идет купля-продажа этого места, так же как и знаменитого здания ИМЭЛа. Творение знаменитого Щусева, вошедшее во все учебники по архитектуре, долгие годы служившее прекрасным завершением проспекта, теперь стоит стыдливо обнесенное дощатым заборчиком, который не скрывает от глаз прохожих, а наоборот привлекает поглядеть на ободранные фасад. Асфальт же в этом месте вздыбливается, корежится, зияет выбоинами, как будто таким способом выражает протест происходящему глумлению над зданием.
Зато тут и там расставлены прекрасно вписавшиеся в общий дух улицы скамейки, на которых так удобно передохнуть во время прогулки. Появились чугунные столбики, типа тех, к которым, теперь уже в позапрошлом веке, горожане привязывали свой четвероногий транспорт, но теперь они несут не только декоративную нагрузку, так как некоторые из них украшены смешными бронзовыми человечками, но и препятствуют проникновению легковых автомашин наших грузинских джигитов на пешеходный тротуар.
Новым на проспекте является открывающийся на остановке у первой школы вид на храм св. Троицы. Величавое строение одновременно как бы парит в воздухе и в то же время является продолжением Квашветской церкви.
Но не все нововведения принимает душа горожанина. Колонна со святым Георгием, убивающем дракона, заменившая памятник вождю пролетариата, явно не вписалась в проспект. Сама статуя как раз то нареканий не вызывает, но в отведенное для нее место она явно не вписалась и вызывает диссонанс с остальным ансамблем.
Не вызывает восторг и архитектурная деталь, работы неизвестного архитектора, украсившая, а вернее испортившая зданием гостиницы "Тбилиси", теперь переименованной в чужеродное "Мариотти". Этот козырек из стекла и металла, творение начала двадцать первого века, чужеродным телом смотрится на здании, построенном век назад. Он также нелеп, как пластмассовый козырек, венчающий голову красавицы, облаченной в дорогой вечерний туалет. Понятно, что подвыпившим клиентам ресторана трудно вываливаться на улицу, когда там идет дождь, но для это цели в любой гостинице служит фойе, где имеется основной вход в ресторан, боле того проектировщиком была предусмотрена ниша, служившая дополнительным украшением здания. Но времена меняются и вкусы тоже, и не всегда в сторону улучшения.
Так гуляя и обмениваясь впечатлениями, мы добрались до одного из брендов нашего города – магазина лагидзевских вод. Разве можно было пройтись по проспекту, не заглянув в это помещения, всегда прохладное в самый жаркий июльский день, выпить стакан вкуснейшей в мире газированной воды.
В детстве нам продавщицы в белых накрахмаленных фартуках и напоминавших корону принцессы кокошниках казались феями. Они так величественно возвышались за своими мраморными стойками, ловко вертели столбиками стеклянных конусов с разноцветными сиропами. Каких только цветов тут не было – светло-желтые лимонные, ярко-красные клубничные, оранжевые апельсиновые, изумрудно-зеленые тархуновые, пурпурные вишневые и кахури, молочно-желтые сливочные. Дожидаясь своей очереди и выбирая комбинацию сиропа, мы заворожено следили за манипуляциями этой сказочной феи. Хоп – она поворачивает крутящуюся карусель с моющимися стаканами, вода искрится на них миллионами бриллиантов. Хоп – она наливает в мерный стакан заказанный сироп. Хоп – сироп уже в стакане, наполненном газированной водой из крана, торчавшего посреди стойки. Хоп – фея стеклянной ложкой, как волшебной палочкой перемешивает воду, и фокус удался – у тебя в руках стакан, а во рту незабываемые вкусовые ощущения. Куда там "фанте" или "пепси". Помню, впервые попробовав еще в Москве много раз слышанную "фанту", была поражена ее химическим вкусом. Ощущение было такое, как будто в горле провели наждачной бумагой. С тех пор всегда срабатывает персональный индикатор – если першит в горле, значит газированная вода ненатуральная.
А слоеные хачапури? Кто не помнит их. Они просто таяли во рту, делая из нас гурманов, потому что никакие другие хачапури в Тбилиси не соответствовали эталону, попробованному в магазине Лагидзе.
Постарше, уже будучи студентами, мы полюбили спускаться в нижний этаж, где продавались аджарские хачапури. Очередь за ними змеилась по ступенькам, ведущими в подвальное помещение, всегда до отказа заполненное посетителями. Мраморные столики, обшитые деревом стены, сверху украшенные росписью, причем никакой безвкусицы, все выверено и дозировано – достаточно роскоши и достаточно простоты. Никаких чересчур. Это было место паломничества все тбилисцев, место, предназначенное для того, чтобы поесть, но не провести время.
Очередь двигалась быстро. На огромных жаровнях выносили круглые хачапури, которые желтыми яичными глазами глядели на мир, понимая свою обреченность. Получив вожделенный груз и графин с водой, направлялись в поиски пустующего столика. Как ни странно, свободное место всегда находилось, потому что люди здесь никогда не засиживались, уважая тех, что пришел за ними следом.
Минут через двадцать, наевшись до отвала, потому что никому из нас не удавалась в то время съесть порцию до конца, сытые и довольные выползали в солнечный день. Главное же, что этот поход был вполне доступен полунищим студентам. Все это пиршество вкуса стоило в районе одного рубля. Что ни говори, дешево и сердито.
Но это было. А сейчас нас встретил пустой запертый магазин с ободранными и исчезнувшими мраморными плитами. Темными витринами печально он глядел на прохожих, которым он верой и правдой служил более века, и которые так быстро забыли его, переключившись на новомодные "биг-маки" и "пепси-колы". Он напомнил выставленного работорговцем на продажу старика, тем более, что надпись так и гласила "на продажу". Причем надпись на английском языке. По видимому, продавец не рассчитывал на местных покупателей, у которых рука не поднимется на приобретение того, что когда-то владельцем было подарено городу. Неужели, у города так плохи дела, что от его имени распродают не просто городскую собственность, а подарки, полученные от его славных сынов.
Чтобы сгладить удручающее впечатление от разгромленного объекта паломничества жителей и гостей города и сравнить с тем, что нам предлагают взамен, направились в недавно открытое возле Верийского базара на месте обувного магазина кафе под аналогичной вывеской "Воды Лагидзе".
Чистое безликое помещение, о принадлежности к знаменитому бренду говорили только два портрета Лагидзе на стене. Гладкие стены, использованы только стекло и металл. Никакого дерева или тканевой драпировки – того, что смягчает интерьер, делает его теплее. Настоящий минимализм. В небольшом зале десяток стеклянных столиков с изящными металлическими стульями. Турецкая посуда и столовые приборы были значительно лучшего качества, чем во времена советского общепита. Молоденькие девушки обслуживали неплохо, смогли принять заказ на почти нелегальном русском языке. Они слегка путались в правильности расположения вилки и ножа, но это все простительно, не ресторан же. Меню поразило разнообразием – кроме положенных всевозможных хачапури (имеритинское, аджарское, слоеное, "ачма"), в нем предлагались еще пельмени, блинчики и тому подобное, а также помимо фирменной воды были выставлены муссы и прочие десерты.
Заказ пришлось ждать почти как в ресторане – около получаса. Зато хачапури оказался неплох. Правда цена была на порядок больше той, что мы платили в молодости.