- Запомните! Лишь силы небесные дают нам сил к полноценной жизни, саму жизнь, ну, и… Подсказки для продления всего этого! – раздавался в кольце гор голос местного учителя и проповедника.
Монах, на вид – совсем ещё юноша, предостерегающе поднял руку, заканчивая речь:
«И только – страх! Давно ставший хроническим – страх, обращает посланные нам небом силы – в пустоту».
Жители привыкли к нему, как к местной достопримечательности, хотя, возможно, на смену одному человеку давно пришёл другой. В памяти народной, он был таким всегда. Их селение обходил стороной мор, неурожаи и прочие напасти. Поэтому они не меняли привычку приносить ему дары и даже раз в неделю – выслушивать его обращение. Эти обращения не очень отличались друг от друга, но сегодня, почему-то, зевающих ртов было меньше, а затем посыпались и вопросы.
- Про какую пустоту вы говорите, учитель? Разве в природе есть пустота? – спросил широколицый мужчина, по всей видимости – фермер.
- Вот именно потому, что в природе её нет, каждый из вас должен иметь силу сопротивления тому, что старается опустошить вас. А это – болезни, тлен, разложение. И они всегда приходят, когда ваших сил жить становится меньше. Поэтому главное – не терять силу жизни!
- Но про какую силу вы толкуете, учитель, когда всё живое пытается экономно расходовать силы, а перетрудившиеся рано приходят к надрыву? – задал свой вопрос пожилой мужчина с важным и спокойным лицом. Люди, имеющие такие лица, обычно очень любят устанавливать порядок.
- Механическая пружина – все физические силы! О небесных - толкую я! – монах начинал горячиться. Годами он им разжёвывает одно и тоже, они каждый раз – словно впервые слышат.
Или я плохой учитель, или они – бездарные ученики. А возможно, они просто – очень мало живут и умирают раньше, нежели прорастает истина. Вдруг – он с ними сосуществует в непересекающихся измерениях?
Юноша успокоился и сконцентрировался.
- Когда взгляд ваш зацепила бабочка, но вы не пошли за ней… Когда вас влекла к себе вершина, но вы не стали подниматься… Когда в вашем зрачке испугом отразилась вспышка молнии, а вы не раскрыли шире глаза, не повернули к ней лица и не зашагали всем корпусом навстречу… Вот в эти, именно в эти моменты теряете вы те небесные силы, которые могли бы стать вашими, отдайся вы – небесному потоку, охватывающему вас. Именно – страх служит остановкой! Страх – потерять время, деньги, уважение окружающих. Небесные силы вас минуют, и начинается пустота. Пустота – от небесных сил…
- Тю-ю…, дорогой наш учитель, - вальяжно выдохнул полный мужчина в дорогих одеждах. Скорее всего – местный богач. – Мой взор сегодня зацепила юная соседка, играющая почти в неглиже со своим ручным горностаем. Какая грация и естество в движенье каждом промелькнули… Ух..! Я должен был оставить свою благочестивую семью, вкушающую завтрак? И на свидание отправиться к соседке?
- Да! – громко с вызовом сказал монах.
Такой уж выдался сегодня день учёбы – проснулись сразу все! Зажёгся свет в глазах и щёки заалели! И даже древняя какая-то старуха, едва передвигающая ноги, замотанные шкурами овечьими, пуховый плат задвигала скорее, чтоб ухо тем речам освободить. Но тут же возмущенья гул пошёл по всем рядам!
- Как можно?! Учите вы нас – чему?! Разврат и грех мы слышим! Вместо праведных речей! …
- Мы разве говорили о разврате? – насмешливо учитель поднял бровь. – Мы исключительно – о силе грации, порадовавшей взор! И если каждому ростку из-под земли вы путь наверх начнёте затыкать камнями, то с голоду умрёте в тот же год! Так точно затыкаете камнями своего лихого вожделения, обладанья, жадности и зависти – вы всё прекрасное, что рвётся к вам с Небес!
- Хотите Вы сказать, что за достоинствами женщины нам следует смотреть совсем без вожделенья? – встрял в разговор пришедший виноградарь.
- Хочу сказать, что камни преткновенья – алчности и вожделения, внутри себя должны вы разбивать, когда они мешают вам стать ближе к Небесам. И небо больше станет вам дарить своих даров, когда играет в вас – сопротивленья сила. Малые дети в рост идут так быстро, знанья поглощают, здоровьем пышут оттого, что сила противленья атмосферам в них выше, нежели у атмосферы – к ним. И старость с мертвечиной в вас вселяются, лишь приближаетесь к отметке в 25, и закругляется ваш рост…
- Нет, с вожделением смотреть – оно гораздо лучше! – мечтательно тянул ленивый и седеющий паромщик.
- Я поздравляю вас! – расхохотался вдохновившийся учитель. – Да, это ж - сколько сил сопротивленья надобно иметь? Чтоб в вожделениях на каждую смотреть? …
- Стоп! И не надо хохотать. Нам двойственности ваших баек уже понятны. Лучше расскажите, что делать – коль и вправду многие волнуют и бередят нутро. И вовсе не духовная проходит дрожь по телу? Но праведности боязно на век лишиться. И скажете вы мне, что этот страх мне помешает приближаться к небу? – спросил местный охотник, по природе – ловелас.
- Но ведь пока вам вожделение мешает мыслию благой приблизиться чуть-чуть даже к святыням! – парировал учитель. – Не всяк засеянное на земле – равно между собой! К посаженной морковке не приставляет Сеятель подпоры вверх, как – к винограду! Она творит дела земные, корнем соков набираясь. Не каждая из них и зиму лютую переживёт… Зато по следущей весне даже морковка в небо выбросит стрелу, гордясь своею крепостью и высотою! Забыв про корнеплод. И тяжести земного прозябанья будут оправданы с лихвой! И силы все Небес вдвойне поберегут того, в кого они вложили силы сами – и получили результат! За битого всегда не меньше двух небитых выдавали! И за паршивою овцою не ленились гнаться, оставив остальных… У сил небесных – завсегда есть силы. Им, главное, - вернуть к себе. И лучше – мудрым, раз вдвойне побитым…
- А – так.., - учитель посмотрел печально, - не будет ни морковки, ни ботвы…
- Так, значит, можно мне – любовной силой развернуться? – обрадовано молвил ловелас.
- Тебе подобных тоже ведь – не мало. Лишь не давай ты клятв и обещаний, что станешь верность сохранять. Неверность собственному слову – есть худший из грехов. Так что, со словом – надо аккуратней.
Взгрустнул и сам учитель после слов своих. Обвел в надежде воздух неба за горами.
Всю жизнь мечтал он повидать других людей, узнать места иные, возможно – встретить там учителей. Но слово дал родителям своим, что станет жить, учить и охранять это селенье. И не покинет дома своего ни в коем разе, чтобы не произошло. И получил семейный амулет, не только для открытий неба – глазу, но заключающий в себе – даже дыханье предков всех.
И наступившей тишиной воспользовалась красавица одна. Она внимательно всё слушала и размышляла. Её устроил вариант общения без вожделений. Устроил он бы и поэта, который третий год поэмы ей слагал. О, сколько новизны и света улавливала девушка в тех образах-словах. А дома – ждал косноязычный муж. Всем остальным – хорош. Но для души полёта всех его плюсов явно не хватало…
- Но как же можно – вслух произнести всё то, что бродит лишь в душе? – певучий голосок к учителю полился. – У всех есть близкие, а человек чужой – он не закат или рассвет, чтобы его пойти встречать или – в открытую им любоваться?
- Но пострадают не закат и не рассвет, не мир широкий в виде всех людей, не бабочки за окнами и не дремучие леса, что их не увидали. Страдает тот, кто – не увидел. Остался и косноязычным, и слепым без новых тропок к небу. Кто – в доме заперся от всех «чужих» и даже форточку закрыл, чтоб вдруг от ветерка – не простудиться…
- Нет. То - не путь. – раздумывала дева непреклонно. И муж уйдёт туда, где станут беречь больше, и переделать ширину его души, скорее, - невозможно. И лучше смолкнуть про поэта. И пусть смолкает тот поэт…
- Слышь, милый человек! – к учителю Старуха обратилась. – Мне часто кажется, что я давно на небе! Лишь боль пройдёт, и прикорну на солнышке – такая блажь меня берёт. Прям – замурлыкала б котом, и больше – не проснулась…
- Ты – дура старая! И блажь твоя – маразм! И небо видела – размером лишь с кота! И впечатлений жизни, что - его хвоста! – вскричал монах словами, уху не привычными. Какая-то неведомая сила его, словно, понесла.
Старуха распахнула глаза так, будто в первый раз в жизни очнулась. А её морщины потемнели и забились пылью вековой.
- Вот, упражненья делай! – учитель ей тянул листок инструкций.
Старушка на рисунки посмотрела и вымолвила, что после первого же – костей её не соберут. Сломается, дескать – она.
- Сломаются в тебе радикулиты, да артриты! И если с ними жизнь твоя уйдёт – то ничего уже не потеряешь! Ступай! И каждый день, смотри – по сто восемь раз, два раза в день! Такое вот моё лекарство. И коль лечение узнала – самоубийством будет не принять! И заклинаю тебя – грех на душу не брать!
Дни потянулись друг за другом. Учитель продолжал лишь отвечать, на удивлённые вопросы граждан.
- Встречать?
- Встречать!!!
- Гулять?
- Гулять!!!
- Ломать?
- Ломать!!!
Природа между делом – расцветала! Весна пришла, прогрела небеса. И после первого весеннего полнолуния заворчали в прочищенном небе Силы небесные раскатами грома и стали заливать собою всё, что видели на земле. Они пробивались травинками через камни, бушующими реками – через горы и удивлённым блеском глаз – через души. Заметив селение, от которого им было ни холодно, ни горячо они стали передвигать подземные плиты, прикрывая пустоту, сочтя, что рыбы в озере более ответны Жизни, чем какая-то серость без всякого импульса…
Всё произошло почти мгновенно. Горы, словно, навалились друг на друга, земля разверзлась и поглотила их в свою утробу. Внеся в жизнь камней перемены.
За дальним перешейком налегке шагал монах. Ветер донёс до него лишь запах пыли, а сердце на миг провалилось, когда дрогнула земля. Он в последний раз обернулся, а затем пошёл навстречу манящему небесному воздуху. Вытащив из-за пазухи амулет, он поднял его на раскрытой ладони и произнёс: «Нам – вперёд! К новому дому!»
Впереди раздался чих. Он разглядел сквозь кусты чьи-то резвые голые пятки из-под тёмного подола.
- Стой! – крикнул он.
К нему обернулась…
Старуха!
Она рассмеялась, и все её морщины стянула свежесть весенней травы новой розовой кожи.
- Мне помогло это, - показывал юноша свой амулет. – Но, ты – как?
- А мне – только это, - показала старуха синяки на коленях. – А один битый – стоит двух таких небитых, как ты!
Монах удивился. Он не настолько прямо понимал эту присказку. Зато в сердце вселилась уверенность, что небесные силы больше всех любят именно тех, к кому и пришлось приложить усилия. Ведь он лично – поучаствовал в этом процессе.
Небеса слегка вздохнули лёгким ветерком, наблюдая за шагающей парочкой. А может - это был вздох печали, что не нашлось в запасе небес ещё тех дорожных знаков, которые бы приводили пути людские по их благим намереньям - не в Ад. Что б - праведно и полноценно под ними жили все и все! А не отдельные... Которым было нечего терять...