Потом маленький Тминов куда-то исчез. Стало темнеть. Исчез и Косяков, а вот Селянову спешить было некуда. За это время подходили к столу разные люди, были среди них и девушки. Протрезвев, Селянов увидел рядом с собой двух подружек, одна была вся в веснушках худышка, вторая плотная, восточного типа. Селянов от нечего делать спросил ее: «Вы кто, японка?»
- Кореянка, - ответил она, улыбнувшись.
Стали говорить о чем-то, Селянов расспрашивал девушку обо всем. Почему у нее такие красивые глаза? Почему она в пальто, хотя на улице уже тепло? Любит ли она свою подругу?
При этом вопросе худышка нервно сказала кореянке, ту звали Анна: «Пойдем, он пьяный» Но Анна отказалась уйти и осталась. Она пила пиво, улыбалась. Селянов тут же понял, что нужно оценить поступок девушки, которая предпочла его подруге, поступок, кстати, редкий.
Так часто бывает, что две девушки сталкиваются с мужчиной, и если они не равноценны по внешности, то дурнушка тут же замечает, что весь интерес мужчины связан с ее успешной подругой и начинает ревновать, и требует уйти от мужчины, и, как правило, более красивая подруга неохотно, но уступает.
Селянов предложил новой знакомой пива, он увидел ее вроде бы растерянный взгляд, направленный в сторону колбасок, и, не спрашивая, купил ей и жареную колбасу. У Селянова не было каких-то тайных намерений в отношении девушки, ему просто не хотелось, чтобы она уходила. И она не уходила. Но потом все-таки сказала, что ей далеко ехать в общежитие и ей пора. Селянов вызвался ее провожать.
Добираться до дому ей нужно было с Белорусского вокзала
Но было поздно, поезда ходили редко. Они стояли на пустой платформе, Селянов держал ее за руку, девушка стала сжимать в ответ его пальцы, и он не веря легкости успеха, прижался осторожно к ее губам. Губы были мягкие и теплые. Селянов стал ее целовать, и чувствовала ответные поцелуи, и, вдруг, он понял, что жизнь возвращается к нему. И что связывает его с прежней, хорошей жизнью губы девушки, целуя их, он возвращался в благополучное прошлое. Он не понимал, почему все так, но остро ощутил, что расстаться сейчас с девушкой невозможно.
И он сел в вагон подошедшего поезда, и девушка сидела рядом с ним, тесно прижавшись плечом и бедром к нему. В вагоне были люди, но они опять стали целоваться. Он не помнил, чтобы когда-то губы девушки были такими сладкими для него. И он пошел с ней до ее общежития.
Он так для себя и не решил – красивая это девушка или нет. Он с удовольствием повторял ее имя – Анна. Но если бы это было другое имя, ничего бы не изменилось. И ничего бы не изменилось, если бы на ее месте оказалась другая девушка или женщина. Это была его победа, это был его реванш за то страшное поражение, которое он понес всего неделю назад от Лены.
В общежитие их не пускал сторож на вахте. Это был любопытный персонаж, высокий пожилой человек, которому было за шестьдесят, грузный, с мясистым самодовольным лицом, с седыми бакенбардами, ему бы сигару в зубы и был бы вылитый английский лорд: « Не пущу», - сказал лорд и растопырил руки.
И Селянов сник, в нем сразу ожил советский человек, для которого и вахтер начальник, а начальников надо уважать. Они вышли опять на улицу. Вокруг высились какие-то огромные, как казалось Селянову, здания, это были строения какого-то завода, а рядом с ним стояли жилые корпуса общежития.
Селянов впал в задумчивость. Но Анна сказала: «Пошли, есть выход». Она повела его вокруг здания и подвела к пожарной лестнице и подтолкнула: «Лезь». Селянов было полез, но нужно было прилагать усилия, подтягиваться на руках и он спросил: «Какой этаж?» «Девятый» - ответила девушка.
- Ты что, с ума сошла?
Селянов поднял голову, вверху было звездное небо, и голова закружилась.
- Пойдем, я его лучше вырублю, - сказал Селянов.
- А деньги у тебя есть? – спросила Анна. - Дай ему денег, хоть сколько.
Селянов с сомнением покачал головой. Они не верил, что лорд возьмет деньги. Ему казалось, что главное задачей этого мужика с бакенбардами было не пустить их. Анна, видя, что до него плохо доходит, залезла к нему в карман, вытащила несколько бумажек и с радостью сказала:
- Ого, этого вполне хватит.
Качая головой, и отпуская ироничные реплики, Селянов пошел вслед за девушкой, он не верил в успех. Но лорд величественно принял деньги и тут же переменился, стал рачительным хозяином.
- Прошу, - королевским движением он предложил пройти во вверенное ему общежитие.
Селянов был потрясен таким падением человека. В России еще не все устоялась. И Селянов не успел привыкнуть к тому, что все продается и покупается. Но они уже были в лифте, и он снова приник к источнику своего исцеления, к сладкому рту девушки.
Им владела не похоть, не желание банального совокупления. Он почувствовал в этой случайно женщине источник энергии. Вот он брал ее за руку или целовал в губы, и ее энергия передавалась ему, подпитывала все его клетки, и он оживал.
Тогда он не знал об этом принципе обмена энергиями. Не знал, что женщине тяжко без мужской энергии, а мужчине невозможно без женской энергии. И что этот обмен обычно происходит во время физического соединения. Лена бросила его и оставила без источника подпитки. Но вот стоило ему почувствовать другое женское тело, как все его существо ожило.
Он мял Анну в лифте, сжимал ее грудь, кусал ее губы. И в какой-то момент почувствовал, что его страсть передалась ей. Но он еще не верил, что все случится. Вдруг, что-то помешает. Догонит их лорд, которому мало дали, или в ее комнате еще кто-то есть. Или девушка передумает.
Селянов не понимал, что в девушке открылся источник желания, которые был сильнее мужского.
Они вошли в чистенькую комнатку, и девушка стала раздеваться. И для Селянова это было так, как будто он вернулся на родину, как будто ему возвращали то, что безжалостно у него украли неделю назад. И ему было неважно, как выглядит девушка, важно было, чтобы она не ушла, не исчезла, не лишила его подпитки.
А у нее оказались стройные и длинные ноги.
- Вот это да! – сказал он.
Девушка смутилась. Она думала, что его взгляд был направлен между ее ног, там у нее густо чернели смоляные волосы.
- У меня полгода не было мужчины, смущенно прошептала она, - я не брила…
- Нет, это очень красиво, - серьезно и даже строго сказал Селянов, - я про другое. - Разве у кореянок бывают такие длинные ноги?
- Так у меня мама русская. У меня ее фигура.
Он осторожно стал гладить ее смуглые ноги. Она растерянно стояла перед ним почти голая, только бюстгальтер белел.
Потом осторожно и бережно произошло соединение двух тел. Это было настолько пронзительно…. Нежность другого человека. Селянов не мог и не захотел прервать акт, это было выше его сил. И когда все закончилось, он почувствовал себя преступником оттого, что его семя осталось в женщине. Он извинился.
Девушка лежала на спине, она не шевелилась. Он повторил свое извинение.
- Как хорошо, - неожиданно грудным и неестественным голом сказала она. - Боже мой, как хорошо!
Только впустив в себя мужчину, женщина понимает до конца ее это мужчина или нет. И понимает быстро, иногда сразу после первых движений мужчины.
- Ты не думай ни о чем, горячо и страстно прошептала она, - ты можешь всегда в меня… Будь что будет.
И их соединения продолжались раз за разом всю ночь. За стеной гремела музыка. Кто-то пьяный или трезвый все время ставил одну и ту же песню, где искренняя женщина пела: «Ты, ты и только ты…» И это было так к месту.
Быстро наступил рассвет. Единственное, большое окно в комнате рассеяло сначала ночной мрак, потом серенький воздух становился все светлее…
Только к часам к пяти утра они выдохлись. Все-таки Селянов был совсем молодой мужчина. Но уже достаточно опытный, чтобы не пропустить ни одной точки на теле женщины. Он прошел их все, от мягкого затылка с густой гривой, до белевших пяток. И женщина отзывалась.
Она судорожно обняла его и руками и ногами, вцепилась со всей своей немалой силой. И сказала, что любит его. И просила не бросать ее. Селянов искренне пообещал. И она оба провались в темноту.
Утром он вспомнил, что у него срочное дело. Ему было неуютно, женщина казалась чужой. Он быстро оделся. Она следила за ним молча, сев на кровать и укрывшись одеялом, она спрятала все свое лицо, только черные глаза горели мрачным огнем.
- Ты вернешься? - спросила она.
- Да, - ответил он.
- Когда?
- Вечером. Во сколько ты будешь здесь?
- Я будут тебя ждать.
Он вышел из мрачного серого здания с облегчением. Он был свободен и никому ничего не должен, так, во всяком случае, он полагал. Он вспоминал Лену, он клял ее за то, что по ее милости он вынужден шляться по общежитиям и спать с первой встречной.
День прошел обычным порядком. А к вечеру в голове его стали оживать воспоминания. Они вспомнил осторожные и деликатные прикосновения Анны, вспомнил ее худую почти детскую шею. Вспомнил ее довольно большую и красивую грудь, ее стройные длинные ноги, смуглый впалый живот, такой взволнованный, дышащий. И Селянов понял, что вчера он спал с самой красивой женщиной из тех десяти, что у него к этому времени были.