Лязг подкованных тяжелых сапог по мостовой был слышен издали. Наверное, даже искры во все стороны летели, когда кто-то из стражников поскальзывался на повороте на круглом булыжнике. В темноте – разноцветные искры. Красиво, наверное. Только вот очень они не вовремя.
- Быстрее! Не успеваем!
- А как – быстрее? Это же физиология… Ну, чуток давление понизить если на выходе – так ведь все равно не успеваем, а сосуды порвать запросто можем…
- А постараться если? У тебя есть еще две минуты. Я их слегка придержу вон там, за углом.
Две минуты? Две минуты – это все равно, что почти ничего. Полностью выкачать кровь, очистить в компактном аппарате, насытить полезными веществами, снова закачать в уже почти мертвое тело. Нет, две минуты – это мало даже для войскового специалиста в разгар боя. А мы же тут не в армии все-таки, хотя почти в бою.
За углом сначала замолк топот, теперь слышалось лишь шумное дыхание толпы, шорох одежд, деревянный стук, который бывает, когда опускаешь алебарду или копье, ставишь со стуком на твердое.
- Стоять, бар-раны,- сухой шелестящий голос.- Куда это вы разогнались? Кто вас сюда звал? Назад, быдло!
Это он зря, конечно. Толпу так не остановить.
- Да он же сам такой, смотрите! Он из этих!
Опять лязг и стук. Перестраиваются. Те, кто с копьями и алебардами, выстраиваются в шеренгу, упираются. Сейчас начнется. Сейчас кто-нибудь первым шагнет, а за ним и все остальные разом. И тут уже не поможет ни реакция сверхбыстрая, ни сила. Один на один… Да что там, один против троих-четверых – и никаких бы у них не было шансов. Но вот так, толпой, да с копьями... Забьют ведь.
Что с клиентом? Кровь - вся. А вот обратно – уже никак. Нет времени. Пора уходить.
- Уходим,- кричу во весь голос, и припускаю по темному переулку к реке.
…
Темны и холодны подвалы башни смерти. И хотя не называет ее никто так вслух, но все знают, там - смерть. Очищающая, освящающая, облегчающая посмертное существование, но – смерть.
- Так в чем проблема, дон Алонсо? Или вы не знаете их гнездовищ? Или нет этих вот рапортов, что получаю я чуть ли не каждый день? Вот, смотрите, смотрите! Сколько мы еще будем терпеть этих кровопийц? Или вы с ними заодно, дон Алонсо? Может, если вас раздеть, и у вас найдутся следы…
- Вы забываетесь.
Голос начальника стражи столицы был холоден до хруста. Сам он сидел в неудобном кресле прямо, как будто на боевом коне в рыцарской атаке.
- Обиделись? Прошу прощения, благородный дон. За себя прошу прощения и за всю нашу службу. Вы должны и меня понять: что я отвечу людям, когда меня спросят? Простым нашим гражданам что скажу? Сколько еще обращенных окажется на службе кровопийц? Как скоро весь наш город станет таким? А? Вот вы молчите, и правильно делаете, потому что вы умный человек, дон Алонсо. А мне вот мои арифметики подсчитали все, промерили, можно сказать, на ближайшие годы. И если мы их не остановим, то через пять лет нас, настоящих людей, просто не будет. Вы понимаете, дон Алонсо? Нас не будет! А будут – только они.
- Я все понимаю. И вы знаете мое отношение ко всему этому. Моя дочь… Вы же знаете. Но чем-то ведь руководствовался король, когда разрешал им поселиться в городе? Королевская грамота – это вам не просто так, знаете ли! А мы, в отличие от вас – солдаты короля.
- Грамота бывшего короля, дон Алонсо. Бывшего. И мы не знаем сейчас, после сожжения его тела, не был ли наш король, да будет к нему милостив всевышний, обращенным?
- Я не ослышался?- рука начальника городской стражи скользнула под плащ.- Вы что-то только что сказали о короле?
- Вы не ослышались. Именно о короле. Вот грамота, подписанная собственноручно его величеством. Читайте и исполняйте, как велит вам присяга.
Теперь лязг холодного металла слышался в голосе лысого инквизитора.
Прочитано было стоя. С полным уважением к подписи, как положено.
- Приказ его величества будет исполнен. Но нам надо подготовиться.
- Совершенно правильно. Вам надо подготовиться. И нам надо подготовиться. Слово короля должно дойти до всех городов. Начнем же одновременно. Ровно через неделю.
…
- Мы ничего не успеваем, учитель! Они заражаются быстрее, чем мы их лечим!
Миссия работала буквально на износ. Никто не спал днями и ночами. Ночью – поиск зараженных и гемодиализ буквально на ходу, днем – отработка технологий и создание вакцины. Если сначала были желающие сами поучаствовать в проекте, или не желающие, но направленные королем, тем, что недавно умер, то теперь больных приходилось буквально ловить на улицах. Ловить и лечить. Ловить и лечить. Но с некоторых пор и этот метод стал отказывать. Раз за разом вмешивалась городская стража, которой, кажется, стало вдвое, а то и втрое больше на улицах столицы.
- Учитель!
Вот он снова зовет. Как там их обзывают эти темные горожане? «Обращенные»? Ну, в принципе, совсем ведь не плохое слово. Да, мы их, можно сказать, обратили в свою веру. Научили многому. Очень многому. Разъяснили, что и как происходит на самом деле. И теперь они – наши первые помощники.
- Учитель!
Ну, что там еще такое случилось? Что за паника? Ну, продлим работу, раз эпидемия растет и ширится. У нас ведь много времени. И нам нужно еще много помощников, чтобы спасти эту цивилизацию от вымирания.
- Учитель!
- Я слушаю тебя, мой ученик.
- Учитель! Они… Они…
- Ну, что еще страшного случилось в этом самом страшном из городов вселенной?
- Они убивают тех, кого мы вылечили! Всех, кого мы вылечили!
Ну, вот. Вот оно. Это все темнота, идущая от незнания, от полной неграмотности. Это страх перед теми, кто сильнее и здоровее тебя. Надо, выходит, снова идти к королю. Надо объяснять, доказывать. Надо, чтобы король теперь дал охранную грамоту не только нам, но и всем, кого мы вылечим и кого успели вылечить. Кстати, надо бы и королю сделать прививку и гемодиализ.
Они должны жить двести лет. Просто обязаны. Это без всякой медицинской поддержки – просто на ресурсах собственного организма. А уж с нашей медициной-то – пятьсот лет не покажутся долгими. Но живут – всего сорок-пятьдесят. Потому что грязь. Зараза. Болезни. И самое главное – эта вот эпидемия. Она ползет неторопливо и верно по всей планете, она старит людей, она сокращает срок их жизни, ослабляет кости и мышцы. А ведь совершенно здоровый человек, тот, кого мы уже вылечили, сегодня запросто справится с тремя-четырьмя больными. Вот чего они и боятся. Они боятся, что выздоровевшие, «обращенные», как они говорят, это уже не люди. Они слишком сильны, слишком быстры, слишком долго живут… Нет-нет. Надо обязательно идти к королю. И не в одиночку. И аппаратуру тащить с собой. Если король сам почувствует разницу – он подпишет любую бумагу.
- Приготовь аппаратуру. Позови еще двоих – пусть готовятся. Сегодня же вечером мы пойдем к королю.
- …Учитель!
- Ну, что там еще? Вот как мне работать в таком шуме?
- Учитель, они ломают ворота!
…
- Ну, вот мы и встретились наконец-то лицом к лицу. Вам удобней ночью, я слышал. Вот, сейчас как раз ночь. Вам удобно?
Инквизитор смотрел с торжествующей улыбкой на истерзанное тело, подвешенное на дыбу.
- Вы не понимаете! Что же вы творите?- хрипел сквозь разбитые губы тот, кого называли еще вчера Учителем.
- Я? Я как раз очень даже понимаю все. Все, что сказано его величеством и святой церковью. То, что говорит их враг – я не понимаю, да.
- Но мы же не враги вам. Мы могли вас всех спасти! Вы жили бы долго и счастливо!
- Да, да, да. Это мы знаем. Слышали не раз. Именно так, долгой жизнью, соблазняет слабых мира сего дьявол. А что вы еще можете предложить, темные слуги его?
- Но вы же все больны! Идет страшная эпидемия! Вы просто умираете!
- Чума, слава всевышнему, обошла нашу страну. Я был в тех краях, видел эпидемию и пустые города. У нас же все здоровы, и границы на замке.
- Вы уже больны… Вы все – больны. А-а-а!
По знаку инквизитора палач приложил раскаленное клеймо ко лбу пытаемого.
- Вот ведь, как корежит дьявольское семя от простого креста. Это - крест. И если бы были вы слугами господа нашего, то не почувствовали бы никакой боли, а только райское наслаждение. Но вы кричите. Вы дергаетесь. Вам страшно и больно. И это значит, что вы – не спасители. Вы – губители. Продолжай,- махнул рукой палачу, и крик вдруг резко оборвался.
- Прошу прощения, мессир, пытуемый потерял сознание.
- Отдохнем и мы, как отдыхает сейчас он. Нет тех мук, которые моги бы возместить ему потерянную душу. Подождем. У нас есть время.
Времени было много - до самого полудня. Ровно в полдень, как и приказано его величеством, во всех городах будут казнены те, кто еще остался жить после кровопролитного штурма миссий, представительств и лабораторий. А после казни специальные отряды отправятся по следам каждого из сожженных, чтобы разыскать гнездовища кровопийц и уничтожить саму память об этом ночном ужасе.
Король повелел, и церковь освятила.