Однажды

Гаррий Товстолит
Однажды я возвращался из местной командировки. Нынешний июнь выдался на редкость знойным и удушливым. Был час «пик». Наш старенький «москвич» медленно двигался в потоке транспорта, постоянно спотыкаясь об многочисленные пробки. Раскаленный на солнце асфальт источал накопленный за день жар, пахло жженой резиной и отработанным топливом. Вот мы опять остановились и затем продвинулись еще на несколько метров. Неожиданно я заметил человека без обеих ног, скользящего между рядами на самодельной тележке. Когда рядом с ним приоткрывалось окно, он что-то говорил и протягивал руку. Иногда ему что-то подавали. Человек кланялся. Затем картина повторялась. Поравнявшись с ним, я смог его рассмотреть лучше. На вид ему было около тридцати. Но еще сильнее меня поразила медаль «За отвагу», тускло  поблескивающая у него на груди. Кто ты, незнакомец? На какой военной тропе тебя подкараулила противопехотная мина? Что это было: Афган или иная горячая точка? За каким забором кишлака или аула? Ясно было одно: это был отважный солдат, о чем свидетельствовала медаль солдатской доблести. Но почему и кем он забыт здесь на раскаленном шоссе? Что подвинуло его нести нелегкую вахту здесь на придуманном для себя блок-посте? Какие проклятия преследуют его на гражданке после неожиданного дембеля? Потрясенные уведенным, оставшийся путь мы ехали молча, задавая себе непростые вопросы.
 
Наступил дождливый октябрь. Пешеходы торопились укрыться от холодной измороси в теплом вестибюле в метро. Неожиданно в глубине подземного перехода я заметил старого знакомого, которого впервые встретил знойным летом на шоссе. Перед ним лежала фуражка армейского образца с какой-то мелочью. Изредка слышался звон падающих монет. Лицо солдата было безучастным.   Я замедлил шаг и увидел идущую по переходу пожилую женщину с букетом цветов. Поравнявшись с солдатом, она посмотрела на него добрыми глазами. Затем положила гвоздики в фуражку, наклонилась и поцеловала солдата. По его щекам потекли слезы, может быть, впервые за много лет.