Всю дорогу Лена еле сдерживалась от слез. Хотелось побыстрее добраться домой, лечь в постель и расплакаться. Благо, хоть, водитель расспросами не доставал, молча крутил баранку и не лез в душу. Лишь, один раз заметил:
- Это не за вами машина сзади следует?
Она обернулась и увидела белую «Ниву» Сергея. Он держался на небольшом расстоянии в правом ряду и, судя по всему, не хотел привлекать к себе внимание.
- Нет, - соврала она, мужчине средних лет, с пролысиной на макушке. - Это не за мной.
Шофер безразлично пожал плечами, но спорить не стал. Видно, профессиональный опыт дорожного бомбилы научил его не приставать к пассажирам. Деньги платят и ладно, а что там у них и как, его не касается. Начнешь задавать вопросы, подумают, что клеишься, выйдут и денег не заплатят. А оно ему надо, в чужие проблемы вникать? Своих заморочек хватает.
То, что Снегирев ехал за ней, немного успокаивало. Значит, не так уж она ему и безразлична. Правда, утешением это было слабым. Она все равно не могла понять, как он к ней относится. Как к своему коллеге по цеху или она ему все-таки нравится? Впрочем, второе вряд ли. Для этого не было никаких предпосылок. Сухой бесчувственный мужлан, которого ничего кроме работы не интересует. Ни эмоций, не состраданья…
Как-то, после очередного фиаско на личном фронте, Светка пришла к ней зализывать раны.
- Знаешь, - грустно произнесла та, когда они уже изрядно напились. – В нашей стране женщины изначально обречены на страданье.
- Это почему же? – не поняла Быстрицкая. – Я знаю много счастливых семей.
- Ерунда все это, иллюзия. Просто наши с тобой соплеменницы, не показывают вида, что им плохо. Смирились и тянут свою бабью ношу до конца. А куда им деваться, если выбора особого нет.
- Что, значит, нет? Если человек тебе не нравится, зачем продолжать с ним жить дальше?
- Потому, что все мужчины одинаковы! Их, если тебе интересно, можно всего на две категории разделить – на карьеристов и маменькиных сынков. Первые, способны добиться в жизни многого – заработать кучу денег, высоко взлететь по служебной лестнице, а если понадобится, то и перевернуть мир… Но они не способны дать женщине главного – любви!!! Для них мы являемся красивым приложением к успеху, обрамлением для дорогой и искусно написанной картины. Вторые – заурядные ничтожества, готовые исполнять все наши дурацкие желания и прихоти, лишь бы остаться с нами. Жить с ними еще хуже, чем с первыми. Они не способны самостоятельно принимать решения, достичь серьезного положения в обществе. А если это и происходит, то только благодаря находящимся рядом с ними женщинам. Таким постоянно приходиться утирать сопли и быть в курсе всех их рабочих проблем. Они с детства привыкли держаться за юбку и видеть в нас свою защиту от неприятностей.
- Может это не так плохо, когда супруг с тобой советуется?
- Это ужасно! Ты перестаешь ощущать себя женщиной. Создается такое впечатление, что это не ты, а он вышел замуж. Как не крути, а настоящих мужчин в наше время не осталось. Сексуальных самцов полно, а вот мужиков нет. Они, наверное, вымерли как динозавры, в мезозойский период.
Лена не разделяла данного мнения. Да и Светка, если честно, тоже его постоянно меняла, в зависимости от наличия или отсутствия кавалера. Слишком уж просто и примитивно как-то у нее получалось. Взять, к примеру, того же Сергея. Вот его, к какой категории отнести можно? К карьеристам? Вряд ли… Нет, при желании он мог бы подняться высоко, только желания этого у него не наблюдается что-то. Создается впечатление, что материальные ценности его не интересуют вовсе. Он живет будто отдельно от всех… Вроде с нами, а вроде и нет. Оградился какой-то невидимой стеной, и никого к себе не впускает.
Зачем он поехал за машиной увозящей Быстрицкую Сергей не знал. Потому, что просто волновался, как она доберется до дома? Да, наверное, это правда, только не вся. Он запомнил номер автомобиля и через какое-то время мог позвонить ей домой, чтобы убедиться, что все в порядке. Причина была в ином. Она таилась глубоко внутри, распирала грудь, не давала спокойно дышать и пыталась вырваться наружу. От этого хотелось одновременно рыдать, кричать и радоваться. Он давно не испытывал таких чувств. Что это – мимолетное влечение, любовь или ностальгия по прошлому, было неясно. Но он отчетливо ощутил одиночество, мысль о котором гнал все эти годы, пытаясь спрятаться под ворохом никому ненужных проблем, словно моллюск забивающийся в раковину. То, что у него с Леной начали зарождаться какие-то отношения, он понял не сразу. А может, не хотел понять, боялся? Имел ли он право на счастье? Ведь его требовалось заслужить… Жизнь же, постоянно доказывала обратное. Он терял близких, друзей, подчиненных, навсегда расстался с Оксаной. Но все эти потери зависели не от него. Он бессилен был что-то там изменить. А сейчас, все находилось в его руках. Ему требовалось лишь сделать шаг вперед, и попытаться обрести то, чего у него никогда раньше не было. То ради чего люди приходят на этот свет, и о чем каждый мечтает. Или лучше оставить все как есть – пустоту, никчемность, мучения…
В первый раз, что-то подобное он испытал в детстве, когда мать приехала к нему в училище. Получив фотографии и посмотрев кино, они долго еще гуляли по городу, любуясь вечерним Ленинградом. Расставаться и уходить обратно в казарму не хотелось. Ему, четырнадцатилетнему подростку, только что надевшему форму суворовца стало грустно. Он вдруг отчетливо осознал, что его детство прошло. Не будет больше ежедневной материнской заботы, добрых и ласковых слов перед сном. Дальнейшая жизнь будет подчинена строгим уставам, вымеренному до минуты, распорядку дня и приказам начальников. Это понимала и мать. Когда они подошли к КПП чтобы расстаться, ее глаза стали влажными. Она сняла с него фуражку, погладила по голове, а затем, крепко прижав к себе, поцеловала в щеку.
- Иди, - тихо произнесла она. – Время твоего увольнения подходит к концу.
Сергей с трудом оторвался от матери, взбежал по ступенькам проходной и перед самыми дверями обернулся.
Она стояла на том же месте и ждала, пока он скроется из виду. Взгляд ее был печален и нежен одновременно. Захотелось вернуться, взять ее под руку и махнуть обратно в Заозерск, где они прожили всю жизнь. Ком подступил к горлу, а ноги в мгновенье стали ватными. Если бы не возвращающиеся обратно товарищи, он бы наверное так и поступил – забрал бы документы и никогда не стал бы военным. Возможно, это было бы правильным решением.
- А, Серега вернулся, - радостно толкнул его в бок Сашка Звягинцев. В отличии от него, тот был местным. Он успел съездить к бабушке, встретиться со школьными друзьями и, судя по всему, был полностью доволен прожитым днем. Следующее увольнение он намеривался провести так же.
Толкнув массивную дверь, они вместе переступили порог новой жизни…
Рассчитавшись с водителем, Лена быстро направилась в подъезд, краем взгляда заметив, медленно заезжавшую во двор машину Сергея, но виду этому не подала.
«Пусть знает, что я его в упор не вижу!» - твердо решила она.
Взбежав по ступенькам на свой этаж и открыв дверь квартиры, сразу же предалась эмоциям. Слезы катились сами-собой.
« Навязалась…» - вспомнились брошенные ей слова. – « А что еще оставалось делать, если он понять не может, что я его, просто, люблю!»
« Люблю?!» - с удивлением поймала она себя на мысли, затем, немного покопавшись в себе, утвердительно кивнула. – « Да, люблю… И что здесь плохого?...»
Свет она включать не стала, подошла к окну и, отогнув край занавески, выглянула в окно. Сергей стоял возле своей машины, курил и мучительно всматривался в окна парадной, в надежде отыскать ее. Где, именно, она жила, он не знал. Здесь он был впервые.
На какое-то мгновенье захотелось выбежать на улицу, броситься в его мужские объятия и больше не расставаться. Она даже сделала два шага к двери, но остановилась.
« А нужна ли я ему?» - тень сомненья накрыла ее. – « Если б я ему была интересна, то он, хоть как-то, показал это…»
Она снова вернулась к окну и осторожно посмотрела вниз. Сергея там уже не было. Он уехал.
«Ну и ладно,» - вновь расплакалась она. – « Пускай, нам обоим будет плохо…»