Дилетант
К итогам тринадцатой, "юбилейной" сессии проекта Открытый Текст.
Еще с детства, между чисткой зубов и порцией говяжьих сарделек на завтрак, почитывая то да сё из классической и современной литературы, и утвердившись в ее твердо очерченных стереотипах, тем не менее, посчастливилось трижды испытать чувство непередаваемого восхищения от ощущения открытия.
В первый раз это случилось, когда в библиотеке деда я раскопал сборник японской поэзии, во второй – на книжных развалах увязнув по макушку в латиноамериканской прозе и, наконец, в третий раз – в незапамятные времена зарегистрировавшись на сайте Проза.ру.
На первый и невнимательный взгляд у этих литературных течений нет ничего общего, однако, смею заверить вас, уважаемый читатель, что это исключительно поверхностное наблюдение.
Во всех трех случаях мы имеем дело с возвратом к такому первобытному пласту, как фольклор: мифы, легенды, сказы, плачи и, наконец, разговорная речь. Можно было бы вывести нечто общее для всех трех направлений — архаический реализм. Это не определение, а слабая попытка передать то странное и неописуемое всевластие, которое превращает литературное слово в чарующее заклинание, взывающее к первобытным духам и населяющее урбанистическое пространство необыкновенно живыми существами, буйными, непредсказуемыми и прекрасными, как сама природа.
Первым двум литературным течениям фатально не повезло!
У японской поэзии были века, чтобы обрести идеальную форму и законченную внутреннюю эстетику, у латиноамериканской прозы, зародившейся в до интернетовскую эпоху - все наслоения словесной цивилизации в виде строгих редакторов, въедливых корректоров, и даже принципиального Нобелевского Комитета.
Мы с вами впервые в истории цивилизации имеем возможность обрести СЛОВО ничем не ограниченное!
Еще никому не удавалось, нырнув в закрытый бассейн, вынырнуть в открытом океане полной свободы обращения с собственной речью.
Неграмотность писателя должна восприниматься нами не как недостаток, а как божий дар. Она дана ему, чтобы ум, не отягощенный мелочной суетой, лучше смог постичь вечное – огромный мир и человека в этом мире.
Сколько шедевров подарила нам, абстрагированная от штампов и клише, первозданная образность японской поэзии.
Борхес никогда не соглашался с Эйнштейном, уверенным, что Бог не играет в кости, а мир познаваем и определен. Борхес знал, что в кости играет вся Вселенная, что дважды два — это зловещее математическое действие, которое в результате сможет дать четыре, а может — третий мир.
Уникальность нашей ситуации в том, что писатель и читатель – суть одно и то же. Так используем представившийся нам шанс!
Долой правила русского языка, долой затхлые стереотипы и зашоренность догматов! Долой, наконец, надоевших критиков, что затаив кочергу Витгенштейна за пазухой, только и ждут случая, чтобы огреть ею по независимости зазевавшегося самобытного Автора, или пребывающего в прострации Читателя, жаждущего слова, не отягощенного штампами и клише, не приукрашенного опытом столетий!
Каждому автору нашего во всех смыслах передового сайта - по бумерангу на каждую кочергу!
С Богом!
Аминь!
P.S. Сидел как-то раз старик Людвиг Витгенштейн, скучая, у себя в Кембриже и думал: «С кем бы языками почесать о том - о сем, а лучше бы, конечно, про философию» - в коей он разбирался лучше, чем во всем остальном. Да, и правда, обо что еще чесать язык Витгенштейну? На ту беду заявился в Кембридж Карл Поппер, типа – допеку ка я старика Витгенштейна, растак его через кочергу! В пылу разговора, который продолжался аж целых десять минут, временами переходящего на инвективы, Людвиг схватил кочергу (а что же ему еще хватать, пребывая в Кембриже, славном высокими средневековыми каминами) и потрясая ею перед покрасневшим Карлом, заявил: «Поппер, вы не правы!», имея про себя, что у соперника в голове неудобоваримая мешанина из всего на свете. Вспылил и вышел восвояси. А вскорости помер от рака. Попперу же была уготована более жестокая судьба - еще полста лет тому пришлось, скорбно вышагивая и уныло глядя себе под ноги, уговаривать себя, что в споре он оказался победителем.
Умную книжку Дэвида Эдмондса и Джона Айдиноу «Кочерга Витгенштейна» вольным образом пересказал ББ.