После учебного подразделения, а там я тоже не был паинькой
и меня сослали в Амурскую область, в арт.полк северного городка г. Белогорска.
За мои заслуги мне недодали одну лычку, а когда
я прибыл в полк, то вообще ходил рядовым,
считая западло носить лычку ефрейтора.
Конечно мне говорили и нач. штаба тоже,что бы я ходил по форме,
но я ходил по - своему,так уж получилось.
Мне по прибытии полагалась должность, как ефрейтору, а младшим сержантам
многим нет. И что бы установить хорошие отношения и не лезть на рожон с первого дня я отдал должность другому. Служба была
не столь трудной: но дедовщина имелась.
Стирать портянки и Х.Б. я сразу отказался, сказав,
что в случае избиения в первом карауле сразу замочу всех обидчиков.
Я был старше всех, пошел не со своим годом и мне поверили.
Но перед этим они испытывали меня на прочность.
Когда я стоял дневальным и убирал в туалете,
они меня закрыли там, предварительно раскрыв два мешка хлорки и
залили ее водой... Дело было зимой и окна наглухо
были закрыты. Я отравился, ничего не было видно,
дышать нечем, я потерял сознание. В мед. части дали освобождение на три дня и все, я не жаловался, а просто пригрозил. В армии, если голова варит
можно жить нормально и даже лучше многих кусков. Я ходил в патруль по городу и знал когда есть патруль, а когда его нет: на приеме пищи или
на разводе. В это время можно в наглую при офицерах покупать вино в магазине.
А это хитрость незнакомая никому! Мой патент.
Я был посыльным за командиром роты, носил
противогаз, на котором это было нашито, и патрули меня не останавливали. Когда мне надо было в город, я уходил в другое подразделение и звонил,
как - будто начальник штаба вызывает моего ротного командира. Я приходил в расположение части, а меня уже ждали, что бы послать...
Летом была благодать, я уходил подальше от
посторонних глаз, ложился на траву и смотрел в небо, а иногда спал. Я разговаривал с ротным и знал, что в этот день они с женой занимаются стиркой и накладок не будет. А их никогда не было.
Один раз зимой я так же сходил в кино, бегом
в сапогах и чуть было ноги не отморозил. Зимой больше не ходил.
В Белогорске зимой до - 57.
Когда мы едем на учения и -30, это за счастье.
Я ходил в наряд дежурным по штабу очень часто,
Начальник штаба майор Юмагузин всем хвалился
моим строевым шагом. Но, что-бы командиры не видели, что я хожу рядовым, когда я замечал их приближение, то сам смывался,
заставляя дневальных по штабу подавать команду смирно и докладывать.
Про секреты я напишу позднее, а сейчас о бунте.
Все было как обычно, готовились сдать наряд,
мои дневальные вымыли полы и все убрали, я их отпустил.
Подходит майор из другого подразделения,
начал курить и плевать на пол и предлагает мне это убрать.
Культурно объясняю, кто плевал: тот и будет убирать,
а мои дневальные не обязаны.
Он заявляет: что я обязан, он приказывает.
Я говорю,это не по уставу и похоже на издевательство,
отказываюсь,будешь сам собирать свои плевки!
Короче, потащил меня к командиру полка и нажаловался.
Командир объявил мне 3 суток губы и убрать все.
Я вышел из кабинета и сказал, что убирать будешь сам.
Второй заход к командиру, он в ярости, 5 суток и выполняй приказ.
Выходим, я за свое. Третий заход, командир рвет и мечет,
грозит дисбатом. Когда вышли, я посылаю майора НА
и опять за свое. Когда вернулись в кабинет, командир
был, как свекла, стучал по столу, обещая мне за оскорбления дисбат, а за невыполнения приказа 3 года тюрьмы! Я был молод, принципиален и послал
его НА. Его чуть кондратий не хватил, такого он не ожидал! Давит звонок, прибегает караул, и меня под автоматами ведут на полковую губу, а утром
на гарнизонную под трибунал. В камере ложусь спать,
полк стоит на ушах, все знают. Через час будят, вставай и мой пол, эта обязанность караула, а я пошел вразнос за правду!
По уставу, что положено сделаю, хоть дерьмо убирать, а в нарушение устава, хоть убей, не выйдет. Отказываюсь, лейтенант прибегает и это приказ.
Я говорю: майора с полковником послал из - за нарушения устава,
а тебя и подавно!
Как в сказке, про колобка. Он бьет меня в корпус,
я отвечаю тоже. Он взводит пистолет и бьет, говоря,
что выстрелит, если я отвечу.
А до этого уже убили солдата просто так, без суда и следствия.
Я падаю на пол, не отвечая, но говорю, что твои
погоны и партбилет уже не твои, что знаю: где живет
командующий округом, я из Хабаровска и ты приплыл. И ложусь спать, а солдаты все видели и слышали. Таких командиров: издевающихся над солдатами не любят, и свидетелей избиения в трибунале будет достаточно! Этому гаду не спалось,
как мне и за час до подъема меня освободили...
Лейтенант обещал взять меня к себе, отпуск и прочее.
Я сказал: не продаюсь. Конечно, было совещание с начальником штаба, командиром и замполитом, и никто не захотел, что бы у них улетели звездочки!
Представляете? Вечером каторжник, увели под конвоем, а утром полк проснулся, а я на свободе.
Все были в экстазе! Меня освободили от нарядов по кухне, там заставляли чистить картошку размером с горох, а когда мы ее выкидывали, варили клейстер.
Солдаты голодали, иногда грабили магазины,
прапоры воровали. От караула тоже освободили, боялись. Я занимался размещением и сбором документов, когда призывались переподготовщики, у нас были палатки и имущество и меня поставили
охранять их, одного, круглосуточно, я не протестовал.
В столовую ходил один, на зарядку не бегал, лафа.
Мое счастье длилось недолго, когда приехал
полковник из штаба дивизии, он искал электриков,
для работы на полигоне и они избавились от меня.
Будет настроение, напишу еще, это факты.
Я действовал один, а в других случаях участвовали и другие.
1974,75год. С.А.