Витенька и прожженная сука

Александр Самоваров
Из  цикла «Провинциальные будни».


Виктор уже не помнил, когда в их домашнем кругу к нему прикрепилось  - «Витенька», он  ненавидел это сюсюкание, но с другой стороны понимал,  то, что не простят Виктору «Витеньке» вполне прощали. Просто и его родителям, и их родне, и знакомым нужен был такой невинный мальчик. Невинный мальчик, ботаник, мальчик, который все время читает книжки – это прикольно, это облагораживает самих сюсюкующих.

И еще в их родне был демон, его звали Пашка, двоюродный брат Виктора. Ему было двадцать лет, он отсидел в СИЗО  год, не понятно за что, Пашу  потом оправдали, его бы сразу отпустили, но как-то не до него было прокурорским и ментам, кого-то у них поснимали, потом заменили другими. Одних следователей у Пашки было пять, и всякий, открывая его дело, с удивлением спрашивал – за что же ты сидишь?

Потом следователь исчезал, и, наконец,  пришла дотошная баба-следователь, плечи у нее были как у борца, взгляд удава, вся она была такая откормленно-молочная: « Ну, будем признаваться?» - спросила она.

- Будем, - сказал Пашка, - но вы мне за год так и не объяснили -  в чем?

Баба открыла его дело, закурила, полистала еще раз, потом сказала – ну ни хера себе. Потом заржала, потом побежала кому-то рассказывать, что вот чувак уже год сидит ни за что, как это смешно. И через день Пашку отпустили.

Пашка хотел, чтобы перед ним извинились, но гражданин начальник сказал: «Сынок, это все как стихия, как наводнение, как землетрясение, ну стал бы у наводнения требовать, чтобы оно перед тобой извинилось? Если хочешь, чтобы кто-то у тебя попросил прощения, пиши в Страсбург, они за нас извинятся».

И вот Пашка пришел домой, весь в наколках, типа крутой, хотя действительно пережил немало. И собрались друзья, решили, что как-то надо порадовать мужика. Но как? Их моногород сидел без  работы и денег, все были безработными и жили на пенсии своих бабушек и дедушек, кто  инвалидом на группе становился, благо это было не сложно, выжрал самогона литр, вот уже и инвалид!

И решила не уголовная братва устроить Пашке праздник с бабами, ибо  денег в городе не было, а молодых и голодных баб было много. Еще в городе было много гастарбайтеров, чего они там делали, никто не знал, и было много милиционеров. Такой вот был типичный русский город.

Пашке сообщили, что ждут его на окраине города в одной избе на групповуху. Пашке стало страшно, ибо за всю жизнь у него было одна женщина, и то это было по пьяни, и он до конца не был уверен, что баба была.

Чтобы укрепить свой дух он позвал с собой Витеньку, с ботаником рядом он чувствовал себя орлом. Он и не знал, что у Витеньки женщин было целых двадцать, десять случились сами по себе, а десять за раз, когда Витенька пришел отмечать год окончания школы, то из мальчиков был только он, и вот десять девчонок перепившись, воспользовались его телом, как могли, к чему Витенька не имел никаких претензий.

 Пашка с Витенькой зашли в эту избу. Там в одном углу стояло ведро с самогоном, для мальчиков, а в другом углу стоял тазик с  брагой для девочек.

К Витеньке сразу же подошла голая (!) женщина лет двадцати пяти, она была божественно сложена, она была порочно красива, и со словами – этого гусенычка мне – утащила  Витеньку на диван.

И Витенька за ночь познал настоящую физическую любовь, он понял, что все прежние 20 женщин были ничто в сравнении с одной этой Таней. И Таня никого больше не подпускала к себе. Отдыхая, голая она курила, а голова Витеньки лежала у нее на коленях.

…Синим утром все расходились.  Таня поцеловала крепко Витеньку в губы и сказала, чтобы он не встречался ей на пути, потому что она по жизни б… и такой и будет.

А через год Витеньке сказали, что у Пашки свадьба, он пришел с цветами, он разделся в прихожей, зашел в большую комнату и словно удар, и искры из глаз! В  белом платье и фате стояла Таня, рядом счастливый без ума жених, Пашка.

И вот они все напились, Таня подошла к Витеньке и прошептала на ухо: « Я же говорила, чтобы не встречался на моем пути, теперь ты мой!»

- А Пашка чей?

- И Пашка мой. Все вы мои. Кто вас еще согреет, кому вы еще нужны в  этой стране, кроме меня!

Все закружилось под ногами у Витеньки, понял он, что быть беде. И это неотвратимо!