Не спешите нас хоронить
- Как же меня все задолбало! Не могу больше так! Лучше погибнуть, чем сидеть здесь и смотреть на это! Эй, Жгут, собирай свое барахлишко, едем к своим! – Ярцев в гневе швырнул с брони пустой цинк из-под патронов к пулемету ПКТ. – Чего ждать? Пока чечены придут сюда и пощелкают нас как зайцев в поле? Нет уж! Сваливаем прямо сейчас, пока трамваи ходят, иначе нам удачи не видать! - Он грузно спрыгнул с холодной брони в жидкую грязь, и обошел бронетранспортер.
Водитель БТРа Вовка Ярцев, он же – Ярило, всегда был таким вспыльчивым и упрямым, словно стадо ишаков. Что взбредет ему в голову – обратной дороги нет, расшибется, но сделает по-своему. Сколько раз под чеченские пули попадал из-за своей упрямости, а все без толку. Как только еще живой ходит - одному всевышнему известно, видать, он его своими тучками прикрывает. Даже свою тяжелую машину он назвал «Удачный пескарь», видно на гражданке был отъявленным браконьером, отчего местные пескари, да и другая живность от него шарахались на глубину. А может, взял прототипом своего БТРа подводную лодку «Щ-721», названную моряками «Счастливой щукой» и орудовавшей в районе Мурманска в годы Великой Отечественной войны.
Ярило лихо опустил свое тело в водительский люк, с пол-пинка завел «Удачного пескаря»: измученный чеченскими дорогами тяжелый БТР-70 на удивление сразу затарахтел, словно обрадовался Вовкиному предложению, а он, высунувшись по пояс из люка, на прощание махнул рукой бойцам-самарцам, толпившимся вокруг какого-то офицера, щедро раздававшего солдатам пачки с сигаретами.
- Эй, братва! Счастливо оставаться! - Он сжал загрубевшие пальцы в большущий кулак и с силой проткнул им воздух. - Но пасаран, мужики!
Самарцы повернули к нему свои чумазые лица и вяло помахали в ответ, некоторые даже не отреагировали на его клич, протягивая руки за вожделенным куревом. Щуплый лейтенант доставал из вещмешка все новые и новые пачки сигарет и протягивая солдатам, бормотал: «Чем могу, ребята, чем могу».
- Скатертью дорожка! Долгих лет! Гуд-бай, ребята! - Выкрикнул кто-то
из толпы, и помахал на прощание грязной шапкой. - Гуд-бай! Удачи, пескари!
Ярило уселся на свое место и, высунув голову в открытый люк, грозным голосом скомандовал:
- Жгут, давай рядом, чего примостился на броне? Снайпер враз снимет, охнуть не успеешь!
Андрей нехотя повиновался: деваться некуда, не оставаться же здесь одному на растерзание чеченским боевикам. Юркнул в машину и с усилием закрыл за собой люк. Затем прополз по отсеку, бухнулся на соседнее с Ярилом кресло, дернул его за руку, и, подражая его же голосу, сказал:
- Спрячь голову, осталоп, и люк закрой! Или хочешь, чтобы снайпер тебе башку отстрелил?
Теперь настала его очередь беспрекословно выслушать наставление Андрея. Он захлопнул люк и недовольно фыркнул:
- Не вижу я так ни фига!
- Ничего. Неделю сидел на одном месте, все видел! А от пяти минут не
убудет! - Парировал Жгут.
- Тебе хорошо говорить! – Вован начал заводиться. - Тебе удобно со своей удочкой, - он кивнул на СВДэшку в руках Жгута, - можешь передвигаться свободно, куда хочешь. А я куда же с этим железным гробом?
- А чего хорошего? Если подобьют «Пескаря», все равно вместе сгорим, даже выпрыгнуть не успеем. А если и успеем, то чеченам прямо в руки. Хочешь в плен? - Андрей язвительно улыбнулся.
- Не каркай под руку, ворона! Скажешь тоже, подобьют... «Пескарь» не допустит, правда? - И он с нежностью погладил рулевую баранку БТРа.
Минут двадцать они на полной скорости неслись по пустынным и разрушенным улицам Грозного. Взглядом искали знакомые здания, местность, или хотя бы ориентиры, но ничего знакомого не нашли, - все вокруг было одинаково грязное, серое, разрушенное, и изуродованное войной. «Этот пейзаж напоминает мне старые фотографии, что я видел в альбоме какого-то военного фотографа, Берлин 45-го» - вслух подумал Жгут, но Ярило тут же перебил:
- Сталинград 43-го!
- Неисправимый ты, Вован, пессимист. - С досадой сказал Андрей. – В отличие от оптимиста, когда он видит стакан, наполовину заполненный водой, он говорит, что стакан наполовину пуст. А оптимист говорит, что он наполовину полон. Оба правы, но в отличие друг от друга видят жизнь с разных точек зрения - положительной, и отрицательной.
- Если стакан с водкой, - пробухтел Ярило, - это всегда положительно, с любой точки зрения! А воды здесь и так хоть залейся, даже грязи - и то лечебные. – И он дико заржал.
Обогнув какой-то полуразрушенный кинотеатр, или дом культуры, БТР выскочил на небольшую и квадратную площадь. И тут их глазам открылась впечатляющая картина - повсюду, сколько хватало глаз, горела и дымила подбитая техника: танки, БМП, БТРы, ЗиЛы, а вперемешку с оторванными башнями, колесами, траками и кусками брони в неестественных позах валялись обезображенные трупы. Непонятно чьи - то ли наши, то ли или духовские. Тела так сильно были изуродованы, что не видно не только национальной принадлежности, но, скорее всего и человеческой: порой на обгорелом асфальте лежали куски мяса в изодранной одежде. А рядом из обугленного танка свисал труп водителя: верхняя его часть была цела, зато нижняя почти полностью сгорела. Бойня здесь была неслабая, определил Жгут, и скорее всего тела лежат вперемешку, где чеченские, где русские уже не разобрать.
Вдруг, из стоящих по периметру площади разваленных домов, раздались треск автоматных очередей и хлопки гранатометов. В триплекс Жгут отчетливо видел вспышки выстрелов в оконных проемах домов, а по броне БТРа тут же методично загромыхали пули. Выпущенная духами граната вскользь ударила по башне и попала в установленный на ней прожектор. Сильный хлопок раздался прямо над головой Жгута и Вована. Если замедлить движение, пронеслось в голове у Андрея, или, не дай Бог остановиться, чечены тут же подобьют БТР, и не дадут даже выпрыгнуть из горящей машины - изрешетят.
Не сбавляя скорости, БТР со странным названием «Удачный пескарь» мчался дальше по городу-призраку.
На пути попадались солдаты федеральных сил, перебегающие дорогу перед самым носом бронетранспортера в разных направлениях, и не обращающие на коробочку никакого внимания. И боевики, мирно сидящие возле обочины на корточках, и удивленно глазеющие вслед быстро удаляющейся машине. Не разберешь тут, где линия фронта: где свои позиции, где позиции противника? Все смешалось, как в Бородинской битве.
Один раз, круто вырулив из развалин квартала, Ярило едва не наехал на стоявших в темных одеждах женщин. Они держались скученными группами по четыре-пять человек вдоль узких дорог, и держали в руках какие-то таблички. У некоторых самодельные таблички висели прямо на груди. Увидев БТР, женщины обернулись, и подняли свои картонки в вытянутых руках, что-то отчаянно выкрикивая.
Вдруг Ярило внезапно затормозил около одной из теток и открыл люк. Не по сезону легко одетая, худая и совершенно седая женщина повернулась к ним лицом, держа в руках белый самодельный плакат, где большими черными буквами было написано: «Ищу сына, Сидоренко И.С., 1975 г.р. из 131 ОМСБр». Она подняла к ним свое испещренное страданиями морщинистое лицо, и с надеждой в больных глазах ждала ответа. Мурашки побежали по спине Андрея, когда он, прочитав страшные слова, коряво написанные на куске оргалита, представил на месте этой несчастной женщины свою мать. Не дай ей Бог оказаться в таком положении!
- Вот дерьмо! - Только и смог он сказать о той страшной трагедии, которая коснулась этих людей.
- Да, бардак! - откликнулся Вован, со скрежетом включая первую передачу, и «Пескарь» вновь понесся по колдобинам навстречу неизвестности. - Не повезло матерям. Влетели люди по-крупному! Не война, а одно сплошное горе.
На следующем повороте дорогу преградил искусственно насыпанный земляной вал. Насыпь была небольшая, но для БТРа почти непроходимая, не то что для БМП – эта машина пехоты враз бы перемахнула эту преграду не снижая скорости.
- Приплыли тапочки к дивану! – разочарованно сказал Жгут. - Это местный «лежачий полицейский» - пошутил он.
- Чертов город! - бешено заорал Ярило, пытаясь с первого наскока преодолеть внезапно возникшее препятствие. Не тут-то было: подергавшись взад-вперед и покрутившись на месте, БТР заглох.
- Приехали граждане, конечная остановка! – Нервно закричал Вован, и его нервное напряжение сразу передалось Андрею, и он почувствовал нарастание в своем теле страха.
Не успели они оглядеться, как по машине забарабанили чем-то железным и снаружи раздался голос:
- Эй, алло, в банке! Вас к нам на помощь прислали? А что так долго?
Услышав родную речь, Вован нервно улыбнулся и приоткрыл свой люк. Жгут тоже не стал долго ждать и высунул голову.
- Вы где катались, паразиты? - Возле машины стояли трое потрепанных войной то ли солдат, то ли офицеров и пристально его разглядывали. При этом двое держали автоматы на изготовку, готовые в любую секунду начать огонь. - Целый час прошел, как мне передали, что вы выехали к нам! - прокричал другой, с СВДэшкой в руках.
- Мы не к вам, мы своих ищем! - Робко ответил Жгут, в уме пораскинув, что в случае засады можно будет сделать. Ведь и чечены тоже по-русски неплохо разговаривают, а с грязной рожей поди разберись какой ты национальности. На стороне чеченов в ополчении и украинцы, и прибалты воюют. Но его ответ все трое пропустили мимо ушей.
- А что, вас только двое? Где остальные? Почему десантное отделение
пустое? Я еще с вами разберусь, обезьяны! - начал угрожать тот, что стоял ближе к БТРу с винтовкой.
- Вы зачем так на солдата орете? - Из люка на свет появился бойкий на язык Вован. – Вы кто такие?
- Майор Новиков, разведбат, - перестал ругаться тот, который был со снайперской винтовкой, и словно по команде смирно вытянулся во фрунт. - Вы что же, не к нам?
- Нет, товарищ майор, мы своих ищем, - вежливо улыбнулся Ярило и
в двух словах описал офицеру последние дни блуждания по разрушенному городу.
- Тогда все понятно. Но рядом ваших нет - это точно. Рядом только чечены. Здесь, - он махнул рукой вправо, - чичи, - там, - махнул влево, -тоже духи, проверено. Хотя нохчи довольно мобильны: сегодня они здесь, а через час у нас под носом окажутся, как из-под земли. Мы отсюда второй день выйти не можем, технику ждем. Но на ваш БТР мы все не залезем. Как минимум нужны еще две коробки. Плюс убитые и раненые, - майор почесал заросший подбородок. - Слушайте, вы лучше здесь останьтесь, помогите нам, а завтра я вам помогу. Придет техника - вместе отсюда и выйдем. Потом найдем ваше подразделение, обещаю! Ну как, согласны? - Он с надеждой заглянул в глаза Вовану, видно принимая его за офицера.
- А куда матросу деваться с подводной лодки? Согласны! - После секундной паузы бодро кивнул он.
Они помогли разведчикам закрепиться на обозначенной местности - быстро подготовились к ночной обороне в кирпичной двухподъездной пятиэтажке. Ярило задом заехал на «Пескаре» в подъезд, завалив и без того хлипкую стену. Потом заложили камнями и разбитыми кирпичами окна, завалили валявшимся тут же барахлом проходы, и заминировали подвальные лестницы. Затем притаились каждый на своем пункте обороны и стали ждать врага. Но прошел час, второй, а никто на них не нападал. Где-то сбоку велась активная перестрелка, ухали гранаты, и отчетливо доносился чеченский голос усиленный мегафоном. Потом и это стихло, наступила долгожданная тишина.
Стемнело. Дело запахло ужином. Разведчики обещали угостить Жгута и Ярило чем-то необычным, и они с нетерпением ждали официального приглашения к столу. Спустя несколько минут оно последовало:
- Мужики, айда сюда, бросайте свой трактор, пошли жрать. – Раздался голос из темной и раскуроченной комнаты.
- Идем-идем, сейчас, - сразу выскочил Вован. Чего они там приготовили? Копченый курдюк, что ли? - Мечтал он.
Мы вошли в одну из квартир на первом этаже, где нас уже поджидали
разведчики. Они аккуратно устроились на полу, так как мебель в доме отсутствовала полностью, видимо мародеры поработали на славу, вытащив из оставленных квартир все, что бывшие хозяева не смогли унести. На расстеленной плащ-палатке блестели консервные банки, краюха белого хлеба, здоровенная головка чеснока, и куски рафинированного сахара. Уговаривать их долго не пришлось, Андрей с Вованом тут же накинулись на еду, уминая за обе щеки, все, что было под рукой. Подкрепились холодной кашей-сечкой и тушенкой. Попили полупрозрачного чаю с сахаром. Все обыденно, уныло и ничего сверхъестественного на импровизированном столе они так и не заметили.
Поблагодарив пацанов за радушный прием, за хлеб-соль, друзья поднялись и собирались отойти на позиции, когда новые хозяева квартиры вдруг вспомнили о самом главном.
- Мужики, мне кажется, что-то грустно мы посидели. Может, драбалызнем по стаканчику? - Воровато оглядываясь, спросил один из разведчиков, худой и нескладный словно Буратино.
- А чё, есть? - Обрадовался вдруг Вован. - А то я думаю - обещали чего-то необычного, а кормят сечкой.
- Обижаешь, - скривился Буратино и слегка стукнул указательным пальцем себе по горлу. - У нас без этого большие дела не делаются. А просидеть здесь целую ночь - это большое дело. Главное, чтобы оно не стало последним.
- Я тоже выпью. – У Жгута загорелись глаза, - устал я что-то от такой жизни. Не знаю, даже что дальше делать. Одно только остается: напиться и забыться, - прошептал Андрей и добавил чуть погромче, - главное лишнего не хватануть.
Все дружно засмеялись. Усатый разведчик, из-за своих густых и темных усов казавшийся старше остальных, достал из РД две бутылки водки. Недолго думая налили горючую жидкость во все что нашли и залпом выпили. Тут же налили по второй, и, глядя друг на друга уже повеселевшим взглядом, опрокинули и второй тост.
- Теперь я знаю, что жизнь удалась, и что моя кружка наполовину полна. - Пристально глядя на Жгута, продекларировал Вован. Десантники пьяно уставились на новоиспеченного философа.
Третий заход решили чуток повременить, чтобы водка начала действовать на измотанный организм. Все расслабились и разговорились друг с другом. И только Жгут сидел, и молча ворошил охапку рваных тряпок, сконфуженно молчал и слушал невеселые рассуждения своих новых братьев по оружию.
- Ну что молчишь? - Подвыпивший усатый офицер толкнул Жгута в плечо. - Как, говоришь, тебя зовут? – Он дыхнул перегаром Жгуту в лицо
- Андрей.
- Откуда ты, Андрей? - Заулыбался усатый. – Я родом из Казани. Жил в Донецке, потом в Белоруссии и Литве.
- Новосибирск, - спокойно отозвался Жгут.
- Это где белые медведи по улицам ходят? - Усатый шатаясь, поднялся на ноги. – Это у вас зимой такие жуткие морозы, что собаки на поворотах переламываются? - И он громко рассмеялся. Другие офицеры, глядя на него, тоже заржали, сами не понимая повода.
- Это точно, - ответил Андрей и тоже встал. - А еще сибиряки подковы разгибают, и гвозди в узел завязывают!
- Это здорово, братан! – Усатый был уже пьян. Он обнял его и потрепал по плечам. - Брат, братишка, братуха! Мы же братья с тобой! Братья!
- Братья! - подтвердил Жгут.
- Слушай, брат, оставайся у нас! - вдруг ни с того ни с сего предложил усатый. – Будешь разведчиком! Вместе будем чеченов мочить! За нас, за Родину, за разведку, за ВДВ!
- Точно, оставайтесь с нами, - подтвердил опьяневший майор. - На вот,
Андрюха, возьми мой офицерский ремень. Я, боевой офицер ВДВ, дарю тебе свой ремень как родному младшему брату, носи на здоровье.
- Спасибо, - пробормотал Жгут неуверенно. Но тут же добавил:
- Спасибо, товарищ майор! А чеченов мы и врозь будем мочить!
- А я тебе тельник свой подарю! - Усатый уже скинул бушлат и, стянув пропахшую потом тельняшку, протянул ее Андрею. - На, надевай.
Жгут скинул свою, не первой свежести чмовку и натянул подаренную тельняшку, на удивление оказавшуюся ему почти по размеру. Усатый по отечески обнял его, и погладил по торчащим в разные стороны волосам:
- Вот, теперь мы точно кровные братья!
- Мы - элита, мы - разведка ВДВ! - вторил ему пьяный Жгут.
- Служу России! - ударил кулаком по плащ-палатке майор.
- Служу России! - Заорал вдруг Вован, и опрокинул в себя остатки водки.
Растроганный до глубины души гостеприимством десантников, Андрей прослезился. Вслед за ним не стерпели и остальные. Вытирая сопли и слезы, они еще минут десять обнимали и тискали друг друга, пока алкоголь не свалил их с ног, и они не уснули тут же, возле импровизированного стола с остатками еды.
Рано утром на выручку разведчикам пришли свежие силы, а с ними машина ЗиЛ-131, кунг которой был плотно завален грузом-200. Грузом из знакомого самарского полка, который Жгут и Ярило оставили накануне. Теми солдатиками, которые еще вчера брали у доброго летехи сигареты, и махали им на прощание бесформенными шапками. Ребят было жалко до боли в груди, и хотелось тут же, возле ЗиЛа разреветься.
Тела погибших разведчиков в переполненный ЗИЛ не влезали, и их загрузили в подъехавшие позже БМП.
Сухо и без лишних эмоций, вчерашний майор объяснил Андрею и Вовану, как добраться до своих, и секунду подумав, попросился с ними. Жгут, с плохо скрываемой радостью, согласился. И через полчаса, попрощавшись с разведчиками, они, загрузив в десантное отделение доблестный спецназ, рванули домой.
Опять «Удачный пескарь» несся по пустынному городу-призраку.
По приезду в расположение части, Андрей нашел начштаба, и доложил об успешном выходе из окружения. Старлей сопел в свои пышные усы и внимательно слушал сбивчивый рассказ о приключениях двух остолопов в Голливуде. А после, недослушав даже до половины, прервал убийственной фразой:
- А я думал, вы погибли давно.
Никак не ожидав такого поворота событий, Жгут и Ярило оторопели, но уже мгновение спустя будто по команде одновременно выдохнули:
- Что???
- А то? Неделя уже прошла, как вы сгинули. - Старлей поднялся с разбитого ящика из-под гранат и нервно заходил по палатке. - Либо погибли, либо без вести пропали, либо в плен попали. Такое здесь каждый день, - офицер, лихорадочно развел руками, а потом достал мятую сигарету, скомкал и выкинул пустую сигаретную пачку. - Вас уже и с довольствия сняли, и документы соответствующие подготовили, и домой похоронки накатали. А вы как хотели? – Он задымил вонючей сигаретой, словно дымовой шашкой. - Неделя же прошла, а о вас ни слуху, ни духу. Так вот, ребята. Сейчас разбираться с вашими проблемами времени нет. Тут у меня такой приказ поступил, хоть вешайся сразу...
Дальше Жгут уже ничего не слышал, стоял, и словно рыба, выброшенная на песок шлепал розовыми жабрами, ловил широко открытым ртом воздух. Сердце зашлось в неровном стуке...
- Ну что покойничек, как дела? - На выходе из штабной палатки спросил Вован. В ответ Жгут лишь молча пожал плечами, тупо глядя перед собой. Ворох мыслей, нужных и не совсем роились в его голове. И одна из них - самая главная: похоронка. Что же будет с матерью, если письмо все-таки дойдет до адресата? Это будет намного хуже, чем Андрей мог себе представить.
А Ярило, одним прыжком заскочил на башню родного, «Удачного пескаря», встал в полный рост и, влюбленными глазами глядя в серое чеченское небо, фальшиво запел:
Не спешите нас хоронить.
А у нас еще есть дела,
У нас дома детей мал-мала.
Да и просто хотелось пожить…