Приходит Вадик в свою квартиру и видит: расселся на его диване какой-то человек, на коня похожий. В пальто, в начищённых до блеска ботинках не с китайского базара, по новенькому ламинату топчется, гад, да ещё на всю квартиру дорогим парфюмом воняет. Портфель свой на диван положил. Как будто кафе ему тут. Непростой, видно, человек. А рядом с тем человеком его, Вадимова, жена сидит. И занимаются они не тем, чем вы подумали, а какие-то бумаги с печатями перебирают. Остолбенел Вадим. Ну, думает, Надька стерва, привела в дом конкурента. А она его мысль поймала и сработала на опережение.
– Вадик, знакомься: это Лёня, – говорит.
Тот здоровенный конь с дивана поднялся – чуть люстру головой не снёс.
Представляется:
–Леонид, – и руку Вадику протягивает.
Вадик офигевает, а Леонид гнёт своё.
–Вы, – говорит, – Вадим, не подумайте чего, – говорит, – просто я Вашей жены сослуживец. Мы тут над одним документом вместе работаем.
– Вадик, – говорит Надя, – да ты присаживайся. В ногах правды нет.
А Лёня тем временем из портфеля бутылку коньяка материализовал, и коробку конфет в придачу. А супруга Надежда – три фужера с кухни приволокла.
– Ну, Вадим, выпьем за знакомство? – предлагает гость почти что утвердительным тоном.
–Отчего б не выпить, – соглашается Вадик, хотя в глубине души смущён странностью формулировок и той поспешностью, с какой сослуживец супруги рвётся с ним забухать.
И вот уже первый фужер в себя опрокинут, и первая конфета следом съедена, и Леонид в пальто по-хозяйски откинулся на спинку дивана и объяснят:
– Я нотариус. Мы тут с Вашей супругой, Вадим, оформляем договор дарения.
А Вадик уже захмелел непонятно отчего.
–Договор дарения? – переспрашивает. – Это хорошо. А кто, что и кому будет дарить, если не секрет?
А Леонид вопросом на вопрос отвечает, со своей конской ухмылкой:
–Скажите, Вадим, ведь эта квартира оформлена на Вашу жену?
А у Вадика язык еле ворочается.
–Ну, так-то да, – говорит Вадик. – На неё, на Наденьку мою. А что?
–Да ничего, милый, – воркует ему Наденька голубкою сизою. – Теперь эта квартира будет принадлежать Леониду. Лёнечке моему. Правда, Лёнечка?
–Офигеть! – попробовал было возмутить Вадик. – Как так? Мы ж вместе ремонт делали!
–И теперь от Вас, Вадим, требуется только одно: расписаться вот здесь! – говорит Лёня и документ с шариковой ручкой ему протягивает.
Вадим, конечно, задним умом понимает, что что-то здесь не то. Да только рука сама в низу документа подпись выводит. Да и вообще Вадику уже на всё пофиг.
А Лёня подписанный документ у него забирает, с дивана Вадика поднимает, конём лыбится, и, со словами: «Ну, жертва психотропного коньяка! На помойку шагом марш!» за дверь его выпроваживает.
И очнулся наш Вадик на помойке. Аккурат между двумя помойными баками. Хорошо там, ветер не задувает. Правда, явно кто-то в харю писает. Открывает Вадик глаза – а над ним бомж стоит.
– Добро пожаловать в клуб! – говорит, и ширинку при этом застёгивает.
–В какой клуб? – не понимает Вадик.
– В клуб пострадавших от действий Чёрного Нотариуса, – отвечает бомж.
Подымается Вадик, смотрит: а вокруг бомжей – видимо-невидимо.
Вручает ему тот бомж сумку клетчатую и напутствует его словами такими:
–Теперь, Вадик, ты у нас за бутылочное направление отвечаешь!
…С тех пор ходит этот Вадик, по помойкам бутылки собирает. А Чёрный Нотариус и дальше делает свои чёрные дела.