Батюшки святы или Две подлинные истории из жизни
Издавна проживали в украинских селах вместе люди разных национальностей и конфессий.
И жили они, в целом, довольно дружно, особенно в послевоенное время, помогали друг другу, делили и беду, и радость, и общие невзгоды.
Не был исключением и поселок Ялтушков.
Расположился Ялтушков на речке Лядoва. Места живописные. Богатая красками природа.
Первое упоминание об этом селе, ставшем в течение веков свидетелем смены разных правителей и сохранявшем следы их влияний, относится к приблизительно 1431 году. Называлось оно сначала Олтусков, потом Елтушков, а после Ялтушков. Были эти земли сначала во владении у русичей, позже перешли под властью Польши к литовским феодалам.
В 1450 напали на село волохи, а в 1469 году было оно разорено татарами. В середине XVI века красавица-королева Бона Сфорца, урожденная неаполитанская принцесса Бона Сфорца д’Арагона, вторая жена польского короля Сигизмунда Первого или, как его еще называли, Старого, получив от мужа в подарок это село среди множества других земель, взялась за его восстановлениe. Были в Ялтушкове православная церковь, католический костел и народное училище. Здесь работали два кирпичных и два сахарных завода, а также было открыто много лавок и базаров. Здесь же выстроил себе одну из своих многочисленных усадеб знаменитый польский граф Потоцкий.
В восемнадцатом столетии около половины населения Ялтушкова составляли евреи. Один из них - владелец сахарных заводов Иона Зайцев, будучи известным меценатом, построил в селе большую синагогу. В двадцатом веке ее разрушили.
Погромы и резня евреев, которые устраивали казаки, предательство и унижение со стороны польских властителей, массовые убийства евреев фашистами и их прихвостнями - все эти жуткие и трагические события истории начала и первой половины XX века помнил Ялтушков.
После Второй мировой войны отстраивался поселок заново. Возвращались в свои дома немногие уцелевшие еврейские семьи. Приезжали в село и новые жители, нашедшие здесь свое пристанище, вынужденные начинать свою жизнь заново. Так привыкали и приноравливались друг к другу старожилы и новоприбывшие - люди порой абсолютно с разным укладом жизни. Так возникали новые соседские взаимоотношения и дружеские связи, и случались порой совершенно неожиданные истории. Например, такие, которые описаны ниже.
Вам может показаться, что эти истории никак не связаны между собой. Не торопитесь с выводами!
История первая
„Время уходит - память остается“.
(Еврейская пословица)
При советской власти посещение культовых религиозных заведений было практически запрещено. Но, не взирая на запрет, в селах, где было множество пожилых людей, оставшихся без кормильцев семей, одиноких вдов, люди продолжали веровать и соблюдать свои традиции и обряды.
С семнадцатого века стояла в Ялтушкове церковь, получившая название Церковь Казанской иконы Божией Матери. Службы ней правил батюшка - священник Борис Валентинович Бурковский. О нем и пойдет речь.
Никто точно не знал, почему отец Бурковский получил назначение возглавить приход именно в Ялтушкове. Поговаривали лишь, что причиной тому могла быть его принципиальность. Ему, одному из лучших выпускников духовной семинарии, прочили прекрасную карьеру в Киеве, вершиной которой мог стать очень высокий церковный сан. Но то ли молодой священник впал в немилость у высшего духовного начальства, отстаивая свою позицию в каком-то конфликте, то ли был заподозрен в антисоветской деятельности, а в ответ на предложенную индульгенцию отказался сотрудничать с известными органами советской власти, только был он вместо Киева направлен в Винницкую область.
Батюшка Борис Бурковский воспринял такой поворот судьбы с истинно христианской покорностью. Спокойно собрал вещи и, вместе с женой, переехав в Ялтушков, принял приход, в который входили и несколько близлежащих сел.
Супругу свою отец Бурковский очень любил. Еще будучи молодым семинаристом, влюбился он в одну девушку и твердо решил, что только она станет его женой. Девушка оказалась еврейкой, что, понятное дело, было обстоятельством, препятствующим браку. Любовь оказалась сильнее всех преград. Девушка приняла христианство и после свадьбы стала зваться матушкой. У них родился сын Валентин. Это была красивая и дружная семья.
Поселившись в Ялтушкове, батюшка быстро снискал добрую славу. Прихожане его очень любили и за то, как службы правил, и за то, как участливо относился он к людям. Приветлив и ровен в общении был он со всеми, а по-настоящему дружен, пожалуй, лишь с семьей своих соседей-евреев - бывшего фронтовика Исаака Наумовича и аптекаря Хини Борисовны.
Дом, где располагась аптека, был разделен на две половины: в одной была собственно аптека, куда сельчане прибегали не только за лекарствами, но и побеседовать, пообщаться, а в другой жила семья заведующей этой аптеки.
Отец Бурковский любил бывать у них в гостях. Во дворe, где вечерами под раскидистой акацией хозяева накрывали большой стол, ставили чай с печеньем и домашним вареньем, включали радиолу и за чаепитием вели неспешные беседы о жизни, о минувшей войне, о литературе. Им поведал отец Бурковский, что супруга его - попадья - по происхождению еврейка. Не то чтобы это обстоятельство укрепило их дружбу, но сделало отношения еще более доверительными. Сама собой зародилась в их семьях традиция, поздравлять друг другa со всеми праздниками. В Пурим обменивались огромными серебряными блюдами, полными шалахмонес. В еврейский Песах Хиня Борисовна готовила вкуснейшее жаркое и делала изумительную выпечку из мацы, коими с удовольствием угощались священник с супругой, а на православную Пасху матушка присылала собственноручно ею изготовленные яства в аптеку.
Отец Бурковский был очень красив. Внешне был он схож с очень популярным артистом Василием Меркурьевым: также высок, статен, носил окладистую бородку, зачесанные назад густые c легкой проседью волосы. Рясу отец Бурковский надевал только когда правил церковную службу, а вне храма ходил в обычной светской одежде. У сельских девчонок существовало поверье, что подержаться за пуговицу на пиджаке у попа - на счастье. То и дело пытались они дотронуться до пуговиц на плаще или пиджаке священника, но, встретив его укоризненный взгляд, разбегались.
- Рая, а наш поп сегодня к вам в гости придет ? - спрашивали они дочку заведующей аптеки.
- Не знаю, может, и придет, - отвечала Рая.
- Слушай, попроси у него, пусть он позволит нам за пуговицу подержаться, - просили они.
Раечка не знала, как ей обращаться к священнику. Все кругом называли его „поп“. И однажды она, не долго думая, сказала ему:
- Дядя поп!
Он рассмеялся:
- Раечка, называй меня дядя Боря. Так тебе будет проще и мне приятней!
Как-то раз вечером отец Бурковский пришел в гости. Рая сидела за столом под акацией и делала уроки. Священник, поздоровавшись, присел к столу. Рая набралась смелости и спросила:
- Дядя Боря, а почему Вы девочкам не разрешаете Вас за пуговицу подержать? Они говорят, что от этого будет счастье!
Священник улыбнулся и объяснил:
- Раечка, скажи девочкам, что это нехорошее занятие. Им счастья от этого точно не будет, а вот мне они пуговицы от пиджака поотрывают - матушке потом придется пришивать. Она будет меня ругать. Разве это хорошо? Так и передай своим девочкам, ладно?!
- Передам!
- А что ты читаешь? - поинтересовался он, указав на раскрытые книги на столе.
- А в школе задали выучить стихотворение Павла Тычины, - вздохнула Раечка.
- Вот оно что! А я ведь его знал! Мы вместе в духовной семинарии учились. Это он уж потом поэтом стал, а поначалу священником собирался быть. Учился, правда, неважно. А теперь, надо же, бедных детей его стихами мучают! – покачал головой Бурковский.
На следующий день в школе на уроке литературы Раечка сообщила учителю то, что услышала от священника Бурковского. Больше ее читать стихи не вызывали.
Рая любила с ним общаться, слушать его. Выпускник черниговской духовной семинарии, получивший прекрасное образование, oтец Борис Бурковский был не просто священнослужителем - oн был очень эрудированным человеком, мог часами рассказывать что-то из истории, философии и литературы, да так, что не только дети, нo и взрослые собеседники заслушивались его. Он учил мыслить и рассуждать.
Однажды, беседуя со священником, Раечка неожиданно спросила:
- Дядя Боря, а Б-г есть?
Она была уверена, что он ей сейчас будет, как всегда, что-то объяснять и рассказывать.
На секунду замешкавшись с ответом, священник внимательно взглянул на девочку. Вдруг в глазах его блеснули озорные огоньки, и он сказал:
- А Б-г его знает!
- А что такое Б-г? - снова спросила она.
- А Б-г его знает! - вновь ответил ей священник.
Оба весело рассмеялись.
Таким искренним и интересным запомнился Раечке православный священник - отец Борис Бурковский.
Сын Бурковского Валя уехал учиться в Киев, потом женился на девушке из соседнего села и уехал с ней туда жить. Спустя несколько лет заболела и скончалась супруга отца Бурковского. Он очень тяжело переживал утрату любимой жены и вскоре заболел сам. У него начался тяжелый диабет, его положили в больницу, где ампутировали ноги. Отец Бурковский остался один. Работать он уже больше не мог, здоровье ухудшалось с каждым днем. Ухаживала за ним одна женщина, помогала вести хозяйство. Вскоре, однако, он умер.
Хоронили его со всеми церковными почестями. На отпевание и похороны отца Бурковского не только его прихожане собрались - съехалось множество священников разного ранга. Никогда еще Ялтушков не видел такого множества священнослужителей. Отслужив панихиду, трижды обнесли они гроб с телом усопшего вокруг церкви. Похоронен же отец Бурковский, вопреки традиции, не на кладбище, рядом с его церковью, где он служил долгие годы. Гроб с его телом после церемонии куда-то увезли, а куда - неизвестно.
Вернувшись с похорон, Раечкин папа процитировал пословицу:
- Як помер багатир - так йде цілий мир, а як помер бідняк - так йдуть лише піп та д'як.
До сих пор Раечка, теперь уже взрослая женщина, с большой теплотой вспоминает и его, и его добрую супругу, и долгие беседы под душистой акацией.
История вторая
„…Не знаю, кто он такой. Но шофером у него сам Папа Римский“.
(из анекдота)
С ранних лет мама брала Раечку с собой, когда ездила по делам то в Винницу, то в Бар, то в гости к родной сестре в Снитков. Раечка эти поездки очень любила. Ей всегда было интересно посмотреть другие города, познакомиться с новыми людьми. Из этих маленьких путешествией они с мамой всегда привозили подарки и гостинцы для своей семьи, родных и знакомых.
Однажды мама взяла Раечку с собой в Бар. Автобусная станция в Баре находилась прямо напротив старинного католического костела. Это было очень необычное здание. Раечка таких раньше не видела. Костел был очень высокий, стены были выкрашены в серый цвет. Высокие острые башни костела уходили далеко в небо. Из ворот костела вышли две женцины в черных платьях и направились куда-то в город. На головах у них были необычные большие черные шляпы треугольной формы c отворотами.
Мама усадила Раечку на лавочку на автобусной станции и велела подождать ее:
- Никуда отсюда не уходи. Я куплю билеты и вернусь.
- Мама, а это кто эти тети? - спросила Раечка, указав на женщин.
- Просто тети, монахини, но если будешь себя плохо вести, они тебя заберут вот в этот дом за высоким забором и больше не отдадут, поэтому сиди смирно и жди меня. Поняла?
- Поняла, - испуганно ответила Раечка.
Мама ушла. Раечке было любопытно, почему эти тети могут ее забрать с собой. Но она их боялась и старалась не смотреть в сторону костела.
Вдруг возле костела столпились люди, раздались взволнованные крики. Оказалось, что какому- то прохожему стало плохо, и он упал прямо у ворот католического храма. Из костела выбежали несколько женщин, очень похожих на тех, что Раечка увидела раньше. Все они были одеты в черные платья и остроконечные шляпы. Женщины засуетились вокруг прохожего. Они поили его водой, приводили в чувство, а когда он пришел в себя, отвели в здание костела.
Вернувшись, мама похвалила Раечку за то, что она никуда не ушла и дождалась ее.
- Мама, - сказала Раечка, - а эти тети хорошие. Когда дяде одному плохо стало, они ему помогли. Значит, они нестрашные.
- Ну и хорошо, - сказала мама. - Но ты все равно никуда без разрешения не уходи, а то потеряешься, что я буду без тебя делать?
Вдруг Раечка увидела как к ним направляется какой-то мужчина в длинном черном платье. На голове у него была маленькая черной шапочка. Завидев Раечку c мамой, он приветливо помахал им рукой и скрылся за воротами костела.
- Мама, а почему этот дядя в платье? Он кто?
- Это ксендз. Он работает вот в этом высоком доме, откуда монашки выходили. И он не в платье, а в сутане.
- А кто такой ксендз?
- Священник.
- Как дядя Бурковский в Ялтушкове?
- Вроде того.
- А дядя Бурковский не ходит в платье!
- Это он по улице не ходит, а когда в церковь идет на праздники, то одевает свою рясу.
- А я в церкви не была!
- Еще чего не хватало!
Так Раечка узнала про костел, про монахинь и про ксендза. Потом, много раз бывая в Баре с мамой, она часто его встречала, и они всегда здоровались друг с другом.
Как-то раз мама сказала, что хочет поехать в Озаринцы, посетить могилу брата, а заодно и родственников в Лучинце и Сниткове. Папа, Раечка и Раечкин брат Наум решили поехать вместе с ней. Первая их остановка была в Вендичанах, куда они доехали автобусом. Там муж папиной сестры предложил им воспользоваться колхозной машиной. Она ехала тем же маршрутом, который они себе наметили.
Побывав в Озаринцах, отправились в Лучинец. Там, пока мама с папой и Раечка с братом, повидавшись, прощались с родственниками и знакомыми, водитель колхозного грузовика зашел в местный буфет, пообедал, не отказав себе в удовольствии выпить водки, и вернулся к своей машине. Как ни в чем не бывало сидел он в кабине грузовика. Никто ничего не заметил. Сначала.
И только когда машина выехала из Лучинца по направлению к Сниткову и преодолела довольно приличное расстояние, стали происходить странные вещи. Папа с Раечкой и Наумом ехали в кузове, а мама - вместе с шофером в кабине. Машина подпрыгивала на ухабах так, что папе приходилось крепко держать детей, а то и накрывать их своим телом, чтобы они не вылетели из кузова. Вдруг из кабины послышались мамины крики. Кричала она не своим голосом. Грузовик начал петлять и выделывать невероятные кульбиты и, в конце концов, просто съехал с дороги. Папа, перегнувшись через борт, заглянул в кабину и увидел страшную картину: водитель машины, разморенный жарой, усталостью и водкой заснул за рулем. Ни крики, ни попытки растолкать его не давали результата.
И тут случилось первое чудо: машину удалось остановить.
- Еще немного - и мы бы разбились, - сказала мама Раечки, обращаясь к мужу. – Знаешь, я уж подумала: фашисты в войну не убили, так вот здесь, пожалуйста, чуть нам всем конец ни пришел. Что будем делать?
Папа попробовал растормошить водителя грузовика - все было тщетно.
Прошло несколько часов. Водитель спал крепким сном. Разбудить его оказалось делом невозможным. Вокруг было чистое поле, над головой - ясное небо, кругом - ни души. Папа, мама, Раечка и Наум сидели возле машины. Иного транспорта не было. Перспектива ночевать в безлюдном поле никак не радовала. Решили идти пешком до ближайшего населенного пункта. Правда, где он, в какой стороне и сколько до него добираться, не знал, естественно, никто.
И тут случилось второе чудо!
Где-то вдалеке показалась маленькая точка, послышался шум мотора, и вскоре они увидели такси. Такси было непростое: это была машина ксендза. Того самого, которого Раечка видела в Баре. Как и многие священнослужители, он вел службы и встречался с прихожанами нескольких костелов, действовавших в округе. По счастливой случайности ксендз направлялся на мессу в Снитков, где также был красивый католический костел.
Такси остановилось. Ксендз и его водитель вышли из машины :
- Хиня Борисовна, Исаак Наумович, что случилось? Как вы здесь оказались и что вы тут делаете?
Пока путешественники рассказывали ксендзу о поездке, его водитель, отставной военный, которого за глаза звали „Усики“, поскольку он носил изящные черные усы и очень тщательно за ними ухаживал, попытался разбудить своего горе-коллегу. Но как он ни старался, ему это не удалось.
- Садитесь в машину! Поедете с нами! Мы поместимся, - распорядился ксендз.
- А как же наш водитель? Мы же не можем человека в поле просто так бросить,- засомневалась мама Раечки.
- Не беспокойтесь, Хиня Борисовна, ничего с ним не случиться! Проспится и дальше поедет. А вот вас всех он чуть не угробил! Поехали, поехали, - ответил ей „Усики“, галантно распахивая перед пассажирами двери своего автомобиля.
Мама села на переднее сиденье, которое ей любезно уступил ксендз. А сам он вместе с папой Раечки и детьми разместился на заднем сидении автомобиля. Наума папа посадил к себе на колени, а Раечка уютно устроилась между папой и ксендзом.
- Только не вздумай спрашивать у ксендза, есть ли Б-г или нет! - многозначительно поглядев на Раечку, шепнул папа. Раечка послушно кивнула.
Через пару часов такси приехало в Снитков.
- В следующий раз, если Вам нужно куда-то поехать, дайте мне знать - я Вас с удовольствием отвезу, чтобы больше не попадать в такие неприятности, как с этим пьяницей-водителем, - предложил „Усики“.
- Спасибо Вам, святой отец! Если бы не Вы, сидеть бы нам неизвестно сколько в поле, -благодарили ксендза родители Раечки.
- „И послал меня Господь перед Вами, чтобы дать вам достаток на земле, чтобы дать вам дожить до великого спасения“, - процитировал Раечкин папа из Пятикнижия, прощаясь с ксендзом.
- „Не вы послали меня сюда, но Б-г!“ - в тон ему ответил с улыбкой ксендз. - Не стоит благодарности! Всегда рад помочь!
На том и расстались.
Вечером Раечкина мама позвонила с местной почты в Вендичаны, чтобы справиться о судьбе уснувшего в поле водителя грузовика. Оказалось, что он, пробудившись, слегка удивился исчезновению своих пассажиров, однако, как ни в чем не бывало, поехал дальше.
Не раз еще „Усики“, с любезного разрешения ксендза, возил их из Бара в Снитков или из Сниткова в Бар. Хиня Борисовна и Исаак Наумович тоже в долгу не оставались и всегда старались отблагодарить священника и его водителя.
Многим ли в жизни встречались такие жизнелюбивые и добрые священники, воистину полные приятия и симпатии к окружающим, готовые помогать, независимо от вероисповедания и статуса, творящие добро по велению души и оставляющие о себе светлую память?
________________________
Примечания:
- Ялтушков - местечко Подольской губ., Могилевского уезда. По ревизии 1847 г. "Ялтушковское еврейское общество" состояло из 845 душ. По переписи 1897 г. жит. — 3533, евреев — 1238. В Я. находится могила известного Рабби Лейб Сареса. Ныне - поселок городского типа в Барском районе Винницкой области
- В Пурим у евреев принято разносить знакомым и друзья «шалахмонес» - сладкие подарки и угощения.
- Песах - один из главных иудейских праздников в память об исходе из Египта
- Маца - лепешки из неквашенного теста, т. Е. не прошедшего ферментацию; единственный вид хлеба, разрешенный к употреблению в течение праздника Песах.
- Костел Св. Анны был построен в 1811 году, перестроен в начале XX века
- Пиюска - головной убор католических священников
- Брейшит, 45:8.