Что?! Коррупция? У нас в аппарате? Нет, не было и не будет... Да плюньте тому в глаза, кто это говорит. Вот я, простой служащий. Машины нет, квартиры нет. Зарплата? Это слёзы, а не зарплата. Если бы не жена, впроголодь бы жили... Да, жена работает. В детском садике. Двести тысяч. Нет, в месяц. Нет, европейских... Что значит много?! Это смотря какой садик... И смотря какие дети... Да что вы мне говорите! У моего бывшего шефа жена вообще на стройке работала - так миллионы домой приносила. А у него самого и имущества-то было: кепка, пасека и сетка от комаров... Кристальной души человек. Копейки государственной не возьмёт. Нет, уволили его не за это. По «шестому пункту»... Ну, это который следующий за "пятым"...
На работу? На машине, конечно. Машина жене принадлежит. Раньше эта марка называлась «ЖигулИ». А теперь «ФеррарИ». Да, с ударением на «и». А чёрт его знает, может, итальянцы букву «ж» не выговаривают... Машина маленькая, тесная. Мотор сзади, как у «Запорожца». Вот на этих «ФеррарЯх» и приходится ездить...
Квартира? Есть. У жены. И вообще - все квартиры у неё в руках... Что значит двадцать? Не двадцать. Всего-то - восемь... Сколько комнат? Не считал. Дача? У жены есть. Этажей? Четыре... Что? Роскошь? Какая роскошь - туалет во дворе! Да, туалет - это отдельное строение. Три этажа... А кто вам сказал, что туалет не может быть трёхэтажным? Кто вам это сказал?! Ну, вот видите, сами говорите...
Так что лично у меня ничего нет. Всё у жены. А она, сами понимаете, сегодня тебе жена, а завтра уже и не жена. В жизни всякое бывает. Любви, как пел один бродяга, все возрасты покорны... Как там дальше-то: её порывы, прости Господи, благотворны... Что? Не бродяга? Генерал? Что-то непохоже на генерала... Генералы так не выражаются...
Тёща? Есть... Живее всех живых. Восемьдесят два года. Работает учительницей. Что значит старая? Вы что, наперегонки с ней бегали? Ну вот, а говорите... Девяносто тысяч. Нет, в месяц. Нет, европейских. Опять вам много... Это вам много, а ей в самый раз.
Сын? Учится в Швейцарии. Финансы и кредит. Девятнадцатый семестр. Экзамены? Обязательно. Всё на «отлично». Почему на немецком? Зачем на французском? На родном русском языке. А я и не говорю, что в Швейцарии каждая собака по-русски понимает... Не каждая... И вообще, к сыну во время сессии экзаменационная комиссия прямо из Москвы прибывает. Прилетели, мальчик экзамен сдал, они на самолёт – и назад. Очень удобно... Так это по их просьбе сделано! Повторяю: по их просьбе!
Что дорожно-транспортное? Сын совершил? В Швейцарии? В газетах писали? Да плюньте тому в глаза, кто это написал. Эта сумасшедшая старуха разогнала свой «Фиат» до скорости двести пятьдесят километров... Конечно, она виновата. Нет, сын, слава Богу, не пострадал. Она, она виновата, протокол есть. С этой сумасшедшей старухи мы даже деньги за ремонт требовать не стали. Пусть живёт пока... В реанимации.
Дочь? В Париже. Пятнадцать лет. Да нет, ей не пятнадцать, она пятнадцать лет в Париже европейское искусство изучает. Очень даже успешно. Вторую книгу заканчивает. Нет, не писать... Читать. А вы как думали? Европейское искусство – это же гуманитарная бездна! Квартира в Париже? Есть, конечно. Сколько комнат? Не считал. Да вы поймите: девочке надо развиваться. Да, во всех направлениях... Что значит сто двадцать килограммов? Я имею в виду духовное развитие, а вы шутки шутите…
Вот так и напишите: коррупции у нас нет и не будет никогда!
Рисунок Ивана Ермолаева