Олейников Артур Рштунович
Се, грядет с облаками, и узрит Его всякое око,
и те, которые пронзили Его; и возрыдают перед Ним
все племена земные. Ей аминь.
Откровение Святого Иоанна Богослова
АРМАГЕД-ДОН
Это было все, что осталось у него в жизни,
и что пока роднило его с землей
и со всем огромным, сияющим под холодным солнцем миром.
М. Шолохов « Тихий Дон»
I
СПИСОК
Чинов отрядов Подтелкова, приговоренных 27 апреля ст. ст. 1918 г.
военно-полевым судом к смертной казни
Имя и фамилия Приговор
1 Федор Подтелков Повешен
2 -----
3 Авраам Какурин Расстрелян
4 ------
5 -------
*
*
75 Яков Гордеев
-Не убивайте поимейте жалость!.. У меня трое детишков… девочка есть… родимые мои братцы…
Митька Коршунов, увидев, что подстреленный им красногвардеец, подпрыгивая грызет зубами свое плечо, выстрелил в него еще раз, шепнул Андрею Кашулину:
-Глянь вот на этого черта,- плечо себе до крови надкусил и помер, как волчуга молчком
Подтелков повел рукой по поредевшей толпе:
… Лучших сынов тихого Дона поклали вы вот в эту яму…
Один из офицеров ловким ударам выбил из- под ног Подтелкова табурет.
Веревка едва выдерживала шестипудовую тяжесть; потрескивая у перекладины, она тихо качалась и, повинуясь ее ритмичному ходу, раскачивался Подтелков, поворачиваясь во все стороны, словно показывая убийцам свое багрово - черное лицо и грудь, залитую горячими потоками слюны и слез.
II
-Холодным солнцем миром,- проговорил Шолохов, записывая последние слова романа «Тихий Дон» и заплакал. И горькая слеза упала на лист бумаги. Рядом лежала большая рукописная стопа измятой бумаги, с неровным почерком и титульным листом с надписью: «Тихий Дон» Черновая редакция.
Шолохов взял черновой никому неведомый вариант романа и вышел из дома. Близился рассвет. Домашние спали крепким сном. На пути Шолохова встретился местный пастух старик по имени Николай, собирающий по домам станичное стадо.
-Шолохов ты куды это?- по-простому осведомился у великого писателя его земляк.
-На Дон! Хочу в последний раз побыть с ними наедине!
-Чудно!- подумал пастух и спросил:
-С кем Миша?
-С утопленниками!
-Утопленниками?! Бог с тобой Миша!
-Гадина я Николай!
-Гадина?! - старик выпучил глаза на земляка известному всему миру.
-Скрыл! Побоялся! Будут говорить, что не я написал!
-Да пусть треплются, мы то все знаем, что ты!
-Не я! Господь!
-Господь?
-Да, и я то, что Он написал, сейчас пойду и сожгу на берегу Дона!
-Что Господь, то сожжешь?
Шолохов горько улыбнулся.
-Проверка то была! Я не выдержал!
-А можно ли что Бог дал, взять да сжечь?
-В том и дело, что нельзя!
-Так по, что грех на душу брать?
-Так, я уже взял, прощай!
-Прощая Миша! Так про что там, у Бога то было,- окликнул пастух, не удержавшись.
Шолохов обернулся.
-Про Федора Подтелкова! Про Ивана Лагутина, про Андрея Коновалова, про всех кто в землю полег,- Шолохов вдруг встрепенулся:
-А ты песню помнишь, «что не для меня?»
-А как же,- и пастух запел:
-Не для меня придет весна, не для меня Дон разольется, там сердце девичье забьется с восторгом чувств не для меня!
-Придет, придет весна!- выкрикнул Шолохов и оборвал пастуха, он дрожал. - Придет, и Дон разольется! Мне показали!
Он подбежал к пастуху и подал роман, прочти, прочти хоть ты.
-Да я же неграмотный!- почесал затылок пастух и вздохнул.
-Тогда давай я тебе прочту, слушай:
- Уже недолго оставалось….
III
Уже недолго оставалось сиять под холодным солнцем миру. Во время самой лютой «зимы» на Дону, как только с рассветом край солнца коснулся водной глади, подул ветер и зашумел камыш и на всех куполах храмах Черкаска все ровно как маяки в солнечном свете золотом загорелись православные кресты, Федор Подтелков откуда-то сверху посмотрел на Святую Донскую землю.
-Встречай Дон Батюшка! - улыбнулся Федор Подтелков. Встречай Михаила Кривошлыкова, встречай Андрея Коновалова, встречай Степку Разина! Встречай Емельяна Пугачева! Всех встречай удалых разбойников Святой Донкой земли. Ей гридем.… Пришло время жатвы, созрели ягоды! Не вобрать больше Дону еще столько крови! Не стерпеть еще стольку поруганию. Снимайте с груди кресты, крылья нам Бог даровал, так сойдем.
-Идем!
И разверзлись облака и словно облачённые в огненные одежды, словно факелы полетели к земле на свет православных крестов казачьи сотни и во главе белокрылые Ангелы. И чем ближе к земле приближалось небесное войско, тем ярче загоралось на небе солнце и тем выше оно вставало над Доном. И вот оно вспыхнуло так ярко так беспощадно, что все «снега» вся сквера вся несправедливость на Дону и на всей Земле через мгновенье «растаяли» и были извергнуты. И случившийся невиданный жар вдохнул новую жизнь во всех замученных во всех утопленников, и оживил все и всех, что прежде было мертво, и восстали все, кто в могилы был положен.
IV
-Все, кто в могилы был положен!- прочитал Шолохов плача. - И пусть не для меня для них, для них Дон разольется, для них, для них придет весна!
11 марта 2011 г.