С мрачностью пора кончать. Во всей классической русской литературе – ни одного приличного финала. Скучно и непременно кто-то умирает. Нет в целом оригинальности - чего уж оригинального-то в смерти.
Сколь наряднее, свежее вышло бы со здравствующими героями, плюс, конечно, изюминка в конце. Может – свадьба или новые антресоли, а то – повышение по службе, премия, никелированная кофеварка, то есть что-нибудь этакое, приятное. Поустраивать всех на твердые оклады, пару выходных, квартальную премию, проездной на метро. Заживут, как люди.
Читайте вон нынешних – все ж чин по чину, все на месте, при деле, ходят куда и сколько надо, пьют исключительно современное, говорят просто и восхитительно, у многих – пиджаки, некоторые умеют водить собственную машину. Истории опять же - насыщенные, полные жизнью, фантазией полные. Банды, бомбы, клубы, пули, в иллюминаторе часто мелькает Милан, в крайнем случае, – ночной Гонконг, женщины – подчеркнуто роскошны, мужчины чудовищно богаты, икру закусывают прохладной семгой, дыши - не хочу.
Не то что какой «Станционный смотритель», такая глупость. Девка из провинции вышла замуж, даже удачно, что-то за вроде гусара с пенсией. Казалось бы – милейшее приключение, а ведь как подать. Нормальный человек бы только радовался – продолжение рода, детки визжат, бегают, сформированная ячейка общества, а наш Пушкин наплел трагедию – сопли, слезы с пустяка, пририсовал могилку, букет пририсовал, слюни по подолу напустил. Отчего папашу не взять было в дом, хоть конюхом, отчего вся затея с похищением вышла, когда бы девку и так с восторгом отдали бы первому, зачем умерли, зачем мальчонка в конце с медным пятаком?
И это еще коротко! Вон и Онегин – пошлость невыносимая. Стреляться из-за глупой деревенской бабы, вот чего аристократы выдумали. Да ты спустись в метро, баб этих – не отклеишься, впору не стреляться, а отстреливать, а у Пушкина – снова целый роман. Да и разве люди так обращаются, «Я к Вам пишу, чего же боле…», боле..., вы сами-то слышали, порядочные граждане, которые в себе, такими словами разговаривают?
А пресловутый Федор Михайлович! Что за, право, чушь! Раскольника вспомните, убившего несчастную старушку за три монетки серебром. И ведь был образованный, студент, читавший, положим, Вергилия, Чуковского, может быть, в подлиннике читавший, а на такую нелепость решившийся! Ни перчаток не одел, ничего, так топором махнул наискосок и скорее в слезы. Даже грошей тех не отведав. Да мало того, что не отведав, да еще и сдавший себя со всеми потрохами при случае. Видано ли в жизни такое? И диалоги! Да пока один как следует, выскажется, можно пообедать три раза, с фрикадельками.
И Чехов этот. Рассказы без конца. Вялое мещанское словоблудие с запасом. И ни в одном нет приличного сколь-нибудь финала, всё мутно, неясно, всё расплывается. Начнет всегда за здравие, а закончить, будто трагический запор у него, по-человечески не может. Вот и выходит то девочка придушит младенца, то просто караси.
А Гоголь Коля! Как прав был Полевой – «Мертвые души» ужасны. Полнеющий дурачок похотливо пристающий к каждому встречному-поперечному с предложением продать за рубль всех покойников - куда как разумный подход к настоящему делу! Просто на секунду представьте, что за смешной преступник, бегающий по городам да охотно рассказывающий о своих секретных замыслах. И названо-то странно – поэмой. Ну не глупость!
Нет, теперь все, слава Богу, не так. Литература стала много серьезнее, к делу подходит продуманно, знает маркетинговые ходы и переходы, качественно совершенствуется, непримиримо борется с необдуманными концами и окончаниями, исправляет ошибки до написания, знаки препинания расставляет согласуясь исключительно с последними литературными рекомендациями.
Современный автор он и мелочью не разменивается. Темы выбирает ни мало, как космические, то судьбы России, то инопланетное, может быть, нашествие, то есть, читаешь взахлеб. Характеры, как супермаркете, лица сплошь нордические, в крайнем случае есть евреи. Диалоги реалистичностью много превосходят трамвай, финалы ярче мазурки Берлиоза, вот нам, грешным, лишь читать и радоваться.
moskow.2011/oa/