4
Всю дорогу мальчик что-то рассказывал, даже не удосужившись поинтересоваться, интересно ли это двум слушателям, уныло плетущимся позади него.
-Ну вот мы и пришли!,-воскликнул Шурка, и пнул ногой по старой калитке, которая, жалобно заскрипев, отворилась, впуская нежданых гостей во двор.
Оглядевшись по сторонам, ребята увидели, что находятся в маленьком уютном дворике. Возле самого крыльца росла высокая черешня. Ветви дерева были усыпаны белыми лепестками, всюду пестрели цветы, ухоженные заботливыми руками хозяйки. Она же в этот момент вооружившись тяпкой, усердно боролась с сорняками, которые все время пытались аккупировать ее огород.
Увидев гостей старушка обрадовалась так, буд-то ждала их, и , забросив тяпку, со всей своей старушечьей прытью она засеменила во двор.
-Ну что, Шурка, встретил?,-спросила она мальчугана так, как буд-то знала, что ребята приедут именно сегодня.-Ну вот и ладно, пойдемте в дом, обедать пора.
Ошарашенные таким приемом, ребята поплелись в дом, за своей чудаковатой хозяйкой.
-Откуда она знала, что мы приедем именно сегодня?,-все время думала девушка, поглядывая на пожилую женщину, которая, предложив им присесть с дороги и отдохнуть, ловко накрывала на стол.
-Да ты не удивляйся,-лукаво улыбнувшись, сказала она.-Вы ведь ищете девушку в розовом?
Услыхав это, Тим, поперхнувшись чаем, спросил:
--Откуда Вы знаете? Ведь мы Вам ничего такого не говорили...
-А мне и говорить ничего не надо, я и сама вам все расскажу.
Есть у нас в городе одна старая легенда. Жил тут когда-то купец один, дом его находился на окраине города, у реки. Звали его Прохор Волошин. Худой он был человек, и память по себе оставил плохую. И была у него дочка, Софьюшка, дитя милое, чистая, буд-то ангел небесный.
Рос в тех местах с давних пор яблоневый сад. И говорили люди, что кто в том саду погуляет в лунную ночь, откроются ему богатства земные. Никого Прохор к тому саду не подпускал, как безумный, бродил там ночами, да все без толку. Не открывались ему богатства несметные...
А Софьюшка-то росла, росла...Стала она такой красавицей, что и не сказать. Полюбился ей юноша, из простых людей, не знатный...И она ему по сердцу была. Вот и стали они в том саду встречаться, чтобы хоть иногда, в тайне от отца видеться им.
Как прознал о том старый купец, совсем из ума выжил. Приказал он вырубить сад, весь, до последнего деревца, а юношу того в реке утопить.
И как только свершилось все это, стала на том месте, где сад стоял, вода прибывать. Ее становилось все больше и больше...Так и появился у нас пруд, о котором дурная слава ходит. Софьюшка та, не смогла со своим горем совадать, бросилась в пруд, горемычная...
И прокляли люди старого Прохора, который лишился рассудка, потерял дочь, но так и не обрел желаемых сокровищ.
И вот ведь какое дело: кто бы в том особняке не заселялся, страшной смертью погибал. Говорят, что старый купец все никак не успокоится, охраняет свои владения от людей. Многие видят в тех местах девушку в розовом платье, которая ходит по старым развалинам, у пруда, и оплакивает своего любимого...
-И что же нужно сделать, чтобы ей помочь?,-спросила Катя, пораженая рассказом старухи.
-А это никому неведомо,-вздохнула та, задумавшись,-но раз она вам показалась, значит вы можете ей помочь...Пусть внучок мой, Шурка, покажет вам наши места. Может что-то у вас и сладится.
-Хорошо, баба Маша,-бойко ответил мальчонка.-Без меня они все равно Софьин пруд не найдут.
-Софьин пруд?,-переспросил парень, все еще находясь под впечатлением от рассказа.
-Ну да,-кивнула старуха,-его ведь так и назвали, в честь дочери купца, потерявшей свою любовь. Только вот явится ли вам она сегодня? Неведомо...
Но какое-то неведомое чувство влекло девушку, тянуло туда, где она, казалось, никогда не бывала раньше. Казалось, что не Шурка вел их к старому полуразвалившемуся особняку, а она сама спешила туда, обгоняя пространство и время, которое таило в себе еще немало загадок и тайн...