Предисловие: Все события и герои этого рассказа всего лишь плод авторской фантазии. Любое совпадение с реальностью – всего лишь совпадение.
Желаю Вам приятного чтения!
Наверх, вы, товарищи, все по местам,
Последний парад наступает.
Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»,
Пощады никто не желает!
Все вымпелы вьются и цепи гремят,
Наверх якоря поднимая,
Готовятся к бою орудия в ряд,
На солнце зловеще сверкая!
Из пристани верной мы в битву идем,
Навстречу грозящей нам смерти,
За Родину в море открытом умрем,
Где ждут желтолицые черти!
Свистит и гремит, и грохочет кругом.
Гром пушек, шипенье снарядов,
И стал наш бессмертный и гордый «Варяг»
Подобен кромешному аду.
В предсмертных мученьях трепещут тела,
Гром пушек, и дым, и стенанья,
И судно охвачено морем огня,
Настала минута прощанья.
Прощайте, товарищи! С Богом, ура!
Кипящее море под нами!
Не думали, братцы, мы с вами вчера,
Что нынче умрём под волнами.
Не скажут ни камень, ни крест, где легли
Во славу мы Русского флага,
Лишь волны морские прославят одни
Геройскую гибель «Варяга»!
(«Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг» - неофициальный гимн ВМФ РФ).
Посвящается всем офицерам и матросам ВМФ РФ,
ведущим бои против сомалийских пиратов.
А так же союзникам в этой нелёгкой борьбе.
Глава 1:
Чайки кружат над водой. Их крики напоминают мне плач. Море… Я всегда любил, нет, обожал море… Оно было для меня всем. Мой отец был моряком, и мы с братом предпочли его путь, поступив в Морфлот. С рождения для нас не было иного флага, кроме Андреевского. Помню, что когда-то давно, в детстве, нам казалось, что это и есть государственный флаг, но потом отец объяснил нам, смеясь, что это не так. Но где-то в подсознании, мы все, же любили Андреевский флаг больше триколора, гордо реявшего на мачте нашего красавца – сторожевого судна. А на корме развевался флаг Андрея Первозванного . Облокотившись о фальшборт , я посмотрел вниз, на тёмные волны Индийского океана. Мы шли в родной порт – порт приписки – Владивосток… Воспоминания последних дней вновь нахлынули на меня и я отдался в их власть, как корабль, лишённый руля, и ведомый лишь изменчивым ветром и волнами…
Глава 2:
Долгожданный отпуск. Я проснулся и, ещё не открывая глаз, прислушался. Дома было тихо. Потом мой нос учуял пленительны ароматы, плывущие с кухни. Мама пекла наш любимый пирог и жарила мясо… М-м-м… И тут я вспомнил – ну, конечно же, сегодня ведь день рождения Славки! Оговорюсь – Славик, а точнее Станислав Валентинович – мой младший брат и … подчинённый. Да-да, именно так. Он – командир морпехов на борту сторожевого корабля «Стремительный», командиром которого я являюсь. Я – это слишком молодой, но уже отличившийся капитан 2-ого ранга – Владислав Валентинович Давлетов. Э-эх, годы летят. Из кухни до моего слуха долетел мамин окрик: «Славка! Просыпайся!» Да-да, это мамина причуда – обоих своих сыновей она зовёт «Слава», хотя друзья зовут нас «Стас» и «Влад», но, то друзья, а дома, у нас всегда было одно имя на двоих. И вот странность – мы никогда не путались, кого это зовёт мама. Славка всегда был тише и скромнее, не дрался и «вёл себя прилично». Нет, он не трус – он просто дипломат. Другое дело я – забияка и драчун, первым затевавший ссору всюду, где это только было возможно, даже с низким процентом вероятности. И мы по тону маминого голоса отличали – кого это она зовёт. Прошли годы, мы окончили школу, а потом и ВУЗы. Потянулись годы службы. Но и по сей день в мамином голосе мы слышим различие – она произносит одно и то же имя по-разному. И сейчас она звала меня… Натянув джинсы, я поплёлся на кухню. «Доброе утро, мам», - поприветствовал я её, одновременно стащив с тарелки сочную котлетку. «Слава! Ну, что за привычка?! Обед скоро. Я готовлю твой любимый гуляш…», - возмутилась мама.
- То обед, а ещё не завтракал, - отбился я, наливая кофе.
- Ох, Слава, Слава…
- Влад… Если можно…
- Нельзя!
- Хорошо, хорошо, - я ухитрился стащить ещё горячий пирожок с повидлом.
- Твои любимые, - улыбнулась мама.
- Спасибо, Мусь.
- Ты, хотя бы присядь, а то, как волчонок.
- А я и есть волчонок… морской волчонок, - усмехнулся я, потянувшись за вторым пирожком. Но мама была наготове. Ловко шлёпнув меня по руке, она скомандовала:
- Завтрак окончен, товарищ капитан 3-его ранга, а ну марш умываться!
- 2- ого, мам, 2-ого... – поправил я её.
- Мне это безразлично, всё одно – я здесь адмирал, - отшутилась она.
Поняв, что больше ничего стянуть не удастся, я отправился в ванную, сопровождаемый строгим взглядом «адмирала». Она и правда была адмиралом в нашей семье. Иногда мне кажется, что даже отец её побаивался…
Мои водные процедуры были нарушены… Как бы вы думали чем? Конечно же приездом брата. Славик прибыл, точно по часам – служба в ВМФ научила его пунктуальности. Я выскочил в прихожую. Аккуратист Славка чувствовал себя, казалось, не очень уютно дома. Тем более в моём обществе. Но это прошло, едва мы обменялись рукопожатием, и я просто обнял его – ведь это был мой братишка, и у него сегодня день рождения!
Вечер пролетел незаметно. Наблюдая за братом, я друг спросил его: «Ты такой грустный! Случилось что?» «Нет, что Вы, … ты…» - запнулся он.
- О-о-о, как у нас всё запущено, - рассмеялся я.
- Да, - он тоже усмехнулся.
- Сколько же лет, у нас не совпадали отпуска, а, Стас?
- Пожалуй, уже лет 6. А, может быть, и больше…
- М-да, скоро, ты будешь меня по имени-отчеству звать.
- А разве я не делаю этого изо дня в день, а, Владислав Валентинович?
- Конечно, Станислав Валентинович.
И мы дружно рассмеялись. Это окончательно сломало «ледок» вечера. Мама поставила на стол пирог. «О чём это вы тут? А, Славик?» - вопрос был явно адресован мне, но Стас перехватил инициативу: «Ничего серьёзного. Вот, Владислав Валентинович спрашивал, сколько лет прошло после нашего последнего совместного отпуска». «Семь лет», - ответила мама. «Прошу прощения, товарищ капитан 2-ого ранга, наши подсчёты оказались ошибочными. Прошло не 6-ь, а 7-ь лет». «Извиняю товарищ, старший лейтенант, но прошу Вас, в следующий раз быть внимательнее!» - ответил я, едва не срываясь на хохот. Да, рапорт вышел нелепым, но это не испортило его прелести – шутка удалась на славу. Мама рассмеялась: «Ребята, да вам обоим чаще надо бывать дома». «Так точно, товарищ, адмирал!» - не сговариваясь в голос, ответили мы. И все вместе дружно рассмеялись. Вечер и полночи прошли незаметно. И когда мы расходились на ночлег, мне выпало спать на стареньком диванчике в кухне. Но я не спал, просидев всю ночь до рассвета у открытого окна. Я курил и вспоминал детство. Эх, счастливое тогда было время, когда можно было беззаботно нестись вперёд, ничего не опасаясь. И ни о чём не думать. Не то, что теперь.
Глава 3:
Утро наступило для меня через несколько часов после рассвета. Явилось оно в лице моего бессменного лейтенанта. Да, теперь уже лейтенанта, так как разбудил он меня неспроста. «Товарищ капитан, - его голос был взволнован. – Просыпайтесь!»
«Ну, что случилось? - пробормотал я, вскакивая с дивана и тут же выругался. – Чёрт тебя забери! Славка, может быть, уже хватит? А?»
- Если бы…
- Что-то случилось? Только серьёзно!
- Да. Только что звонили из штаба. Нам закрывают отпуск и срочно вызывают на борт. Сегодня же мы выходим на патрулирование.
- Чёрт бы побрал этих пиратов…
- Откуда ты знаешь, что это из-за пиратов?
- А из-за чего ещё? Война, слава Богу, ещё не началась! Других причин нет.
- Да, ты прав…
- Что ж, товарищ подчинённый, собирайтесь! Сами выбрали эту профессию, ничего не попишешь!
- А я и не жалею, - пробормотал Славка с набитым ртом.
- И прекратите разговоры во время еды, одёрнул я его.
Итак, отпуск окончился, едва успев начаться. Уже через три часа мы были на борту. Команда была поднята по тревоги, а «сторожевик» снаряжён в режиме аврала. Отплытие. Когда мы отплыли, мне показалось, что я видел силуэт мамы, она стояла у окна квартиры, которые выходили в порт, и не могла сдержать слёз. Бред? Конечно же, бред! Причём, полнейший!
Глава 4:
Мы заступили на патрулирование. Ничего не происходило и меня, впрочем, как и всех других членов экипажа, мучил только один вопрос – ну и какого хрена мы тут делаем?! Но, приказ есть приказ и его выполняли – ни в традициях моряков задавать вопросы. Вот мы и не задавали, а на третьи сутки патрулирования пришла радиограмма, объяснившая хотя бы что-то отдалённое. Старпом вошёл ко мне в каюту, когда пробило восемь склянок, и сменилась третья вахта. Я отложил в сторону томик стихов Есенина и вопросительно взглянул на вошедшего. «Радиограмма из штаба», - доложил тот, протягивая мне листок с расшифровкой. Я быстро пробежал глазами текст. Там говорилось о захвате сомалийскими пиратами сухогруза под флагом Дании. Трагедия произошла где-то в нашем квадрате, и мы были ближайшим судном. Итак, это был приказ об освобождении судна. Захватившими его пиратами командовал некто по имени – Джо Фаренг, больше известный под кличкой – Фаренгейт. Отчаянный головорез и алчный грабитель. Его неоднократно пытались задержать, так как предположительно именно он был одной из ключевых фигур многих дерзких грабежей и захватов у берегов Сомали. Но пока он всё ещё был свободен и продолжал «творить свои чёрные дела». Захватить его в плен и представить на суд НАТО – было бы величайшей заслугой. Но расквитаться с ним лично хотелось ещё сильнее. Прошу прощения, я не упоминал, но именно он – Фаренгейт – стал причиной гибели нашего отца – прежнего командира «Стремительного» и моего непосредственного начальника. После его гибели я сменил китель старпома на капитанский и поклялся самому себе, что застрелю Фаренгейта, во что бы то ни стало. Знаю, это звучит, возможно, слишком уж пафосно и несовременно, но это так. Таково было моё воспитание – честь и долг превыше всего, а уж потом есть место и мести. И я решился, к тому же командование мне благоволило. Наверное, знай, я тогда, какова будет цена моей мести, я и тогда бы не отступился от своей клятвы. Отец учил нас оставаться верными своему слову до конца. И я остался, даже не смотря на то, что об этой мое клятве знал лишь я сам.
Глава 5:
Мы пустились в погоню и нагнали похищенный сухогруз сравнительно далеко от побережья Сомали, в открытом море. Казалось, всё благоприятствует задуманному мной, даже то обстоятельство, что мы настигли корабль вдали от берега и «без свидетелей». «Какие будут приказания, капитан?» - осведомился старпом. «Передайте им, чтобы они и не думали о сопротивлении! Бросали оружие и сдались немедленно! Тогда мы отпустим их, естественно «конфисковав» у них захваченный сухогруз вместе с его командой и грузом. А им предоставим полную свободу убираться восвояси!» - ответил я.
- Будет исполнено.
- Торопитесь, товарищ старший помощник.
- Так точно, капитан.
И он скрылся, чтобы исполнить мой приказ. В это время на мостике появился командир морпехов. «Здравствуйте, капитан», - приветствовал он меня. Так как кроме нас больше никого здесь не было, я позволил себе маленькую вольность и просто кивнул в ответ.
- Я слышал, что ведутся переговоры, - осторожно начал он.
- Да.
- А кем захвачено судно? Или это «военная тайна»?
- Отнюдь…
- ???
- Бандитами из группировки, ведомой Джо Фаренгом, больше известным под кличкой Фаренгейт…
- Фаренгейт…
- Да, я помню-помню, но долг командира превыше всего.
- Я знаю. Чего ты ждёшь? – голос его превратился в тихое шипение. – Такой шанс даётся раз в жизни! К чему эти дурацкие переговоры. Нужно идти на абордаж. Ведь есть же приказ?!
- Приказ? Ну, да. Там говорится о помощи захваченному судну, о перехвате…
- Так чего же мы ждём?
- Не перечьте своему командиру, товарищ старший лейтенант и идите командовать СВОИМИ людьми, - так же тихо прошипел я.
Он лишь бросил на меня укоризненный взгляд и скрылся, ничего больше не сказав. «Кажется, мы поменялись местами, - подумал я. – Задиристость была отличительной чертой моего характера». Но мои размышления были прерваны возвращением старпома. «Они посылают нас ко всем чертям и угрожают расправой с экипажем!» - доложил он. «Что ж, это их проблемы. Готовьтесь к абордажу». Морпехи, наконец-то дождавшиеся своего часа, бодро приступили к зачистке датского сухогруза «Peter Larsen». И впереди всех, готовый ко всему, нёсся их командир – мой сумасшедший брат… «Да, мы поменялись ролями», - снова подумал я.
Стычка была кровопролитной, но короткой. Вспыхнувшей, будто пламя костра, и угасшей столь же быстро. Пираты были взяты в плен, а команда сухогруза освобождена. Я уже считал дело оконченным и надеялся на отсутствии потерь, как вдруг ко мне подскочил бледный старпом. «Товарищ капитан 2-ого ранга, главарь бандитов захватил заложника и заперся с ним в одной из кают. Он требует Вашего присутствия при переговорах об освобождении заложника», - быстро отрапортовал он. Ледяная рука ужаса на мгновенье сжала мне сердце дурным предчувствием. Но я не подал вида, спросив твёрдым голосом: «Уже известно, кто этот заложник?»
- Да, конечно.
- И?
- Это товарищ старший лейтенант – командир отряда морских пехотинцев…
- Каковы требования пирата?
- Он желает вести переговоры с капитаном.
- Хорошо. Я иду.
Глава 6:
Переговоры… Полнейший бред. Он потребовал, чтобы я вошёл в каюту. Это было неразумно. «Бросьте играть в пиратов, господин Фаренг», - крикнул я ему.
«Ну, уж нет! Если кто здесь и играет, так это Вы, господин капитан!» - последовал ответ.
- Чего Вы хотите?
- Освобождения моих людей! Чёртовы русские, вы играете нечестно, расстреливая таких бедолаг, как мы!
- Это клевета! Мы никого не убивали. Даже не арестовывали ещё. Мы совсем недавно в этих водах.
- Вы – расисты!
- Это беспочвенное обвинение!
- Мне плевать!
Пока длился весь этот наш бессмысленный разговор, морпехи «Стремительного» пытались найти выход из создавшегося положения, стремясь освободить своего командира. Но пока что безрезультатно… А мы, между тем, продолжали.
- Отпустите заложника и мы отпустим Вас и Ваших людей, - сдался я.
- Чёрт с два! Сперва отпустите нас и дайте нам уйти, а потом я освобожу заложника.
- Слово офицера, что никто вас не тронет!
- Слово пирата, что я Вам не верю! Вы лжёте! Все русские лгут! Но у меня нет больше времени и желания толковать с Вами о пустяках. У Вас есть 15-ь минут, чтобы исполнить мои требования, иначе я застрелю заложника.
- Одумайтесь, если Вы убьете единственного заложника, Вам неким будет прикрываться!
- С чего Вы взяли, что у меня единственный заложник?
- Господин Фаренг, одумайтесь и отпустите заложника. В обмен я отпущу Вас и Ваших людей. У Вас есть 10-ь минут на раздумья. Если Вы откажетесь, то потеряете последний путь к спасению.
Я взглянул на наручные часы. Наступила тишина. Молчал пират, молчали мои подчинённые, молчала команда сухогруза. Всё это напомнило мне гробовое молчание на похоронах отца. Морпехам, наконец, удалось выработать некое подобие плана, о чём мне и сообщил их временный командир. Они приблизительно смогли определить место нахождение пирата и его заложника в узком пространстве каюты и теперь готовились к штурму. Я решил тоже принять в этом участие. Но всё пошло совсем не так, как хотелось бы. Ещё не вышли, назначенные мною 10-ь минут, как раздался голос пирата: «Капитан, не усердствуйте и отзовите своих псов!» Я ничего не успел ответить – в каюте прогремел выстрел. Морпехи без лишних слов рванули на приступ. Выбив дверь, они наводнили помещение. Я вбежал в каюту вместе с ними. Пират стоял у дальней стены, прикрывшись заложником и прижимая к его виску дуло «Стечкина» . Я замер в нерешительности, как и морпехи, державшие бандита на прицеле. «Капитан, - обратился тот ко мне. – Я же просил отозвать псов. И где же Ваше слово офицера, что меня не тронут?!» Вместо ответа, я прицелился в него с близкого расстояния из пистолета и приказал: «Вы арестованы, немедленно отпустите заложника. Сопротивление бесполезно!» Он рассмеялся, сказав: «А я узнал тебя, капитан! Это ты поранил меня пару лет назад, когда мы повстречали твой кораблик в море, но тогда мне удалось уйти, а теперь вот чёрт мою душу просит в гости! Прощай капитан, у тебя было время, ты его не использовал!» Я почувствовал недоброе, бросился вперёд, на бандита. Хотел любой ценой, хотя бы и ценою собственной жизни, отвести его руку от брата… Но … пуля опередила меня… Выстрел прозвучал мгновенно и Славка с глухим хрипом повалился на пол. Его кровь попала мне на лицо и руки. То ли я успел помешать пирату, то ли качка, но он прострелил своему заложнику не голову, как собирался, а шею… Это было ещё ужаснее. Кровь толчками текла из разорванного горла морпеха, заливая форменный китель, рубашку, пол вокруг. Мне не раз приходилось видеть смерть, и морально я был готов ко всему, но … смерть младшего брата парализовала меня… Я был словно во сне. Склонившись над ним, я почти ничего не видел за пеленой слёз, но тем не менее отчётливо запомнил его последние слова, частично размытые бульканьем крови в разорванном горле и предсмертным хрипом: «Прости, … иду … к … отцу…». И он умер. Его распахнутый, мёртвый взгляд был устремлён на меня. Будто и после смерти, он все ещё хотел что-то казать мне, что-то, что не успел… Ярость, охватившая меня, не знала границ. Резко встав с колен, я отшвырнул руку кого-то из морпехов и твёрдой походкой вышел на палубу, куда минутой ранее был выведен арестованный главарь пиратов. Никто и опомниться не успел, как прозвучал выстрел и Фаренгейт – известный пират и бандит замертво упал на палубу. Не зря я столько лет провёл во флоте и считался лучшим стрелком – пуля пробила трахею – бандита ждала мучительная смерть…
А что было дальше – я помню смутно. Помню только, что был спокоен – я отомстил за отца и за брата… Кажется я стрелял ещё в кого-то из пиратов, или это был всё тот же Фаренгейт?! А чёрт его знает – я уже не помню и мне глубоко плевать…
Глава 7:
От воспоминаний меня отвлёк голос старпома, за что я бесконечно был ему благодарен: «Товарищ капитан!»
«Да», - вяло откликнулся я.
Он подошёл и вышколено встал рядом со мной, взяв под козырёк.
- Товарищ капитан, позвольте начистоту, как другу, дать Вам совет.
Я оглянулся на него. На корме, кроме нас больше никого не было. И я, постаравшись улыбнуться, кивнул.
- Расстреляйте этих мерзавцев! Они не заслужили жить!
- А что Вы предлагаете написать в рапорте, в таком случае?
- Что отпустили их, а потом они не добрались до берега…
- Это подло, товарищ друг, а подлость не свойственна русским офицерам, а тем более морякам. Видите этот флаг? Это живое напоминание о чести и сострадании. А, может быть, и о самих страданиях. Андрей был первым учеником Иисуса и принял мученическую смерть на кресте, как и его учитель… И Вы, Андрей, не посрамите имя Святого, в честь которого названы. Мы недалеко от берега, спустите на воду шлюпку – отпустите в ней пиратов – до темноты они доберутся до берега. Это их судьба, а мой брат свою уже встретил… Теперь идите и выполняйте приказ, но без самодеятельности! Вам всё ясно, товарищ старший помощник?
- Так точно, товарищ капитан.
- Хорошо.
И он, понурившись, покинул корму. Знаю, в груди его билось горячее сердце – как говорили в старину, но что поделать – таких и надо учить дисциплиной – ибо долг превыше всего, как любил повторять отец…
Заключение:
Как истинный моряк брат погиб в море, исполнив свой долг до конца. По крайней мере, я знаю, его жизнь не была напрасной – он бесстрашно боролся против врагов и никогда не отступал, сражаясь за святыню ВМФ – Андреевский флаг, символизирующий собой честь и славу моряков…