Кто не знает привкуса лжи? Смело можно сказать, что это я и есть.
Я с детства чудовищно плохо врала, я вечно теряла шпоры и при этом жутко краснела, я могла в институте "отбомбиться" прямо на колени экзаменаторов- под их смех над моей неловкостью и порицающий шепоток группы- вот курица, "бомбы"-то были общие... Я и сейчас не способна говорить сладкие слова надежды родственникам умирающих пациентов, и именно поэтому меня всегда командирует мой заведующий за двери любимой реанимации для бесконечно грустных бесед. И там, за дверью, я путаюсь, не нахожу слов, петляю и краснею. Что поделать- "не стреляйте в пианиста- он играет, как умеет"...
Но иногда на меня находит озарение и мне вдруг становится доступен тот волшебный стих вранья, которое описывала Тэффи, - легкого и вдохновенного, имеющего своей причиной не стремление к корысти или оправдание, а исполненный негой полет фантазии. Философия этого явления до конца мною так и не понята- возможно, в противодействие маминым наставлениям из глубин жизненно-циничной, но все еще детской души поднимается вихрь сопротивления разумному, доброму, вечному? Или творец, умерший во мне еще в раннем детстве после шедевра на только что наклееных обоях, вдруг вырывается на волю и устраивает маленький вернисаж? Или чертик, сидящий на левом плече , пользуется внезапным отсутствием ангела на правом? Вот уж не знаю...
Магический стих вранья находил на меня в полной мере несколько раз в жизни, но по-настоящему интересным был только один приступ такого рода, - приступ, во время которого я была знаменитой художницей- импрессионисткой…
Дело было в вагоне поезда «Львов- Симферополь» знойным летом, когда не только спать, а и прилечь на горячие простыни кажется кощунством, а вода пьется, как воздух, - по глотку с каждым вздохом. В тесном и жарком купе ехали : семейная пара весьма преклонного возраста и молодой человек ботанического вида, как потом выяснилось, их внук. Ну и я , конечно же...Граждане эти были евреи по национальности, они отнюдь не собирались хранить чужие секреты или выдавать свои. И они раздраженно скучали, явно пытаясь оттянуть момент встречи с горячими простынями и бешенством глухой к мольбам жары в купе. И что самое неприятное-они жаждали излить свое накопившееся раздражение...
Разговор еще не начался, первые слова еще не были произнесены, а я уже почувствовала, как явное вранье возбужденно подпрыгивает у меня на языке.
-И де Ви работаете?, - спросил-таки Папа- еврей… Вот оно! Началось!
Скромно потупив глазки, я прошептала:
-Я- художница….
Купе сразу же оживилось- на халяву есть возможность получить портрет, с паршивой овцы да хоть шерсти клок! Не тут-то было- я была не расположена творить. Ну не может вам так повезти, граждане! Не сегодня!
-Я- импрессионистка, пишу в манере Мане, - слабым, но уверенным голосом присекаю я любое, готовое сорваться с губ собеседников, предложение доказать свое искусство, - Фамилия моя...Впрочем, фамилия моя настолько известна, что говорить о ней нет смысла...
Последней фразой я обязана гению Булгакова, но купе ее проглатывает не давясь...
Граждане быстро скучнеют- об импрессионистах как-то кто-то кое-где у нас порой и слышал, но не очень точно…Папа-еврей отворачивается к окну, бабушка замирает, настойчиво пытаясь что-то близоруко высмотреть в необъятном редикюле, а вот ботаник явно уже о чем-то хочет спросить, хотя и видно, что мою фамилию не вспомнил...Но очень хочет!
Алярм! Пора в атаку- и меня несет дальше.
-Все бы ничего, - задумчиво вещаю, - но писать приходится просто руками… Это так неудобно…
-А кисти как же?, - пищит удивленный юный ботаник…
Одариваю его снисходительным взглядом- как можно такого не знать???!!!
-Вы не представляете всей прелести написания портрета руками, без кистей- сама судьба движет вашими пальцами, сам Амур вдохновляет вас, боги следят за вами ревнивым взглядом, а муза , не отходя, жарко дышит в затылок…
Купе слушает, открыв рот. Правильно- я не врач, я не лечу, я не беру взяток на шикарные манто, поездки на Мальдивы и автомобили за немыслимые цены, я не виновата в смерти тетушки Цили и дедушки Натана в 1950 году- меня тогда не было на свете. А еще я не знаю, почему у внучатой племянницы Сарочки, которая живет в Израиле, так долго нет детей. На все предполагаемые раздраженно-скучные вопросы у меня ответов просто нет...Я- знаменитая импрессионистка! Есть возражения???
И словесный понос продолжается...
Теперь я уже пространно и вдохновенно вещаю о невозможно трудной, но такой галантной и прекрасной технике письма Ван Гога, Моне, Ренуара, я поясняю внимательным слушателям, что импрессионизм- это даже не стиль, а полет мысли, чувств и радости жизни, что в искусстве, которое я в данный момент представляю, главное не красота, а настроение, крик перееполненной эмоциями души, страх не передать эти эмоции людям, страх потерять влияние на социум …
Купе забыло о жаре и первой остановке- перед ними живая легенда!!! Все мои попутчики сидят на вагонной полке передо мной, красиво открыв давно не ведавшие стоматолога рты, а я, отчаянно и изыскано жестикулируя, вдохновляюсь на новый, совершенно невозможный виток вранья… Чего бы еще придумать этакого?
-Все ничего, -говорю, скромно уходя от позы Ленина на броневике к позе русалки на камне, - но руки –жаль… Видите- даже маникюр не могу нарастить..
Манерно-гламурная демонстрация маломаникюрных нежных ручек внезапно грубо прерывается- в буквальном смысле под бетховенский стук бессмертной судьбы в купе заглядывает потный проводник:
-Граждане, есть врачи? В соседнем вагоне женщина рожает, а ближайшая станция - через два часа…
Что же делать??? Я-то давала Гиппократу, но и наплела уже с три короба… А, и ладно!
Гордо вскинув голову, поднимаюсь со своего места, прихватывая с собой сумочку, где у меня всегда имеется – на всякий случай- минимальный реанимационный набор.
-Пойду, попишу с натуры. Закат нынче хорош! Невероятно красив богатством своих оттенков...
...Мы родили в соседнем вагоне здорового мальчика, правда, при этом порвали на клочки мои перчатки- бедная женщина в потуге так схватила меня за руку, что вырвала кусок резиновой ткани вместе с куском моей кожи. Но разве это главное, когда под стук колес перепугано взвывшего состава вдруг мощно и победно зазвучал здоровый младенческий крик? Подняв на руки малыша, скользкого и мокрого, но отчаянно и радостно орущего на весь свой первый в жизни поезд, я вдруг понимаю, что все-таки главное для человечества вовсе не выплеск переполненной эмоциями души, не главенство над миром грез и эфемерных впечатлений,а тихий и счастливый вздох уставшей мамочки под невероятно прекрасное, восторженное и радостно-победное заявление нового гражданина мира: " Я пришел! Я тут! И я люблю вас, люди! И вы меня любите! Я пришел к вам!!!!"...
...Вернулась в купе с желтыми от йода, сине-бордовыми от царапин, зелеными от, естественно, зеленки, руками, уже глухой ночью, почти на рассвете, когда мамочку с мирно сопящим пацанчиком забрала "Скорая" какого-то небольшого городка…
-Ну, и как натура?, - ехидно донеслось от ботаника с верхней полки…
-Бесценна, как восходящее солнце, - отвечаю загадочно- пусть помучается, а заодно, может статься, и найдет репродукцию этой знаменитой картины, - Понял, что я не художница, а врач? Ну и фиг с тобой! Тебе же было интересно?
Черт возьми, а утром мне будет стыдно...
Угораздило же меня...
Ладно...
...Утром и разберемся, а сейчас спать...
Все хорошо, и профессия у меня - что надо, и мальчишка- отличный, и мамочка здорова, но вот руки жаль- невероятно красивы богатством своих оттенков...