Его сон. Её воспоминание

      
        ***            

        Это воспоминание очень давнее. И только некая  мистичность, окружающая его своей аурой, словно призрачным шлейфом, не позволяет времени стереть его из памяти. И ещё может быть, потому что оно о Нём. А Его я не смогу забыть никогда. Не смогу забыть наверное даже после своей смерти. Он был самым близким для меня человеком на этой земле. Порой кажется, Он был частью меня самой. Нам даже не нужно было разговаривать. Мы умели общаться без слов. Мы умели молчать друг с другом. И благословенная тишина, укутывала нас, словно пушистое облако, даря уютное блаженство. Я без всякого труда понимала его, как саму себя, не требуя объяснений. Он чувствовал меня и расстояния нам не были помехой. Души наши были так близки и понятны друг другу, что казались единым целым, словно две стороны одной медали. Он ушёл так внезапно. Ушёл из этого мира навсегда. Но никогда я не чувствовала утраты. Он всегда оставался рядом в моих снах, в моих мыслях. В самые горькие свои минуты я всякий раз чувствовала Его незримое присутствие рядом, Его поддержу, Его вечно юную душу рядом со своей, мечущейся и не знающей покоя.

          ***

            Она не спала почти всю ночь.  Нужно было дописать дипломную работу. Куратор торопил, и последний срок для сдачи материала на проверку наступал уже завтра. Уснуть удалось только на рассвете. Закрывая глаза с чувством выполненного долга, она ещё не догадывалась, что все её невероятные усилия были совершенно напрасны. Сон так и не успел прийти. Он разбудил её своим обычным вопросом :
- Сестра, ты спишь?
- Уже нет, - простонала она, упрямо не желая поднимать, уставшие за ночь, веки.
Если бы это был кто-нибудь другой, то она и не подумала бы отзываться, тратя благословенные часы на пустые разговоры. Но её пятнадцатилетний брат никогда бы не потревожил её просто так. Она это знала. Поэтому, всё так же не открывая глаз, спросила устало :
- Что случилось?
- Сон странный приснился. - Он был непривычно озадачен и встревожен.
Этот его сон был действительно странным. Она слушала внимательно. Сонливость сняло, как рукой. В душу почему-то прокралось беспокойство, мягкой кошачьей поступью, и застыло в ней тихой тенью.
- Знаешь, такое чувство, будто кто-то другой нашептывал мне слова. - Рассказывая свой сон, он, казалось, никак не мог всё ещё его осознать. - Не понимаю, откуда всё то появилось во мне ? Я чувствовал настоящую боль утраты. И ещё я плакал. Это всё очень странно. Ведь ничего подобного со мной ещё в жизни не происходило. Интересно, что это значит?
Этот сон почему-то смущал, своей реалистичностью. Её захватили эмоции, передавшиеся от него. Схватив лист бумаги, она судорожно записала, пришедшие откуда-то извне, слова. Брат удивлённо, заглядывая ей через  плечо, прочёл короткие строчки, написанные нервным неразборчивым почерком.
- Да, всё именно так и было. Откуда ты знаешь?  Вот только у тебя получилось красиво, а от этого ещё более грустно.
- Как откуда я знаю ? - удивилась она, растеряно читая только что написанное ею же. - От тебя конечно же.
Он растеряно улыбнулся и повторил :
- Странно всё это.

      ***

      Через час после этого разговора она бежала, сжимая в руках папку с дипломной работой, к остановке автобуса. Как обычно, ужасно опаздывала на встречу с куратором. Светофор услужливо  мигнул зелёным и она, наплевав на февральский гололёд, рванула к отъезжающему маршрутному такси, яростно размахивая руками, словно крыльями мельницы. Откуда на пешеходном переходе взялась белая "Тойота" ? Этого  она уже не увидела. Глухой удар. Резкая боль в затылке от соприкосновения со скользким  асфальтом. И летающие над нею, словно белые печальные птицы, исписанные её почерком листы. Спасла грива густых волос, скученных на затылке в тяжёлый пучок. Очнулась уже в больнице. Ужасно сильно болела голова. Глаза открывать тоже почему-то было больно. Её веки затрепетали в робкой попытке распахнуться, но так и не смогли перебороть пульсирующую боль. Его встревоженный голос и всё тот же привычный вопрос принёс внезапное облегчение:
- Сестра, ты не спишь ?
- Нет, - тихо ответила она. - Что со мной ?
- Ты попала в аварию. Сейчас в больнице. Как себя чувствуешь? - В его голосе послышалась сдерживаемая дрожь.
- Голова болит, - пожаловалась она ему доверительно.
- Если болит, значит живая, - попробовал неловко пошутить он. Шутка получилась грустной.
- Знаешь, сестричка, я всё думаю про тот мой сон. - Он был задумчив и растерян. - Я не верю в мистику. Но всё, что произошло очень меня смущает. Это было похоже на предупреждение, что ли.
- Просто случайное совпадение, - заботливо попыталась успокоить его она. - Не думай об этом.
- Когда ты ушла, ко мне пришла мелодия.  - Он будто бы и не услышал её уверений, продолжая всё так же сомневаться и переживать.
Ей стало интересно услышать, что у него получилось.  Он часто подбирал музыку к её случайным стихам. Боль будто бы отступила. В голове прояснилось.
- Сыграешь ? - спросила она неуверенно. Получилось излишне жалобно.
Он немного растерялся :
- А в больнице разве можно петь?
- Ну мы же тихонечко, - не сдавалась она.
Гитара у него была почти всегда с собой. Вдохновение настигало порой внезапно и он боялся его пропустить. Мелодия получилась грустной и в то же время, словно ранящей. Мир пошатнулся. Сон его, будто ожил, разрывая душу  странной болью.
      Они, по молчаливому уговору, больше никогда не вспоминали этих строк. Только изредка в его новых композициях проскальзывали знакомые интонации. Это наводило её на мысль, что он по-прежнему помнил. Она закружилась в вихре жизни, легкомысленно забывая, некогда ранившие душу, слова. Иногда ей казалось, что душа её пытается вспомнить те забытые строчки, но память надёжно хранила свой секрет, упрятав их в глубинах подсознания.

         ***

          Прошло долгих девять лет.  Всё изменилось. Изменилась сама их жизнь. Она жила уже далеко, совсем в другой стране. Он возмужал, вернувшись с армии, и уже успев заглянуть в глаза смерти. Его ждала невеста и долгая счастливая жизнь. Они почти не встречались. У них оставались  только сны и редкие телефонные разговоры. Однажды она позвонила ему в его день рождения. Он был весел, счастлив и пьян. Но вдруг, прервав беспричинный смех, он совершенно серьёзно и абсолютно трезво сказал :
- Сестричка, а ты помнишь тот мой старый сон ?
От этого его неожиданного вопроса она невольно вздрогнула. Потом ворчливо отмахнулась, словно от недобрых предчувствий :
- И думать забыла, братишка. Даже под угрозой расстрела не вспомню ни строчки.
- Знаешь, а он мне сегодня снова приснился. Совершенно такой же, как  тогда. Ну, может чуть переменились детали. - Он был озадачен и спокойно задумчив.
- Не думай о нём, - попросила она, как прежде встревожено.
Он рассмеялся, легко и беспечно, словно и не было между ними этого разговора. Не было того грустного воспоминания из прежней их жизни.
- Всё нормально. Всё будет хорошо, сестричка моя.
А потом она снова писала на листе позабытые строки, прибавляя к ним  совсем уже новые слова. Долго после смотрела в стену невидящим взором, не понимая, откуда пришли они к ней.
      Через неделю его не стало. Словно с громким звуком оборвалась в душе её незримая струна. И она кричала раненой птицей, громко, надрывно, теряя от боли сознание, теряя от жути рассудок. И только он смог вернуть её тогда к нормальной жизни. Он пришёл к ней в сон. Такой живой, такой реальный.
- Всё хорошо, сестричка. Всё хорошо. Всё правильно. Всё так и должно быть.
Она  поверила ему, хотя и не понимала. Почему он оставил её ? Ему только что исполнилось двадцать четыре года.
       И после долгие годы он был с ней, как прежде, рядом. Будто самой памятью о себе, охраняя от бед и несчастий. В минуты тоски он утешал её призрачным смехом. В дни горечи был для неё  опорой. И в редкие сны приходил к ней с улыбкой, вселяя в душу покой.

       ***

       И снова прошло девять лет. Однажды ночью она проснулась совершенно внезапно. Виски жгло от знакомых издавна слов.  Поддавшись порыву, включила она свой старый лаптом и те строки снова ожили. К ним прибавились новые, такие же  рвущие душу болью.  Ей вдруг стало страшно от ожившего призрака прошлого. Чего ждать ей теперь? Она застыла в отрешённом ожидании, вслушиваясь в вой ветра за окном, поющего ей надрывно о своей неведомой печали.

      Вот те самые строки, которые словно копьё,  пронзили насквозь их жизнь.

***
Мне приснился сон.               
Всё было, как тогда:
Дорога в даль вела,
Гудели провода.
По рельсам поезд шёл,
Он был ещё далёк...
На ней слегка увядший,
Ромашковый венок.

Зачем пришла ко мне ты в сон?
Скажи, откуда этот звон
И стук колёс?
К тебе бежал,
Тебе кричал,
Но только поезд обогнал
И на лице моём со сна
Остатки слёз.

Мне вновь приснился сон,
Вновь душу жгла беда:
Я ей ответил :" Нет!"
У чёрного пруда...
Упал к ногам рассвет,
Бледнеет маской мима
Прекрасное лицо,
Она ещё жива и ощутима.

Зачем пришла ко мне ты в сон?
Скажи, откуда этот звон
И стук колёс?
К тебе  бежал,
Тебе кричал,
Да только поезд обогнал
И на щеке моей со сна
Остатки слёз.


И  снова этот сон,
Всё повторит опять.
В  глазах лишь тень тоски,
Ей трудно было ждать.
Манящий взмах руки,
Сияние волос,
И поезда мираж
Вновь в мрак её унёс.

Зачем пришла ко мне ты в сон?
Скажи, откуда этот звон,
И стук колёс?
К тебе бежал,
Тебе кричал,
Да только поезд обогнал
И на щеке моём со сна
Остатки слёз.