Помню сон один. Я на складе. Темно, ног своих я не вижу, но почему то пристально, с интересом, разглядываю место, где они есть, там темно, я их не вижу и поэтому, через некоторое время, начинаю ждать. Жду и прислушиваюсь среди дощатых стеллажей, уходящих под потолок, но потолка тоже не видно, стеллажи просто уходят вверх и где-то там смыкаются темнотою, под потолком, надо мной. Капает вода, и, наверное, потому на складе так влажно и прохладно. Капает гулко и от того вокруг тихо. Всё ждет и прислушивается и капает вода.
Вдруг отец мне кричит: «Лови!». Началось. Я дергаюсь, зажмуриваюсь, вскидываю голову, открываю глаза, я паникую на складе, а сверху уже летит полосатый матрас. Первый. Он всегда грязно-белый в красную полоску. Ловлю, пригибаюсь от тяжести, кладу его на нижнюю полку, отец снова кричит, я ещё не отошел от первого, опять паникую, дергаюсь, жмурюсь, вскидываю голову, открываю глаза. Второй, зелёный. Опять кладу пригибаясь, Лови, Жмурюсь, Третий, Красный, Кладу, Пригибаюсь, Вскидываю голову, Четвертый, Черный в грязную, Пятый в полоску, Дергаюсь, На полку, Отец кричит, Не отошел, Снова, Открываю глаза, Следующий, Ещё, Лови, Ещё, Падаю, открываю глаза, сверху ещё один летит, серый, потому что темно, стеллажи вверх, потолок, лови, кричу, задыхаюсь, меня накрывает и снова, лови, хриплю, просыпаюсь. Липко, по стене бежит косой свет от фар проезжающей машины.
Наверное, я боялся отца разочаровать тогда. А потом я, наверное, боялся его потерять и не мог каждый раз, в другом сне, удержать его руку в своих потных ладонях, цепляясь ребрами за подоконник. Каждый раз отец срывался и летел с двадцатого этажа на летний газон.
Со временем оба сна ушли. Видимо уже ничего не боюсь и скоро сам буду швырять со стеллажей полосатые матрасы, а потом, деревянными руками, буду лежать в потных ладонях сына. Видимо. А ещё мне никогда не снилось солнце.
Ну, что озираешься?.. Лови!