Павел Путягин, в простонаречии Паша-Паровоз, прозванный так за огромный рост и басистый голос, как-то шел после бани домой и по пути встретил своего давнишнего приятеля, Андрюху Безрукова.
- Привет Андрюха!
- Привет Паша!
- Ты, чего такой красный?
- С бани!
- Воо… здорово! Пошли в шалман, живое пиво привезли из Буратино. Так в народе звали местный пивзавод.- По кружечке другой- будет в самый раз...
- Нет возражений, только у меня двадцатник, все, что от бани осталось...
- Не бери в голову. Угощаю!
И они оба довольные друг другом, зарулили в местное кафе «Кристалл». За грязными столиками сидели несколько таких же, как они, любителей пивка покрепче. Знакомых среди них не встретилось, и оба друга уселись в уголку за столиком на двоих.
Официантка, флегматичная девица, с подбитым глазом, заштукатуренным пудрой и телесным кремом, лениво подошла, протерев тряпкой крышку стола.
- Что будете заказывать?
- Принеси-ка красавица по паре кружечек пивца, для начала, только не питерское пойло, а нашего живого...
Девица, подняв к верху нос, развернулась и молча, ушла. Через несколько минут она принесла поднос с четырьмя высокими кружками пива.
- Сто двадцать – выдавила из себя девица.
- Да ну, что так дорого?
- У нас кружка тридцать рублей, дешевле в ларьке, а у нас кафе – и девица независимо уставилась на окно.
- Ладно, гулять, так гулять. Андрюха вытащил стольник:
- Давай твои двадцать – обратился он к Пашке-паровозу.
Паха вытащил две смятые десятирублевки.
- На, возьми…
Андрюха подал деньги официантке, та сделав кислую мину, сунула их в карман белого передника.
- Иди, иди, чаевых не дадим, не за что…
Девица, что-то хмыкнула, типа ,от вас дождешься, и виляя толстым задом, отошла.
- Вот, кикимора, страшилище каких поискать, а куражится, мол, я хоть и официантка, но при исполнении, подошла обслужила, плати сверху...
- Да, не обращай внимания, кажется она Витьки-Сиси баба, смотри фингал под глазом, его рук дело. Как нажрется, драться лезет. Мне его мать, тетя Наташа, жаловалась. Говорит, зальет глаза и давай кулаками махать, бьет всех без разбору и мне говорит, достается. А так, когда трезвый тютя-матютя, муху не тронет.
Так они продолжали мирно беседовать, попивая пивко мелкими глотками. На улице за окном послышался резкий звук тормозов от машины и еще через пару минут в кафе ввалились трое кавказцев. В черных кожаных куртках, в бейсболках, натянутых на самые глаза, обросшие черной щетиной, они гурьбой двинулись к стойке бара.
- Сделай три кофе… побыстрей. Что у тебя выпить есть? Только паленого не предлагать – бросил самый старший из них, бармену, молодому парню лет двадцати пяти.
- Садитесь за столик, вас обслужат.
- Некогда нам. Вот, на! – он кинул тысячную купюру. Сделай сам.
Бармен молча вышел на кухню готовить кофе и в это же самое время в кафе зашли двое молодых людей: парень и девушка. Девчонка совсем молоденькая, не больше семнадцати-восемнадцати, светлые, густые волосы были завиты по последней моде и мелкими струйками падали на лицо, яркие пухлые губки и хорошенькая фигура дополняли ее красоту. Парень постарше, лет двадцати-двух, интеллигентный с виду, в очках. Пока он протирал очки, девушка подошла к бару. Трое кавказцев, неравнодушных к русским блондинкам, тут же расступились.
- А продавец где? – видя, что за стойкой никого нет, спросила кавказцев девушка.
- А зачем он тебе? Мы за него. Муса обслужи девушку – проговорил второй кавказец, обращаясь к самому молодому из них. Без проблем! Поедем красавица с нами –все будет! оскалив зубы, произнес тот с издевкой.
Девушка, вспыхнув, повернулась и ударила кавказца ладошкой по лицу, звонкая пощечина прозвучала, как выстрел.
- Да, вы что себе позволяете – подскочил к кавказцам молодой человек, одев, наконец, очки.
Старший из кавказцев схватил парня за шиворот и с силой бросил его на пол. Молодой человек упал, очки разбились и мелкими брызгами разлетелись по полу. Средний, самый сильный из кавказцев, схватил девицу за туловище и потащил ее к двери. Девушка вцепилась ногтями в руку, пытаясь, сопротивляться. Но силы были не на ее стороне. Младший кавказец подбежал с боку и подхватил девочку за ноги, чтобы не брыкалась и легче нести из кафе. Он что-то крикнул на своем гортанном языке, видимо, объясняя, что делать двум сотоварищам.
Девушка поняла,что ей не вырваться и закричала:
- Помогите, кто-нибудь помогите!!!
Пашка, сидевший спиной к стойке бара, за углом зала и происходящего не видел, но услушав, что кричит девушка, быстро вскочил из-за столика.
Увидев девчонку в руках нацмена, крикнул- Вы че,оборзели совсем!? – и подскочив мощными рывком откиул кавказца, державшего за ноги девшку. Тот упал . Пашка не задумываясь больше ни секунды,схватил второго кавказца ,приподнял над собой, повертел на руках, как мельница крыльями и кинул его на дверь. Дверь с треском оторвалась и горец вместе с ней вылетел наружу, упал, ударившись головой об асфальт.
Старший кавказец, оставшийся в зале, схватив пустую кружку со столика подбежал и со всей силой ударил Пашку по голове. Пашка ойкнул, но тут же развернулся с размаху нанес страшной силы удар в челюсть обидчику. Кавказец почти замертво рухнул на пол и не встал. Младший кавказец выхватил из кармана куртки травматический пистолет и стал стрелять в Пашку, целясь ему в голову. Несколько пуль попало в руку, еще одна в грудь. Они, как осы, жалили Пашку, нанося сильные травмы, но Пашка войдя в раж, не чувствовал боли. Он как Кинг-Конг, защищая лицо руками от пулек, подскочил к стрелявшему и ударом ноги в грудь, выкинул его на стойку бара. Стойка вместе с посудой разлетелась на щепки по сторонам.
Молодой человек, придя, наконец, в себя, подбежал к девушке, и схватив ее за руку, стал умолять:
- Лера, пойдем отсюда,скорее... Нас убьют!
Девушка не обращая внимания на крики молодого человека, подбежала к Пашке и чмокнула его в щеку обрызганную кровью.
- Спасибо!
Перешагнув упавшего за дверью кавказца-обидчика девушка вместе с молодым человеком выскочили из кафе и побежали со всех ног.
Андрюха подскочил в Пашке-Паровозу:
- Ты, блин даешь!
- Сволоченок, стрелять начал... Не думал, что пульки такие пробойные... Смотри рукав куртки продырявило и на груди дырка...
- Пашка, давай ноги делать, если чурки оклемаются, опять драка... Пошли Паша..
- А кто за все платить будет? – выскочил из-за сломанной стойки бармен. Смотри, накуролесили, все поломали... Я сейчас ментов вызову или платите за все...
- Ты че, тебя кавказцы за человека не считают, а ты плати! Пусть они и платят.
В это время самый молодой кавказец, придя в себя, поднялся с асфальта и, спотыкаясь добрел до тонированной девятки. Щелкнул замок заднего багажника, кавказец достал завернутую в тряпку какую-то палку, похожую на биту. Первым происходящее засек Андрюха.
- Паша, да у него, калаш, сюда сука идет! – завопил во все горло Андрюха.
- Кто идет? – не понял Паша.
- Да, вон, вон – и Андрюха стал показывать в окно.
Но, поздно! Кавказец передернув затвор уже стоял в дверях и, не раздумывая дал очередь по залу. Бармен успел упасть под столик, как только увидел в дверях кавказца и это спасло ему жизнь.
Пашка, стоящий чуть поодаль от дверей, сперва принял все за шутку, но когда брызнули осколки разбитых бутылок в баре, он понял: - Беда! Андрюха, стоящий ближе всех к кавказцу попытался выбить из его рук автомат. Этим он спас жизни всех, но сам попал под очередь. Пашка ,увидев падающего друга,взревев диким голосом, бросился к кавказцу:
- Я убью тебя ,сука! вырвал автомат из рук стрелявшего и ударом приклада проломил ему череп. Подбежав к Андрюхе, Пашка приподнял его, но бледное лицо и кровь на куртке не оставляло сомнений, дружбан мертв.
Пашка встал, пнул ногой лежавшего кавказца и выскочил на улицу, с обезумевшим от горя лицом.
- Суки, чурки! За что Андрюху убили? За что? – он подбежал к девятке, схватил ее за днище обоими руками и, сделав усилие, перевернул ее на бок. Машина грохнулась об камни мостовой, из бака выплеснулся бензин. Паша ни секунды не сомневаясь, достал зажигалку и, щелкнув пару раз, поднес огонь к разлившему пятну бензина. Машина моментально полыхнула.
- Вот вам костерок, грейтесь суки черномазые – орал Пашка. Потом медленно вошел в кафе, поднял на руки Андрюху и, перекинув тело убитого друга на плечо, понес к дому. Он уже не видел и не слышал за спиной взрыва сгоревшей машины, как огненный кусок обшивки, разбив окно, влетел в кафе и там тоже полыхнуло пламенем. Пашка нес погибшего друга, как под наркозом, еще не соображая до конца, что же случилось на самом деле. Слезы невольно затмили его глаза и он продолжал свой путь по инерции, задавая себе вопрос: Почему жизнь такая злая и неуютная? А как все хорошо начиналось: утро, баня, встреча с приятелем, пиво… Это все от них, черномазых, понаехали, все рынки заполонили, нигде от них продыха нет... Шли бы к нам на делянку лес валить, нет, пусть русский дурак лес рубит, а им бы народ надувать на базаре.... Ну, погодите, вы еще узнаете нас...
К середине дня весть, что кавказцы убили Андрюху Безрукова, облетела весь городок. У Пашкиного дома собралась толпа парней с десятка два: кто с битами, кто с металлическими цепями, а кое-кто с железными прутьями. С криками:
- Черных из города! - толпа ринулась на рынок, по ходу громя ларьки и киоски, где торговали инородцы. Миновав сгоревшее кафе они ринулись к городскому рынку. Рынок опустел за считанные минуты. Все, кто был не славянской внешности, хотя по паспорту и числился русский, немедленно покинули город, разбежались кто куда, оставив свои товары и лавки. Народный гнев прошелся по городу и окрестностям как смерчь, сметая все на своем пути, оставляя за собой перевернутые рыночные столы, разорванные куртки и белье, сожженные ларьки, перевернутые и разбитые машины. Слава богу, что дело не дошло до убийства. Жалостливые русские женщины прятали в своих домах, застигнутых в расплох инородцев, не давая их на растерзание толпе.
Ночью Пашку –Паровоза забрали в милицию, когда он безмятежно спал дома. Так голого, в одних трусах и тапочках его увезли на милицейском УАЗике в городской отдел. В обезъяннике, уже сидело около десятка ребят, которые вместе с ним громили рынок и изгоняя инородцев из города.
- Пашка, ты что на пляж собрался? – засмеялся кто-то, увидев его в трусах и майке.
Пашка хмуро хмыкнул:
- Вроде того.
Этой же ночью Пашку отвели в отдельную камеру, надели наручники, которые пристегнули к батарее отопления и жестко избили. Двое омоновцев, одетых в камуфляж, с закрытыми черными масками лицами, били его резиновыми дубинками по икрам ног, пояснице и груди, заставляя Пашку подписать признание, что он нацбол и по указанию какого-то Лимонова, устроил драку в кафе «Кристалл», поджег его, а гражданина Чечни убил из-за национальной неприязни.
Пашка все отрицал, но нашлись те, кто все подтвердил. Сломленные и запуганные большими сроками, а так же тем, что если они не сознаются и не возьмут всю вину на себя, то их самих убьют в тюряге.
Через полгода состоялся суд. Двух кавказцев оправдали, наняв адвоката, они ловко свалили всю вину на Пашку и их погибшего соплеменника. Пашка-Паровоз получил по полной 25 лет колонии строгого режима за преднамеренное убийство человека на почве национальной розни. Последний раз Пашку-Паровоза увидели земляки в вечерних новостях по центральному телевидению, когда его конвоировали после суда в тюремную камеру. На вопрос корреспондента:
- Вы раскаиваетесь?
Пашка ничего не ответив, замотав головой. Больше о нем ничего не неизвестно. Родственники говорили, что его убили в одной из колоний Магадана в драке между зеками и охранниками, выходцами из Дагестана. Но так ли, нет, никто не знает. Осталась лишь добрая память о русском чудо-богатыре, Пашке-Паровозе, непобоявшегося защитить справедливость в своем собственном доме. Видно,только на небесах, воздастся ему должное. Но, когда же поумнем мы, живые?